Сегун. Книга 3 - Джеймс Клавелл

Кияма очень вежливо повернулся к ней:

– Вы заняли совершенно правильную позицию, Марико-сан. Но, пожалуйста, давайте не будем обсуждать это сегодня вечером. Да, господин Исидо, а где сейчас господин Торанага? Каковы последние вести?

– Вчера с почтовым голубем пришло уведомление, что он в Мисиме. Теперь я жду ежедневных сообщений о его передвижениях.

– Что ж, значит, через два дня он пересечет границы своих владений, – подытожил Кияма.

– Да, господин Икава Дзиккуя готов приветствовать его в соответствии с его положением.

– Будем надеяться. – Кияма улыбнулся Осибе – он очень благосклонно относился к ней. – В этот день, госпожа, в честь такого случая можно ли попросить вас о позволении регентам приветствовать наследника?

– Наследник почтет это за честь, господин, – ответила она, к всеобщему одобрению. – А потом не соблаговолите ли вы и все здесь присутствующие быть его гостями на состязании поэтов? А регенты – стать судьями?

Все бурно зааплодировали.

– Благодарю вас, но не предпочтительнее ли, чтобы роль судей взяли на себя вы и принц Огаки с кем-нибудь из дам?

– Очень хорошо, если вы так желаете.

– Тогда, госпожа, какую же выбрать тему? И первую строку стихотворения? – Поэтический дар принес Кияме не меньше славы, чем искусное владение мечом и отвага в боях.

– Пожалуйста, Марико-сан, может быть, вы ответите господину Кияме? – Все опять восхитились находчивостью Осибы – она была посредственной поэтессой, тогда как Марико – искусной, что было известно всем.

Марико это обращение польстило. Она задумалась на минуту.

– Тема – сегодняшний вечер, госпожа Осиба, и первая строка – «На ветке без листьев…».

Осиба и остальные похвалили ее выбор. Кияма подобрел:

– Превосходно, но мы будем очень стараться выиграть у вас, Марико-сан.

– Надеюсь, вы простите меня, господин, но я не смогу участвовать в состязании.

– Конечно, вы должны участвовать! – Кияма не принял ее слов всерьез. – Вы одна из лучших поэтесс в государстве. Без вас совсем не то.

– Прошу меня извинить, господин, но, к сожалению, меня здесь не будет.

– Не понимаю.

Осиба спросила:

– Что это значит, Марико-сан?

– О, пожалуйста, извините меня, госпожа, завтра я покидаю Осаку – вместе с госпожой Кирицубо и госпожой Садзуко.

Улыбка Исидо исчезла:

– И куда же вы направляетесь?

– Встретить своего сюзерена, господин.

– Господин Торанага будет здесь через несколько дней, разве не так?

– Госпожа Садзуко уже несколько месяцев не видела своего мужа, а господин Торанага еще не имел удовольствия полюбоваться на своего последнего сына. Конечно, госпожа Кирицубо будет сопровождать нас. Господин очень давно не видел и старшую из своих дам.

– Господин Торанага будет здесь так скоро, что вам нет надобности встречать его.

– Но я думаю, что это необходимо, господин.

Исидо решительно сказал:

– Вы только что прибыли, и мы соскучились по вашему обществу, Марико-сан. Особенно госпожа Осиба. Я согласен с господином Киямой: конечно, вы должны участвовать в состязании.

– Простите, но меня здесь не будет.

– Очевидно, вы устали, госпожа. Вы только что прибыли. Конечно, сейчас неподходящее время обсуждать такие личные дела. – Исидо повернулся к Осибе: – Может быть, госпожа Осиба, вам следует поприветствовать остальных гостей?

– Да-да, конечно! – вспыхнула Осиба.

Сразу же вновь образовалась очередь, послышался выжидательный гул, но мгновенно наступила тишина, когда раздался голос Марико:

– Благодарю вас, господин. Я согласна, но это не личное дело и здесь нечего обсуждать. Завтра я уезжаю, чтобы засвидетельствовать свое почтение моему сюзерену, с его дамами.

Исидо холодно произнес:

– Вы здесь, госпожа, по личному приглашению Сына Неба, а также регентов. Пожалуйста, потерпите. Ваш господин тоже будет здесь, и очень скоро.

– Согласна, господин. Но Его Императорское Величество приглашает нас прибыть через двадцать два дня. Приглашение не содержит приказа мне или кому-то еще оставаться в Осаке до этого срока.

– Вы забываетесь, госпожа Тода.

– Прошу меня извинить, я меньше всего этого хотела. Простите, приношу свои извинения. – Марико повернулась к Огаки, придворному: – Господин, приглашение Возвышенного требует, чтобы я оставалась здесь до его приезда?

Улыбка Огаки была безукоризненно отрепетирована:

– Приглашение относится к двадцать второму дню этого месяца, госпожа. Оно требует вашего присутствия в этот день.

– Благодарю вас, господин. – Марико поклонилась и снова повернулась лицом к возвышению. – Оно требует моего присутствия в это время, господин Исидо, но не ранее. Так что завтра я выезжаю.

– Пожалуйста, будьте терпеливы, госпожа. Регенты рады вашему приезду, здесь нужно провести много всяких приготовлений, потребуется ваша помощь до приезда Возвышенного. Сейчас госпожа Оси…

– Простите, господин, но приказы моего сюзерена для меня важнее. Я должна выехать завтра.

– Вы не поедете завтра, и вас призывают… нет, обращаются к вам с почтительной просьбой принять участие в состязании у госпожи Осибы. Сейчас госпожа…

– Тогда я, значит, здесь в заключении – против моей воли?

Осиба сказала:

– Марико-сан, давайте пока отложим эти споры, прошу вас.

– Простите, Осиба-сама, но я прямой человек. Я открыто заявила, что у меня есть приказы моего сюзерена. Если я не могу их выполнить, то должна знать почему. Господин Исидо, я ограничена в свободе действий до двадцать второго дня? Если так, то по чьему приказу?

– Вы здесь почетный гость, – осторожно заверил Исидо, желая ее успокоить. – Я повторяю, госпожа, ваш господин скоро будет здесь.

Марико чувствовала нажим, но пыталась сопротивляться.

– Простите, но я еще раз хочу смиренно задать вопрос: я здесь, в Осаке, в заключении на следующие восемнадцать дней и если да, то по чьему приказу?

Исидо не спускал с нее глаз:

– Нет, вы не в заключении.

– Благодарю вас, господин. Прошу простить, что я говорила так откровенно.

Между тем многие дамы стали открыто шептаться: всех их держат здесь против воли, и если Марико-сан может уехать, то и они тоже. Можно выехать прямо завтра – о, как замечательно!

Шепот был перекрыт голосом Исидо:

– Что ж, госпожа Тода, коли вы выбрали такой бесцеремонный тон, я чувствую, что мой долг – просить регентов о формальном отказе, на случай если другие разделят ваше заблуждение. – Он грустно улыбнулся в мертвой тишине. – До этого времени вам придется оставаться здесь, чтобы быть готовой ответить на их вопросы и выслушать их решение.