Хюгге от коал. Жизнь среди деревьев - Даниэль Клод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К концу XVIII века по всей Европе прокатились социальные потрясения. Из-за более холодных условий Малого ледникового периода жизнь крестьян и рабочих осложнилась. Из-за миграции в Северную Америку и Войны за независимость распространились истории о новых возможностях, богатстве и свободе. Этот социальный переворот ускорил Французскую революцию и насильственное упразднение монархии и аристократии. Столкнувшись с аналогичным социальным неравенством и потерей своих американских колоний, частные интересы в Англии были направлены на Индо-Тихоокеанский регион, на создание исправительной колонии в Австралии для бедняков и политических диссидентов и присвоение огромных богатств Китая и Индии.
Однажды в субботу в 1788 году 11 британских кораблей официально начали высадку более 1000 мужчин и около 200 женщин, а также коз, свиней, овец, лошадей, коров, кроликов, постельных клопов и оспы на австралийскую землю. Они довольно удачно высадились на том месте, где сейчас находится Иностранный судоходный терминал – в самом сердце Сиднейской бухты, напротив более живописного Сиднейского оперного театра. Официальная высадка Первого флота и основание британской исправительной колонии 26 января 1788 года сегодня либо отмечается как День Австралии, либо считается траурным Днем вторжения. Но как бы мы это ни называли, это, бесспорно, событие, которое навсегда опустошило австралийский ландшафт, положив начало лавине привезенных болезней, хищников, сорняков, вредителей, массовому вымиранию, геноциду, широкомасштабной расчистке земель и обезлесивания, в результате чего огромная часть сохранившихся видов и экосистем оказалась под угрозой исчезновения.
* * *
История умалчивает, как Уилсон провел семь лет в жестоком исправительном учреждении Сиднея, но после отбывания наказания он жаждал более цивилизованного общества. Он ушел в бушленд и подружился с коренными жителями близлежащих территорий – эора и дхаравал: жил, как они, несколько лет, по-видимому, под именем Бун-бо-э, носил только шкуры кенгуру и с гордостью демонстрировал шрамы от племенных знаков. В то же время он многое узнал о растениях, животных и ландшафте этой незнакомой страны.
Уилсон существовал между двумя мирами – терпимый обоими, но не принадлежащий ни к одному из них – связанный и с местными благодаря знаниями о стране, и с лагерем захватчиков, расположенным на краю континента. Он стал проводником колонизаторов по местным землям, и его неохотно взяли обеспечивать безопасность английских исследователей в этом районе, он снабжал их необходимыми сведениями.
Уилсон был не единственным, кто считал, что австралийский бушленд сулит больше перспектив, чем заключение в исправительной колонии. Ирландские политические заключенные, отправленные в изоляцию английскими властями, вскоре прониклись идеей о существовании некоего утопического поселения к юго-западу от Сиднея, где-то недалеко от современного Барго или Кэмпбеллтауна. Губернатор Джон Хантер поручил Уинстону провести четырех ирландских заключенных под хорошо вооруженной охраной в этот район, чтобы выяснить, существует ли поселение, о котором ходят слухи.
Уилсон не оставил никаких записей об экспедиции, но это сделал слуга Джона Хантера, 19-летний Джон Прайс. 26 января 1798 года, примерно в 90 километрах к юго-западу от Сиднея, недалеко от истоков реки Непин, Прайс зафиксировал необычное открытие.
«Земля была очень каменистой и заросшей кустарником, так что мы едва могли продраться сквозь него, – писал Прайс. – Мы видели несколько видов помета разных животных, один из которых Уилсон назвал вом-батт. Это животное примерно 20 дюймов в высоту, с короткими ногами и плотным туловищем, с большой головой впереди, круглыми ушами и крошечными глазками; он очень толстый и весьма похож на барсука. Есть еще одно животное, которое туземцы называют Каллавайн, оно похоже на ленивцев в Южной Америке».
Из этого описания не совсем понятно, видел ли сам Прайс коалу или просто какие-то экскременты, но ясно, что в этой заметке есть два источника информации. Кто-то был достаточно начитан, чтобы знать о южноамериканских ленивцах. Вероятно, это был либо Джон Прайс, либо губернатор Джон Хантер, увлекавшийся естественной историей. Но кто-то также знал, что такое коалы и вомбаты, как выглядит их помет и как их называют местные. Эти знания можно было получить только от коренных жителей, с которыми был связан Джон Уилсон.
Европейцам потребовалось 10 лет с момента первого поселения и еще почти 30 лет спустя после того, как Джеймс Кук впервые начал исследовать восточное побережье, чтобы хотя бы заметить существование незаметных коал – образец невнимания, который повторялся и повторялся в истории.
Скорее всего, коалы не жили в районе, непосредственно прилегающем к исправительной колонии в Порт-Джексоне, потому что почва и деревья там, вероятно, не были подходящими для них. Но обзорная карта 1791 года, опубликованная в отчете Уоткина Тенча о районе, исследованном вокруг Сиднея, четко показывает, что через сланцевые почвы Вианаматты было совершено множество путешествий в верховья рек Хоксбери и Непин, где коалы и их излюбленные деревья встречаются в относительном изобилии. При том карта Тенча усеяна такими определениями, как «песчаная, каменистая и очень плохая местность» или «по-прежнему убогая и поросшая кустарником», «жалкая», «ужасная», «бесплодная» и «бедная».
Возможно, колонисты, стремившиеся воссоздать сельхозугодья и угольные шахты, подобные оставленным дома, здесь, в Новом Южном Уэльсе, больше интересовались тем, что лежало у них под ногами, чем тем, что сидело у них над головой и наблюдало за ними.
* * *
Подвиги Уилсона по привлечению внимания европейцев к коале, как и его первые вылазки в Голубые горы, в значительной степени остались незамеченными, и все наверняка потому, что он являлся заключенным, который «стал туземцем». Вскоре появился более исторически приемлемый «первооткрыватель» в лице Фрэнсиса Луи Барралье, который, несмотря на то, что являлся французом, работал на губернатора Филипа Кинга сначала как архитектор, а затем – как исследователь.
В начале ноября 1802 года один из походов Барралье привел его на юго-запад, через реку Непин. В экспедиции Барралье принимали участие четверо солдат, пять каторжников и, что немаловажно, местный житель Гоги с женой и ребенком. Они ехали на повозке, запряженной волами, и везли припасы для станции в Наттае, расположенной к западу от Кэмпбеллтауна.
«Проезжая по равнине, я в нескольких местах видел пожары, – написал Барралье в дневнике 8 ноября. – Бангин сказал мне, что вождь по имени Канамбейгл со своим племенем охотились именно в тот день и подожгли землю».
На следующий день, когда прибыли на станцию, они встретили несколько человек из народа дхаравал, которые раньше никогда не сталкивались с европейцами.
«Гоги сказал мне, что они принесли части обезьяны (на их языке “коло”), – гласит дневник Барралье, – но они разрезали ее на куски, и голова, которую я хотел бы сохранить, исчезла. Я получил только две ноги, которые с помощью Гоги выменял на два копья и томагавк. Я отправил губернатору две ноги, заспиртованные в бутылке».
Он добавил еще одну сноску к «коло»: «Гоги сказал
