Патриарх Тихон - Михаил Вострышев

Из воспоминаний В. М. Мироновой:

«Шел 1920 год. Гражданская война, голод, холод…

На Введение, в день вступления своего на патриаршество, Святейший служил на Троицком подворье литургию, в своей обычной, домашней, скромной обстановке.

Тогда, в голодные годы, было обычаем среди прихожан и некоторых постоянных богомольцев Троицкого подворья приносить иногда от своей скудости что-либо из съестного Святейшему. Святейший, конечно, не голодал, но люди, желая хоть чем-нибудь выразить ему свою любовь, несли, кто что мог. Кто нес домашний пирог с рыбой или вареньем, кто — печенья, кто — еще что-нибудь из несложной гастрономии того времени.

Все принимал патриарх с благодарением и улыбкой.

В этот день, как и всегда после литургии, он вышел на солею благословлять народ, который любил и ценил этот момент личного общения с любимым архипастырем и отцом.

В конце благословения, среди других, подошла к нему одна старая, бедно одетая женщина и, прежде чем принять благословение, подала ему на бумажке кусок колотого сахара и два соленых огурца и сказала:

— Прими, отец, не погребуй…

Святейший принял подарок, передал его стоявшим тут же возле него иподиаконам, а сам, нагнувшись с солеи, обнял старуху и поцеловал ее в лоб».

ГОЛОД

Войны и голод — древнейшие язвы человечества. О первой из них написаны тысячи и тысячи книг, в большинстве которых оскудение человеческого разума и духа, приводящее к кровавым битвам, лживо представлены как победа одной из враждующих сторон. О голоде почти нет повествований — книги пишутся для читателей, а читатели не желают знать голодных страстей — слишком жутко, нет ни любви, ни геройства. О голоде разве что предостаточно пословиц и поговорок.

Ворон грает вести, что нечего ести.

Голод в мир гонит.

Голод не сосед — от него не уйдешь.

Голодный волк и завертки рвет.

Дай Бог подать, не дай Бог просить.

Не до жиру — быть бы живу.

У людей, переживших большой голод, всегда надломленный дух. Они еще могут восстановить физические силы, но душевные — никогда.

Голод, порожденный суровостью природы, — редкость, он не вдруг настает, к борьбе с ним можно подготовиться загодя. Чаще он возникает по вине человека, по вине общества. Государство, которое не может удовлетворить самые насущные потребности своего народа, — больное, его правители — неспособные к власти люди, их чаще всего оголодавший народ гнал вон или разрывал на куски за беду, обрушившуюся на их подданных.

Бывали, конечно, правители, которые нарочно организовывали голод, чтобы в нужный момент одержать победу и управлять миром с помощью заранее припасенных харчей. Но они еще меньше достойны уважения, чем допустившие народное бедствие по неразумию.

На Руси издавна страшились трех бедствий, время от времени навещавших города и села, — повальных болезней, пожаров и голода. От мора спасала лютая русская зима, от пожара — лес и плотницкий топор, от голода — запасы зерна впрок, помощь соседей.

Первый голод в нашем Отечестве, помянутый летописцами, приключился в 1024 году в Суздальской земле от неурожая. Волхвы говорили: «Гобино[32] держат старые женщины и ненужная чадь и челядь». Народ кинулся истреблять старых, неспособных к работе людей.

Раз в пять — десять лет голод поражал одну или несколько областей. Но никогда всю Русь!

Что же было первопричиной бедствий?

В 1094 году нашествие саранчи: «В се же лето прилетоша прузи[33] на русськую землю, месяца августа и поядоше всяку траву и много жита — и не бе сего слышно в днех первых».

В 1129 году весенние паводки: «Потопи люди, и жито и хоромы снесе».

В 1137 году княжеские усобицы, то есть братоубийственные войны: «Бысть брань крепка… и тако страшно бе зрети яко второму пришествию быти».

В 1145 году засуха и мороз: «Стоя там лето ведром и пригоре все жито, и на осень уби всю ярь мороз».

После самых сильных недородов (например, в 1231 и 1422 годах) земля, как бы ужаснувшись, «видяще мертвеца по улицам лежаща, и младенца от пес изъедаем», почти целый век давала непрестанно хороший урожай.

Как же раньше на Руси справлялись с недородом, чтобы не допустить или хотя бы утишить голод?

В 1024 году не весь суздальский народ бросился, по наущению волхвов, уничтожать стариков и старух. Более разумные поплыли вниз по Волге «и привозоша хлеба из Болгар и тако ожиша».

Во время голода 1601–1602 годов царь Борис Годунов открыл государевы житницы, а боярам и духовенству наказал продавать излишний хлеб задешево. В голод 1630 года правительство запретило продавать хлеб за границу, для бедных же, как и три десятилетия назад, выдавали зерно из царских амбаров. В 1636 году, когда голодно стало на Русском Севере, хлеб доставили англичане в благодарность за разрешение торговать через архангельский порт.

Уже со времен государя Алексея Михайловича правительство стало собирать сведения, дабы уяснить, откуда берутся недороды, и найти верные способы избежать голода. И постепенно выяснились причины народного бедствия: однообразие посевов (отсутствие разных сортов семян), малочисленность запашек, недостаток рабочих рук, размножение скупщиков, которые, стакнувшись между собой, поднимали цены на съестные припасы, непомерное винокурение, вывоз хлеба за границу.

На случай голода во всех городах России стали заводить царские хлебные магазины (склады) с неприкосновенным запасом зерна. Но вытянули голову — завязли ноги. Непомерно большой отток крестьян в армию в XVIII столетии привел к тому, что за «век просвещения» насчитали тридцать девять голодных лет — в три с лишним раза больше, чем в предыдущем.

Не угасла извечная народная беда и в XIX веке. 1813, 1833, 1839, 1844, 1872, 1891-й — таков неполный перечень голодных лет. Правительство, благотворительные организации, зародившиеся в шестидесятых годах земства, не сидели сложа руки, а, почуяв беду, принимали деятельные меры к ее ослаблению, благодаря чему голод не превращался во всеобщую катастрофу и люди в подавляющем большинстве оставались людьми.

К концу века в России начал стремительно развиваться железнодорожный транспорт, что стало большим подспорьем в борьбе с голодом — хлеб теперь можно было быстро переправить из урожайных губерний в потерпевшие бедствие. Умножалась благотворительность, поощрялась крестьянская хозяйственность, ужесточалась критика за плохую организацию помощи голодающим.

Ленин из далекого Парижа возмущался голодом в родном Отечестве: «Почему в России и только в России сохранились еще эти средневековые голодовки рядом с новейшим прогрессом цивилизации? Потому что новый вампир — капитал — надвигается на русских крестьян при таких условиях, когда крестьяне связаны по рукам и ногам крепостниками-помещиками, крепостническим, помещичьим, царским самодержавием».