4.Недели по Троице 18-32 - протоиерей Иоанн Толмачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
а) Перед Богом. Грешник, как ни старается, не может заглушить в себе мысли о Боге, особенно если он прежде жил Богом и в Боге. Господь “сотворил их по образу Своему” (Сир. 17:3), следовательно, образ Божий так глубоко запечатлен в человеке, что не легко может быть изглажен. Неотступная мысль о Боге беспокоит грешника. Если запачкают прекрасную одежду, то чувствуют скорбь. Не должен ли теперь ощущать непрестанного горя тот, кто животной жизнью осквернил в себе образ Божий?
Для этого Бог дал человеку совесть, как стража, судью и мстителя. Она может быть заглушена и до времени подавлена. Но она пробуждается в сновидениях, при смертных случаях, в несчастьи, при отхождении ко сну, на кладбищах.
Взоры грешника не могут отвратиться совершенно от растущих повсюду крестов. Какие болезненные мысли должны пробуждаться в нем, если он подумает о распятом Спасителе (Лук. 23:1)?
Грешник не может совершенно избежать церкви и богослужения. Но тут колокольный звон для него противен, проповедь его устрашает, молитвы и песнопения наскучивают, и только с внутренним сопротивлением может он приступать к принятию святых таинств. Как приходит он к святому причащению, если он верует, и как, если не верует? Какой ужас для него — исповедь? Как иначе поступает во всем этом человек добродетельный?!
б) Перед миром. Грешник имеет, быть может, детей, которых обязан был воспитать. Он любит их и желал бы видеть их счастливыми. Как ужасно подумать только о том, что они могли бы следовать его примеру!
Упреки родителей, супругов, сестер, детей!
Если он делается виновным в собственных проступках, то следуют позор и наказание. Если он бесчестный лжец и обманщик, то теряет доверие в обращении с другими. Если он клевещет, оскорбляет, поносит других, то и с ним поступают также. Если он делает несчастными других, то их вопли и проклятия раздаются в его ушах.
Напротив, человек добродетельный пользуется любовью и почтением.
в) Перед самим собой. Высокомерие никогда не довольствуется честью и всегда чувствует себя оскорбленным. Любостяжание никогда вполне не насыщается прибылью, не радуется никакому обладанию и приходит почти в отчаяние при малейшей потере. Нецеломудрие сопровождается омерзением, болезнью, истощением сил и позором. Зависть и гнев сами по себе глубоко расстраивают человека. Невоздержание приводит ко всяким неприятностям и болезням. Ленивый никогда не знает радости, ему недостает довольства.
Как счастлив, напротив, человек кроткий, спокойный, трезвый, целомудренный?
Только человек слепой и безумный может находить прелесть, удовольствие и радость в грехе, который даже в земном отношении делает несчастным.
2. Пробуждение от греховного сна не горько и не болезненно.
Не отвергаем, что пробуждение от обыкновенного сна не всегда бывает приятно. Справедливо также и то, что пробуждение от сна греховного сопряжено с некоторой горечью. Но стоит только однажды пробудиться и серьезно взяться за дело, тогда пробуждение не будет горько и болезненно. Проследим степени пробуждения от греховного сна.
а) Первая степень — сознание, раскаяние и решимость. Сознавать себя глубоко падшим грешником, конечно, прискорбно. Раскаяние без того уже — скорбь. Решимость отказаться от всего того, что до сих пор любили и делали, также не обходится без сильной внутренней борьбы.
Но однако с пробуждением сознания все в грешнике тотчас изменяется к лучшему. Он ошущает над собой гнев Божий и ставит себя опять в надлежащее отношение к Богу и к самому себе. Достигнутое истинное знание радует: как бы чешуя спадает с глаз. Раскаяние изглаживает грех и неразлучные с ним скорби. В истинной решимости сознают свою силу, а сознание силы везде приятно. Не лучше ли было Савлу, когда он обратился, чем когда преследовал христиан?
б) Вторая степень — исповедание грехов. Необходимо идти к исповеди, к священнику, самоунижение и самообвинение здесь неизбежны. Одно раскаяние и решимость исправления не помогут. Где полное раскаяние, там и чистосердечная исповедь. Не легко исповедать грехи свои: но если принесли исповедь, чувствуют в себе величайшую радость. Камень, давивший сердце, сваливается. Яд, отравлявший душу, уничтожается. Тысячи грешников испытали уже, с каким святым восторгом оставляли исповедь. Или вы думаете, что блудному сыну не было легче на сердце тогда, когда он решился сказать: согрешил, чем тогда, когда он растрачивал половину отцовского имения?
Противное сему есть нечто горькое!
в) Последняя степень — удовлетворение и принесение плодов покаяния. Ненависть и вражда должны быть прекращены, неправедное приобретение возвращено (Лук. 19:8[770]), оскорбленная честь вознаграждена: думаете ли вы, что возвращение похищенного не приятнее удержания, не отраднее укоров и угрызений совести?!
Неосуществленные или пренебреженные дела благочестия, например, молитва и проч., должны быть исполнены. A молитва, которой, быть может, выучились, не есть ли самое приятное занятие?!
Страдания следует терпеливо переносить: но покаявшийся переносит их легче, потому что он признает их заслуженным наказанием за грехи, предостерегающим от греховной беспечности.
Покаянную жизнь должны неослабно продолжать: но отречение от мира со своим тихим миром не бесконечно ли привлекательнее, чем любовь к миру, которая низвергает в тысячи затруднений и опасностей? Совершенно покаявшаяся душа, которая опять приобрела мир сердца, не променяла бы своей тихой клети на трон.
Заключение. Самое сладостное на земле — неуклонно идти путем добродетели. Не так сладостно, но однако же тоже сладостно, покаяние. Совершенно горек только грех. “Всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет” (Мф. 25:29). Другими словами: кто здесь потерял счастье вследствие греха, тот будет еще несчастнее в другой жизни. а кто здесь счастлив добродетелью, тот будет еще счастливее.
Религиозное кощунство глупо, гибельно и опасно
“И смеялись над Ним” (ст.53).
В нынешнем Евангелии мы видим, кроме апостолов, двух благомыслящих лиц исполненных веры в Спасителя: Иаира и болеющую женщину. Что они делали?
Но мы видим здесь также людей неверующих и легкомысленных: кощунников и смехотворцев. Они смеялись над Господом.
Это смехотворство дает повод говорить о кощунстве.
Независимо от того, направлено ли оно:
1. Против самого Бога и Его святого Слова.
Есть глубоко павшие и совершенно испорченные люди. Они извергают хулы на Бога в ужасных выражениях, грозят Ему, издеваются над Ним и над Его словом, смеются над Его угрозами касательно смерти, суда и ада. Но это:
а) Безумно Бог этим не опечаливается. Он невозмутимо продолжает управлять, награждать, наказывать, и остается Сам в Себе неизменно вседоволен и всеблажен. Кощунники подобны псу, который лает на луну, — сумасшедшему, который метанием камня хочет сшибить солнце с неба.
б) Служит признаком злой души. Что думаем мы о человеке, который поносит своего земного царя, любящих родителей, истинных благодетелей человечества? “Он имеет, думаем мы, худое, черное, ядовитое, злобное сердце!” Что за сердце имеет теперь тот, кто поносит и хулит Бога, своего лучшего Господина, своего нежнейшего Отца, своего величайшего Благодетеля?
Собака не кусает своего господина: следовательно, богохульник стоит ниже этого домашнего животного!
в) Пагубно и опасно. “Богохульство — один из самых ужасных грехов; с ним нельзя даже сравнивать какого-либо другого греха.”[771]
“Оно заключает в самом себе источник всевозможной злости.”[772]
Такая дерзость весьма затрудняет принесение покаяния. A если кто не кается?!
Через открытую вражду закрывается доступ и обращение к Богу. Различие между высказанной и невысказываемой ненавистью. Последняя может опять прийти.
Не один грех не касается так непосредственно Бога, как богохульство, поэтому очень часто следует за ним непосредственно страшное Божье наказание. Пример (см. святого Григория в его разгов. книг. IV, гл. 13)!
2. Против церковных обрядов и обычаев.
Многие не издеваются над Богом и почитают, по-видимому, Его слово. Но они осмеивают и глумятся над церковными обрядами и обычаями. Это происходит:
а) От неразумия и невежества. Ничего нет легче доказать, что все православные обряды и прочее вытекают из сущности христианского учения, что они целесообразны и приспособлены к человеческому чувству, как и все то, что установлено Церковью. Кощунник потешается над мудростью Богопросвещеннейших отцов и учителей. Глумящиеся над церковной обрядностью не изучили и не поняли, как вся церковная жизнь вытекает из божественного Откровения и из любви Божьей к нам.
