Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря - Серафим (Чичагов)

Старица Дивеевской обители Матрона Плещеева рассказывала о следующем чудесном обстоятельстве: "Поступивши в Дивеевскую общину, я проходила, по благословению отца Серафима, послушание в том, что приготовляла сестрам пищу.

Однажды, по слабости здоровья и вражескому искушению, я пришла в такое смущение и уныние, что решилась совершено уйти из обители тихим образом, без благословения: до такой степени трудным и невыносимым показалось мне это послушание. Без сомнения, о. Серафим провидел мое искушение, потому что вдруг прислал мне сказать, чтобы я пришла к нему.

Исполняя его приказание, я отправилась к нему на третий день Петрова дня, по окончании трапезы, и всю дорогу проплакала. Пришедши к Саровской его келье, я сотворила, по обычаю, молитву, а старец, сказав "аминь", встретил меня, как отец чадолюбивый, и, взяв за обе руки, ввел в келью. Потом сказал: "Вот, радость моя, я тебя ожидал целый день". Я отвечала ему со слезами: "Батюшка, тебе известно, какое мое послушание, раньше нельзя было, только что я покормила сестер, как в ту же минуту и отправилась к тебе и всю дорого проплакала". Тогда о. Серафим утер мои слезы своим платком, говоря: "Матушка, слезы твои не даром капают на пол, — и потом, подведя к образу Царицы Небесной Умиления, сказал: — Приложись, матушка, Царица Небесная утешит тебя". Я приложилась к образу и почувствовала такую радость на душе, что совершенно оживотворилась. После того о. Серафим сказал: "Ну, матушка, теперь ты поди на гостинную, а завтра приди в дальнюю пустынку". Но я возразила ему: "Батюшка, я боюсь идти одна в дальнюю-то пустынку". Отец же Серафим на это сказал: "Ты, матушка, иди до пустынки и сама все на голос читай: «Господи, помилуй», — и сам пропел при этом несколько раз «Господи, помилуй». — А к утрене-то не ходи, но как встанешь, то положи 50 поклонов и поди". Я так и сделала, как благословил о. Серафим: вставши, положила 50 поклонов и пошла, и во всю дорогу на голос говорила: "Господи, помилуй". От этого я не только не ощущала никакого страха, но еще чувствовала в сердце величайшую радость, по молитвам о. Серафима.

Подходя к дальней пустынке, вдруг увидела, что о. Серафим сидит близ своей кельи на колоде и подле него стоит ужасной величины медведь. Я так и обмерла от страха и закричала во весь голос: "Батюшка, смерть моя!" — и упала. Отец Серафим, услышав мой голос, ударил медведя и махнул ему рукой. Тогда медведь, как разумный, тотчас пошел в ту сторону, куда махнул ему о. Серафим, в густоту леса. Я же, видя все это, трепетала от ужаса, и даже когда подошел ко мне отец Серафим со словами: "Не ужасайся и не пугайся", я продолжала по-прежнему кричать: "Ой, смерть моя!" На это старец отвечал мне: "Нет, матушка, это не смерть; смерть от тебя далеко; а это радость". И затем он повел меня к той же самой колоде, на которой сидел прежде и на которую, помолившись, посадил меня и сам сел. Не успели мы сесть, как вдруг тот же самый медведь вышел из густоты леса и, подойдя к отцу Серафиму, лег у ног его. Я же, находясь вблизи такого страшного зверя, сначала была в величайшем ужасе и трепете, но потом, видя, что отец Серафим обращается с ним без всякого страха, как с кроткой овечкой, и даже кормит его из своих рук хлебом, который принес с собою в сумке, я начала мало-помалу оживотворяться верою. Особенно чудным показалось мне тогда лицо великого отца моего: оно было светло, как у ангела, и радостно.

Наконец, когда я совершенно успокоилась, а старец скормил почти весь хлеб, он подал мне остальной кусок и велел самой покормить медведя. Но я отвечала: "Боюсь, батюшка, он и руку мне отъест". Отец же Серафим, посмотрев на меня, улыбнулся и сказал: "Нет, матушка, веруй, что он не отъест твоей руки". Тогда я взяла поданный мне хлеб и скормила его весь с таким утешением, что желала бы еще кормить его, ибо зверь был кроток и ко мне грешной, за молитвы о. Серафима.

Видя меня спокойной, о. Серафим сказал мне: "Помнишь ли, матушка, у преподобного Герасима на Иордане лев служил, а убогому Серафиму медведь служит. Вот и звери нас слушают, а ты, матушка, унываешь; а о чем нам унывать? Вот, если бы я взял с собой ножницы, то и остриг бы его".

Тогда я в простоте сказала: "Батюшка, что, если этого медведя увидят сестры, они умрут от страха". Но он отвечал: "Нет, матушка, сестры его не увидят". — "А если кто-нибудь заколет его? — спросила я. — Мне жаль его". Старец отвечал: "Нет, и не заколют; кроме тебя никто его не увидит". Я еще думала, как рассказать мне сестрам об этом страшном чуде. А отец Серафим на мои мысли отвечал: "Нет, матушка, прежде 11 лет после моей смерти никому не поведай этого, а тогда воля Божия откроет, кому сказать"».

Впоследствии старица Матрона пришла по какой-то необходимости в келью, где занимался живописью, по благословению отца Серафима, крестьянин Ефим Васильев, известный по своей вере и любви к старцу, и увидя, что он рисовал отца Серафима, вдруг сказала ему: «Тут бы по всему прилично написать отца-то Серафима с медведем». Ефим Васильев спросил ее: отчего она так думает? И она рассказала ему первому об этом дивном событии. Тогда исполнилось ровно 11 лет, заповеданных старцем.

Хотя и многие посторонние видали также отца Серафима с медведем, но за неизвестностью этих лиц невозможно передать их свидетельств, кроме одного, переданного Саровским иноком Петром.

Глава XI

Построение церкви во имя Рождества Христова в Дивееве. Официальное уведомление о пожертвовании трех десятин земли генеральшей Постниковой и праздник по этому случаю в Дивееве. Отмежевание земли зимою и опахивание ее весною. Приказание вырыть канавку и объяснение отцом Серафимом значения ее. Целебный лук. Обучение отцом Серафимом Анны Михайловны Мантуровой чтению славянского письма. Чудо с лампадами в келье о. Серафима. План будущих построек в Дивееве, начерченный самим о. Серафимом, и предсказания по нем. Приготовления к освящению храма: поездка М. В. Мантурова в Нижний Новгород. Освящение церкви Рождества Христова 6 августа 1829 г. Желание о. Серафима выстроить внизу этой церкви другую, во имя Рождества Богородицы, и переговоры о том. Жизнь, кончина и погребение Марии Семеновны Мелюковой – схимонахини Марфы. Поездка о. Василия Садовского и Е. В. Мантуровой в Нижний Новгород в 1830 г. за разрешением освятить церковь Рождества Богородицы. Освящение церкви Рождества Богородицы 8 сентября 1830 года [10]

Все, что касается построения и освящения церквей Дивеевской обители во имя Рождества Христова и Рождества Богоматери, нам известно из записок духовника обители протоиерея о. Василия Садовского и отчасти из рассказов, записанных за старицами того времени.

«Зиждителем церкви, — пишет о. Василий, — с благословения батюшки Серафима, был Михаил Васильевич Мантуров, муж богобоязненный и боголюбивый, весь горевший к Царице Небесной любовью [11]. Исцелив его от смертельной болезни, в отблагодарение за то Богу, приказал ему батюшка, взяв на себя самопроизвольную нищету, продать все имение свое и на полученные за то деньги выстроить церковь для мельнично-девической общины. Тут же и занялся этим делом Михаил Васильевич; а так как в то время еще и места на заготовление всего для того нужного в Дивееве не было, то и кирпичи и все припасы для постройки церкви привозились и складывались в моем доме».

Летом 1829 года церковь во имя Рождества Христова должна была окончиться постройкой, так как закладка состоялась по благословению преосвященного Афанасия, епископа Нижегородского, в 1828 году. Храм этот строился в связи с колокольней Казанской церкви с западной стороны и предполагался сперва одноэтажный, на высоком фундаменте.

В посту 1829 году наконец пришло официальное распоряжение Баташевской конторы о жертве трех десятин земли, по просьбе батюшки Серафима и обещанию генеральши Постниковой, Дивеевской обители. Отец Василий свидетельствует, что о. Серафим был в таком восхищении и в такой радости, что и сказать нельзя. Михаилу Васильевичу Мантурову, бывшему тогда в Сарове, он дал кадочку меда и приказал, чтобы все сестры собрались, и когда обойдут эту землю, то скушали бы мед с мягким хлебом. Когда же начнут обходить эту землю, то, ввиду глубокого снега, запастись камешками и класть их между колышками, расставляемыми землемером. Отец Серафим говорил, что, когда растает снег, колышки упадут и некоторые затеряются или на другое место вода снесет, а камешки останутся на своем месте. Приказание его было, разумеется, исполнено в точности. На торжестве присутствовали начальница церковно-Казанской обители Ксения Михайловна, М. В. Мантуров, о. Василий и Саровский послушник Иоанн Тихонов.

В XIV главе Летописи мы ознакомимся с послушником Иоанном Тихоновым, выдававшим себя впоследствии за келейника и ученика батюшки Серафима, который никогда не имел ни келейников, ни учеников, но пока приведем подлинные слова о. Василия о нем: