История Русской армии. Часть 2. От взятия Парижа до покорения Средней Азии - Антон Керсновский

3 генерала, 126 офицеров, 3410 нижних чинов. В плен сдалось 2300 турок со знаменем и 4 орудиями и 1500 перебито. Телиш атаковали лейб-егеря, но атака их была отбита, и храбрый полк лишился 27 офицеров и 1300 нижних чинов. Телиш был вынужден сдаться артиллерийским огнем. В нем взято 4700 пленных и 3 орудия. 20-го числа гвардией занят и третий опорный пункт – Дольный Дубняк, гарнизон которого отошел заблаговременно к Плевне.

Тем временем на восточном театре войны Сулейман, вопреки общим ожиданиям, оставался в бездействии, жалуясь на непогоду, требуя подкреплений и получая из Константинополя душеспасительные советы избегать потерь. Положение Рущукского отряда все крепло, и в половине октября по настоянию Тотлебена (находившего тройное превосходство в силах против Османа недостаточным) оттуда был переведен к Плевне Гренадерский корпус в составе 2-й и 3-й гренадерских дивизий. Против 47000 Османа было таким образом сосредоточено 170000 человек. Главные силы этих войск были в подчинении Тотлебена, гвардия же и конные части под начальством генерала Гурко были выделены за Вид и составили особый отряд (который штабные остряки называли Завидным).

Гурко и Тотлебен расходились во взглядах относительно дальнейшего образа действий. Гурко смотрел на войну с точки зрения полководца, Тотлебен – только с точки зрения сапера, гениального в своей специальности. Опасаясь затяжки военных действий, Гурко настаивал на нанесении неприятельской армии решительного удара до наступления зимней стужи и на скорейшем для этого переходе к наступательным действиям. Тотлебен, всецело поглощенный организацией крепостной войны под Плевной и переоценивавший к тому же силы Османа примерно вдвое (считал у него 80000), настаивал на сосредоточении у Плевны возможно большей массы войск.

26 октября Гурко представил на рассмотрение Государя план: выделив из-под Плевны гвардию, двинуть ее по Софийскому шоссе, разбить по частям формировавшуюся для выручки Османа Софийскую турецкую армию, перейти Балканы, усилиться отрядом Карпова и двинуться в тыл Южной турецкой армии у Шипки на соединение с Радецким. Этот план был одобрен Государем, возложившим его выполнение на самого составителя. Войска Тотлебена, оставшиеся под Плевной, переименованы в Отряд обложения, а вверенный генералу Гурко назван Западным и доведен до 35000 строевых при 174 орудиях.

Командующим Софийской турецкой армией был назначен Мехмед-Али, только что смещенный с поста главнокомандующего (Шефкет был предан суду за неоказание помощи Горному Дубняку). У него было тоже около 35000, не закончивших, однако, своего сосредоточения. Главнокомандующий Сулейман, пожалованный званием сердарь-экрема, проектировал операцию по всему фронту для оказания помощи Осману. Восточной армии надлежало наступать от Осман-Базара на Елену и Тырново, Южной – тоже на Тырново, Софийской – на Ловчу. Мешкотность Мехмеда-Али спутала все эти расчеты: он затянул выступление, а тем временем Гурко разбил его передовые части в ряде жарких дел 10 и 11 ноября у Новачина, Правца и Этрополя. Мехмеду было уже не до наступления. Рассчитывая на деморализацию неприятеля, Гурко решил безотлагательно развить наступление и окончательно добить Мехмеда-Али, однако наша Главная Квартира остановила его по причине ожидания скорой развязки под Плевной. Благодаря этому странному распоряжению Главной Квартиры, прервавшей блестяще начатую операцию под совершенно несостоятельным предлогом, целый месяц был потерян даром.

В горах тем временем установилась суровая зима с двадцатиградусными морозами. С половины ноября снег завалил балканские проходы, и войска Радецкого жестоко страдали в своих орлиных гнездах. Двинутая на Шипку без теплых сапог и полушубков 24-я пехотная дивизия была буквально заморожена, с небольшим в две недели лишившись двух третей своего состава, и к половине декабря ее сняли с перевала. Нужна была вся твердость Радецкого и героизм его VIII корпуса, чтобы отсиживаться почти три месяца в таких условиях и удержать в своих окоченевших руках важнейший стратегический пункт театра войны. В трех полках 24-й дивизии обморожено 6213 человек – свыше двух третей штатного состава. Во всем отряде Радецкого с 5 сентября по 24 декабря боевая убыль составила 700 человек, заболело и обморожено 9500.

У турок Реуф был назначен военным министром, и Южную армию принял Вессель-паша. Желая чем-нибудь ознаменовать свое вступление в командование, он 9 ноября ночью атаковал гору святого Николая на Шипке, но был отбит.

Между тем Сулейман приступил к организации наступления главной турецкой армии – Восточной. Он мог бы сосредоточить 70000 – 80000 штыков для решительного удара в любой пункт расположения Рущукского отряда, но вместо этого предпочел раздробить свои силы по двум направлениям: 35000 с 96 орудиями двинуто было против левого фланга Рущукского отряда – XII корпуса великого князя Владимира Александровича[207] (Банковский был назначен еще в конце июля начальником штаба цесаревича), а другие 35000 при 42 орудиях изготовились для решительного удара на Елену – в разрез Рущукского отряда и войск Радецкого.

Турки потеряли 10 дней на рекогносцировки и демонстрации. Наконец, 13 ноября Сулейман с первой из своих групп перешел речку Кара-Лом и 14-го атаковал авангард XII корпуса, но был отражен в делах у Трестеника и Косабины. У Трестеника 5 батальонов 12-й дивизии (3500 штыков), поддержанные 44 орудиями, сдержали натиск 40 таборов (28000 турок). Наш урон у Трестеника – 32 офицера, 761 нижний чин, у турок выбыло 1300 человек. При Косабине у нас из 2500 человек с 12 орудиями убыло 367 человек, у турок из 4500 – 800 человек. Потерпев эту неудачу, Сулейман отправился к главной ударной группе, чтоб лично руководить наступлением на Елену против растянутого в ниточку фронта новообразованного XI корпуса барона Деллинсгаузена. 22 ноября турки обрушились на наш Еленинский отряд – 5000 при 26 орудиях – и совершенно растерзали его. Вся тяжесть боя легла на севцев, поддержанных затем 4-й стрелковый бригадой. Турок было 25000 при 40 орудиях. Наши потери – 55 офицеров, 1807 нижних чинов и 11 орудий.

Весь Восточный фронт русского расположения в Болгарии был прорван, на следующий же день турки могли быть в Тырнове, захватив огромные обозы, склады и парки VIII и XI корпусов. Тыл Радецкого очутился под ударом, и дальнейшее продвижение Сулеймана могло повлечь за собой крушение всего Балканского фронта. Однако турки не развили свой успех и весь день 23 ноября бездействовали и окапывались. 24-го же числа спешно двинутая цесаревичем 26-я пехотная дивизия восстановила положение, сбив турок под Златарицей. Сулейман после этого распорядился прекратить наступление и уехал опять в Рущук для действий против левого фланга войска цесаревича. У генерала Деллинсгаузена[208] оказалось сосредоточенными на еленинском направлении около трех дивизий – 22000 бойцов при 137 орудиях, и он просил главнокомандующего разрешить ему переход в наступление, чтобы окончательно разбить турок. Однако великий князь не разрешил этого по той же причине, по которой задержал победоносный отряд Гурко. Запертый в Плевне Осман незримо верховодил всеми русскими операциями. Главная Квартира, ожегшись на молоке, дула на воду – она упускала одну победу за другой.

Сулейман, сосредоточив кулак против нашего фланга, перешел Лом и 30 ноября атаковал у Мечки цесаревича. Турки были отбиты, сброшены в Лом и в беспорядке отступили. У Сулеймана при Мечке было 40000 человек со 114 орудиями. Цесаревич успел, однако, сосредоточить здесь 28000 при 138 орудиях (части 1-й, 12-й и 35-й дивизий). Наш урон составил 22 офицера, 813 нижних чинов. Турок перебито до 3000. За Мечку цесаревичу пожалована георгиевская звезда. В конце этого сражения в штаб Сулеймана пришла горестная для Турции весть: лучшей ее армии не стало, Гази Осман был в плену.

С половины ноября армия Османа, стиснутая в Плевне в четыре раза превосходившим ее железным кольцом русских войск, стала задыхаться в этих тисках. Припасы подошли к концу, и на военном совете решено было пробиться сквозь линию обложения. 28 ноября, в утреннем тумане, турецкая армия обрушилась на Гренадерский корпус, но после упорного боя была отражена по всей линии и отошла в Плевну, где и положила оружие. Раненый Осман вручил свою саблю командиру гренадер – генералу Ганецкому[209].

Первый удар приняли сибирские гренадеры. Турки отражены Гренадерским корпусом и 5-й пехотной дивизией. Наши потери: 1 генерал, 57 офицеров и 1639 нижних чинов (почти исключительно в 3-й гренадерской дивизии). Турок, атаковавших густыми массами, перебито до 6000. Сдалось 10 пашей, 128 штаб– и 2000 обер-офицеров, 41 200 нижних чинов, больные и раненые составили четвертую часть. Трофеи – 7 знамен и 88 орудий. Осману оказаны фельдмаршальские почести за доблестную защиту. Двое младших пашей уступлены румынам; они пришли в негодование и заплакали от позора попасть в плен к валахам. Осман все время подчеркивал, что сдался в плен исключительно русским. В сражении 28 ноября румынские войска, занимавшие вообще совершенно другой участок, никакого участия не принимали. Великий князь Николай Николаевич был награжден орденом святого Георгия I степени, генерал Непокойчицкий (бывший тут решительно ни при чем) и собственно победитель Османа Тотлебен получили георгиевскую звезду.