Закон Долга. Болото - Гюрза Левантская

дроу и уже машинально проверила пульс. Он всё так же стучал, дыхание было ровным. Ира долго обдумывала ситуацию, но всё же решилась попробовать на ощупь разгрести завал, чтобы освободить ноги дроу. Если он очухается, то от него будет больше толку, чем от неё. Он всю жизнь жил здесь и может знать, как выбраться из этой ситуации! К тому же… до обвала они двигались в том направлении, где он лежал, значит, именно эта груда камней и есть выход! Их откопают. Ну не бросят же они начальника тут погибать! Но попытаться помочь спасателям изнутри тоже можно. Главное — не торопиться! Главное — не навредить, не хотелось бы, чтобы тут всё рухнуло. Медленно, камень за камнем, прощупывая каждый по десять раз, сверху вниз, Ира начала снимать булыжники с ног начальника и оттаскивать их в сторону. После месяцев работы киркой это не сильно напрягало и сделано было довольно быстро, несмотря на все предосторожности. Маленьких камней оказалось не так много. Главную часть завала составляли валуны, извлечь или передвинуть которые не представлялось возможным. «Да у него все кости, наверное, в щепку превратились под этой грудой!» — с ужасом подумала она, аккуратно ощупывая конечности. Проводя ладонями в том месте, где ноги уходили под завал, она, примяв ткань, обнаружила пустоту. Пошарив как следует, насколько хватало ладони, она поняла, что дроу невероятно, просто сказочно повезло. Да, его ноги прижаты булыжниками, но не столь сильно, чтобы совсем затруднить кровоток. Между камнями было достаточно пустот. Может, кости и повреждены, трещины, скорее всего, есть, вывих какой, а синяки уж наверняка, но, скорее всего, всё не так уж и плохо. Как могло бы быть. Только вот вытащить дроу невозможно. Там, где ноги не зафиксировали камни, была в мёртвую прижата ткань штанов. Мелькнувшую мысль использовать стекло и разрезать штанину пришлось отмести: пространство слишком узкое, сама поранишься, а дроу и без того хватит раны на животе. Да и как убрать камни, пока непонятно.

Вот и это полезное дело было завершено. Ира снова осталась один на один с кромешной тьмой и тишиной. Страху не потребовалось много времени, чтобы начать щекотать её нервы и снова довести до истеричного состояния. Особенно, когда она осознала свою, возможно, самую главную ошибку. На лбу появились первые капли рабочего пота. Безумно хотелось пить.

Долгое время Ира провела в неподвижности. Боялась сделать лишнее движение и потерять драгоценную воду. Постепенно пот высох, дыхание выровнялось, стало прохладно. Больше таких ошибок повторять нельзя. Воды нет. Потеряешь лишнее — и поминай как звали. И заупокойную читать будет некому. Остаётся только молиться, чтобы их откопали до того, как отсутствие влаги станет фатальным.

Хотелось пить, есть, в туалет. Всё сразу. Кружилась голова. Ну хоть тепло. Первое, что она сделала, снова вспомнив, как двигаться, — прижалась к отдушине и позвала на помощь. Звала по-русски. А потом попробовала вспомнить и воспроизвести набор звуков, который использовала одна из женщин в ту памятную ночь, когда в барак вломился сая. Но довольно быстро показалось, что вместо нужного слова с губ рвётся какая-то ахинея.

Сколько прошло времени? Едва возникнув в голове, этот вопрос стал самым важным.

Туалет. Терпеть уже невозможно. Она отползла к тому углу, где обнаружила каменную яму. Мысль, что может настать момент, когда эта «вода» может остаться единственной доступной жидкостью, промелькнула и заступорила. Успокоиться. Успокоиться. Успокоиться! Мозг не хотел. Он требовал действия, чтобы сохранить самого себя от подступающего безумия. Он «не хотел думать» мысли о времени. О том, что спасатели или «что-то» могут перекрыть отдушину. О раненом. О воде. Особенно о воде. Драгоценна каждая капля ледяного пота, который сопровождал приступы страха. Сколько прошло времени? Бросилась к отдушине и снова начала кричать. Тишина. Душно. Узко. Стены. И снова внезапная мысль. Грязная, как эта пещера. А как быть с дроу? Ему же… в туалет, наверное… тоже надо? Вряд ли их успеют откопать до того, как ему… захочется. Чувствуя себя просто чудовищно, она на ощупь аккуратно расшнуровала его штаны, чуть спустила.

Внезапно увидела солнечный зайчик. Крошечный. Почти точка. Он появился, она замерла, наблюдая за ним. Свет был еле заметен, почти призрачен и падал откуда-то с потолка. С недостижимого трёхметрового потолка. Через какое-то время он исчез. Воспалённый адреналином и фобией мозг уцепился за него, как за соломинку. Она отползла от дроу, судорожно расчистила руками небольшую площадку и положила на неё один камень. В центр. Сколько прошло времени? Один солнечный зайчик. Рассмеялась. Вода. Где взять воду? Пыталась рыть землю, медленно, памятуя о том, что нельзя напрягаться. Запоздало пришла мысль, что руки мыть негде и оценить даже на ощупь рану дроу она уже не решится из опаски занести инфекцию. Ира ещё несколько раз обследовала пещеру. То тщательно, сантиметр за сантиметром, то как птица, попавшая в ловушку. Кричала. Билась грудью о камни. Потом нашла успокоение в собственной речи. У неё не было другого собеседника, кроме дроу без сознания, и на него она вылила весь свой страх, ругаясь и даже обвиняя его в том, что они попали в такое положение. Постепенно крик стих — не хватало дыхания. Наступила тишина, и впереди были бесконечные секунды. Когда понимание этого достигло мозга, силы покинули её, и она упала в обморок.

Открыть глаза и очутиться во тьме — Ира не могла припомнить, испытывала ли она когда-нибудь что-то более неприятное. Горло горело от жажды. Сколько же она провалялась в отключке? Вернув себе восприятие места и заново осознав, где находится, подползла к начальнику и уже привычным жестом положила руку на грудь. Дышит. Судя по позе и тому, как лежит одежда, не шелохнулся ни на миллиметр. Может, ударился головой сильнее, чем она подумала сначала? Если так, то дело очень плохо. Она ещё раз решила обследовать его голову на предмет повреждений и, едва коснувшись лица, отдёрнула руку. Горячий. Не тридцать восемь по Цельсию, но температура явно была. Почему? Вряд ли она провалялась без сознания так долго, чтобы в рану успела попасть инфекция и развиться настолько… Тогда что происходит? Беспомощно опустила руки. Ничего сделать нельзя. А если б и было можно, то она не знает как. Сидя рядом с безмолвным товарищем по несчастью, начала считать вслух — хоть какое-то мерило времени. Потом бросила и продолжила про себя: говорить горящим от жажды