А обещали сказку… - Ольга Мяхар

«Он жил в городе уже сорок лет, и каждый с детства помнил и его, и жуткую башню, возведенную в незапамятные времена в центре города, каждую ночь грозящую рухнуть на дома простых горожан».

Лица начали исчезать из окон. Башня медленно и очень громко двинулась куда-то вбок, обрушивая края домов и глубоко пропахивая мостовую, вплоть до подвальных уровней грунта.

«И каждый смеялся над ним, его именем и огромной острой шляпой, которую Камнепупс носил на голове. На ней были вышиты звезды и слово: „Валшебник“. Да-да, именно так!

А еще у чародея жил толстый белый кот — единственное во всем мире существо, которое было дорого злому гению».

Вдали послышался глухой раскатистый вой, напоминающий кошачий. Почесав нос, продолжаю строчить, растягивая губы в улыбке.

«И вот однажды волшебник решил захватить мир! Он нарядился в длинную черную мантию, накормил кота и вышел на балкон, захватив посох со сломанным навершием. Почему оно было сломано? Просто он как-то чистил им большую бочку с очень вязким и прилипчивым варевом. В ней-то посох и сломался, зацепившись то ли за гвоздь, то ли еще за что.

Итак. Он вышел, поднял посох. Медленно, распевно произнес заклинания…»

Ветер усилился, ставни с грохотом распахнулись внутрь, покачиваясь на петлях.

«…и явилось Зло, повиснув в небе в виде большого красного ока и осветив дома алыми отблесками жуткого пламени. Которое должно было истребить всех жителей города, а потом и всего мира».

Комнату послушно залил алый свет. Подумав, не удержалась — встала, подошла к окну и высунулась наружу. В небе, то сужая, то расширяя черный зрачок, словно кошачий, завис огромный красный глаз, нервно исследующий все вокруг. Вдалеке накренилась высокая старая башня, покачивающаяся на ветру. Иногда с нее осыпались кирпичи и куски штукатурки. А наверху, на балконе, что-то крича и размахивая палкой, застыла маленькая дергающаяся фигурка, сжимающая под мышкой вопящего кота.

— Марина! — Дверь в комнату распахнулась, и в нее влетел Мурз. — Ты что творишь?!

Оборачиваюсь и довольно улыбаюсь.

— Не бойся, я всех спасу.

Мурз сощурился, заметил листок на столе и, подбежав, начал читать.

— Это что?

— Ну… сказка. Но со счастливым концом!

— Позволь узнать, какой будет конец? — комкая лапами лист и пытаясь его разодрать.

Лист не рвался и не комкался, — упрямо распрямляясь и выскальзывая из лап. Я пожала плечами и села на подоконник, болтая ногами в воздухе.

— Я всех спасу. А что?

— Да. Идея оставить тебя здесь, возможно, была не самой гениальной, — буркнул кот и, осторожно прихватив лист зубами, сунул его в огонь свечи. Лист не горел.

— Бли-ин… Марина!

— Ммм?

— Тьфу. Немедленно верни все, как было. Ты хоть понимаешь, чей глаз открыла?

— Ну…

— Это глаз мира. Блин, я же тебе рассказывал, что этот мир оживает и начинает осознавать себя. Так вот ты этот процесс сильно ускорила, и теперь мир смотрит на самого себя и пребывает в состоянии шока. А ты еще и собираешься его уничтожить!

— Кого? — Я уже ничего не понимаю.

— Мир! Он же у тебя «вселенское зло», — язвительно. — Или ты решила, что, написав на бумаге слова «Большая Бяка», получишь что-то, что развивалось веками и способно уничтожить все сущее в один присест? Так не бывает.

Вздыхаю, встаю и иду к столу. Лист покорно вспыхнул в руках и осыпался на пол кучкой пепла. Алый свет за окном тут же сменился серым. А вскоре тьма над городом рассеялась, и в окно заглянуло солнце.

— Так лучше?

Кот облегченно кивнул, за окном что-то жахнуло, пол вздрогнул. Послышались вопли и грохот падающих домов. Обернувшись, я так и не увидела башню.

— Мурз…

— Она упала, — тон мрачный донельзя.

— А волшебник, он исчез?

— Нет, он не исчез. И кот остался. И Камнепупс обязательно снова отстроит башню и будет и дальше всем пакостить. Живые существа, создаваемые тобой, так просто сгинут вряд ли.

Хмурюсь, разглядывая морду пантеры. Хм, и ведь намного лучше было, когда Мурз был просто котиком. Небольшим таким, толстым и…

— Марина!!!

Сидим с котом на кровати. Он — в виде мелкой и страшно пушистой черной язвы — уже полчаса дуется, прижимая к груди хвост. Из шерсти торчат два уха, да видны черные круглые глаза и мокрый нос. Ну еще кончики лап иногда появляются. И хвост у него теперь шикарный: длинный, мягкий, да и вообще замечательный.

— Мурзик, тебе так и вправду лучше.

— Отстань, — продолжая смотреть в одну точку и тяжело переживая.

— Зато ты теперь еще и самый крутой маг в этом мире. Потому что я так хочу. — Правое ухо повернулось ко мне. — Но вот внешность изменить уже больше не сможешь… слишком… слишком уж ты хорошенький.

Сгребаю на руки и крепко прижимаю к груди выдирающегося «волшебника», утыкаясь в шерсть носом.

— Марина!

— Ну ладно, ладно.

— Пусти.

Вздох. Бережно сажаю взъерошенного кота на подушку.

— Так лучше?

Злобный взгляд, возмущенное сопение.

— Так, ладно. Будем… приспосабливаться и думать, что делать дальше.

— С кем? — почесывая его за ушком.

— С тобой!

— Гм. А что со мной нужно делать?

Суровый взгляд в упор.

— Даже и не знаю. Если просто оставить тебя в покое — ты весь мир угробишь с той же легкостью, с какой создала. А он и так еще нестабилен и местами представляет одно сплошное белое пятно. Расы толком не устоялись, некоторые существа выглядят как нечто среднее между гномом, эльфом и троллем.

С трудом пытаюсь себе такое представить.

— Я, конечно, понимаю, что ты в детстве в переизбытке начиталась фэнтези, и теперь у тебя в голове такая каша, что мне это еще разгребать и разгребать.

— Почему тебе? — с удовольствием глядя на разглагольствующий среди подушек пуп земли.

Глазки угрюмо сверкнули.

— А кому? Я — наиболее законченный вариант персонажа. Да и ты сама сделала так, чтобы в сказке я стал чуть ли не главным после тебя. Вот и…

Улыбаюсь и снова тискаю вырывающееся чудо. Главный он. А что? Забавный такой пупок мира получился — прикольный до жути!

— Марина, — шипя сквозь зубы.

Усмехаюсь и падаю на одеяло, поглаживая его по голове. Кот подумал и смирился, даже тихо заурчал. Правда, как-то с угрозой и не переставая фыркать.

— И что же ты будешь делать с миром?

— Ну… ты ведь решила через месяц уйти?

— Подслушивал?

— Я телепат, не забыла? И возможно, единственный в мире, кто знает твои мысли чуть ли не наперед.

— Гм.

— Но так просто все бросить ты и сама не хочешь. Это хорошо.

— И что тогда?

— А я уже все придумал, слушай. Первое: мы за этот месяц проедем по миру, и ты своим воображением заполнишь все оставшиеся белые пятна. Ну хотя бы основные.

— А успеем? — с сомнением.

— Больших — всего штук пять. Так что успеем. Тем более что мир пока ограничивается этим островом и еще одним — поменьше, с которого и приехал твой Тарзан.

— Хм.

— Тебе даже делать ничего не надо будет — просто доедешь, оглядишься и уедешь. Твое воображение само заполнит пустоты, разумно не показывая черные дыры, зияющие посреди зеленого поля, леса или города.

— Или деревни. И все равно…

— И все равно мир будет нецелым, непродуманным, и ему все еще нужна будет твоя помощь. Недаром он с таким ужасом смотрел сам на себя пять минут назад.

Киваю и глажу мягкую до невозможности шерсть. Урчание стало сильнее, но Мурз и не думал затыкаться.

— Так что ты тут надолго.

— Но сам же сказал, что я смогу уйти через месяц.

— Я? А, ну да. Но я и не говорю о коме. Я все узнал, и твоя смерть в реальности больше не нужна. Есть вероятность, что этот мир еще слишком слаб, до конца себя не осознал и погибнет вместе с тобой. Да и… привязался он к тебе. Очень, — смущенно.

— Откуда знаешь?

— Ну я же тут главный после тебя… и я как-то чувствую его. Его ощущения. Мыслей-то пока нет. И он и вправду к тебе сильно привязан и не хочет, чтобы тебе было плохо. Но и отпускать не собирается.

— И как быть?

— Да все просто, — махнув лапкой и подняв голову, чтобы почесали еще и подбородок. — Твои сны. Каждый раз, как ты будешь засыпать, тебя автоматически будет перебрасывать сюда. Вот… только время будет тянуться чуть иначе. Где-то в шесть раз дольше. Так что один твой сон обернется двумя-тремя днями здесь.

Думаю. Хмуря брови и чувствуя, как в груди поднимается чувство глубокой и искренней радости. Получается, у меня будет свой собственный мир. Мир, в котором я буду главная, где у меня будут друзья и приключения… Блин, если раньше я думала о том, что проснусь, с чувством ужаса и отрицания, и единственное, что заставляло принять это решение, был Вирт. То теперь…

Обнимаю кота, уткнувшись носом в мягкую шерстку и глупо улыбаясь. Не разреветься бы. Здорово. Как же все-таки здорово, если все это правда.