Изгнанник на цепи (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Шино, какие у меня шансы добиться аудиенции у императора?

Мечница попучила на меня глаза, а затем, успокоившись, уверенно покачала головой в знак отрицания.

— Я передам твое желание своему… начальству, как передавала ранее все озвученные тобой претензии, но… Алистер, шансов у тебя нет. Пока не прибудут «Паладины» либо пока не случится чего-либо… совсем уж экстраординарного. Тебя не примут даже в секретариате.

— Экстраординарного по отношению ко мне? Возможно, — вздохнул я, — Но, видимо, пришло время устроить всё самому. Сидящего на цепи пса не стоит злить, какой бы крепкой не была цепь.

— Будешь кусаться?

Тихий и монотонный вопрос поверг нас всех в ошеломление. Момо сидела, уперев обе руки в скамью кареты, и вглядывалась в меня, дергая верхними кошачьими ушками.

— Возможно, — отмалчиваться смысла не было, — Но сначала я завою…

То, что случилось нечто паршивое, мы поняли сразу. У ворот нас встретил встревоженный Азат, сжимающий в руках дробовик Уокера. За его спиной, из-за угла привратницкой сторожки, аккуратно выглядывала Анжелика… вместе со стволом одного из подаренных мной автоматов. На груди горничной красовалась сбруя, увешенная гранатами и патронными магазинами. При виде нас, они оба существенно расслабились.

— Ситуация? Где Уокер? — тут же озадачил я Азата вопросами. Тот тут же жестом предложил мне нагнуться к нему, быстро прошептав на ухо:

— Были выстрелы. Из кабинета. Уокер следит за ним.

Чарльз действительно обнаружился около моего кабинета, вход в который был аккуратно забаррикадирован несколькими близлежащими предметами мебели. Дворецкий стоял на страже с автоматом, подстраховав себя несколькими минами в баррикаде. Я, оставивший всех девушек в зале, получил объяснения следующего характера — не далее, как полчаса назад из моего кабинета послышалось пять выстрелов, с высокой вероятностью произведенных из револьвера. Потом — странный и очень высокий звон. Следом всё утихло. Слуги, знавшие, что входить в кабинет можно лишь Уокеру, решили не рисковать и вызвать меня из академии. Узнав, что меня нет в общежитии, заняли осадное положение.

Проверка аурной чувствительностью и заглянувшим в окно Арком показала, что живых в комнате нет, а явная опасность отсутствует. Мы занялись уборкой баррикады.

Он лежал ничком в луже крови на полу, одетый в грязный светлый костюм очень невысокого качества. На спине красовалось четыре пулевых отверстия, пятое же уродовало собой затылок. Моё особенное зеркало, через которое и появился покойник, лежало на ковре, разбитое на крупные осколки. Наклонившись к трупу, я судорожно выдохнул, глядя на очень знакомый оттенок кожи. Перевернув с Уокером тело, я услышал потрясенный вздох Чарльза. Ну да, мы были… похожи.

На полу моего кабинета лежало тело Александера Эмберхарта, расстрелянного кем-то в спину. Кем-то, кто прошёл ко мне в кабинет сквозь зеркало, как и сам брат, а затем — уничтожил его на обратном пути, практически отрезав меня от связи с Древними Родами.

Бедный, неуравновешенный брат, считавший меня своим главным врагом на протяжении многих лет. Лишь совсем недавно мы с ним смогли откровенно поговорить, многое узнав друг о друге в процессе. Я убедил его в том, что никогда в жизни не желал ему смерти, чтобы стать третьим сыном семьи, а он… рассказал, кто его постоянно подталкивал к подобным мыслям. Мы договорились провести тайное расследование, разобраться, зачем нашему отцу нужно было запугивать и так нестабильного сына…

Что-то пошло не так.

Теперь он лежит мертвым у меня в кабинете. Как такое могло произойти?

— Полицейские кареты перед воротами, сэр, — оповестил меня незаметно исчезнувший до этого момента Уокер, — Также, смею заметить, с ними прибыла леди Монтгомери. Над задним двором висят два дирижабля полиции Токио. Что прикажете?

— Сохранять спокойствие, мистер Уокер, — сказал я, вставая с колена, — Видимо, у нас возникли небольшие неприятности.

Я непреднамеренно солгал Уокеру. При виде дорогой Скарлет, прижавшейся лицом к решеткам ворот в окружении токийской полиции, самозабвенно орущей «Где мой брат, Алистер?!!», я понял, что неприятности не просто большие, а прямо-таки отборные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Убийство английского аристократа, уже полтора месяца как разыскиваемого властями Швейцарии по причине побега из психиатрического диспансера, вызвало эффект бомбы. Полицейский участок гудел как растревоженный пчелиный улей, телефонные звонки и стрёкот телеграфного аппарата звучали непрерывно. Между повторяющимися однообразными допросами, мне дали понять, что я не просто подозреваемый, а прямо-таки виновный. Предпосылки? Море.

…Александера никто не видел, кроме Скарлет и ее слуг. (ложь, так как он оказался в моем кабинете через зеркало). Сестричка истерила и утверждала, что появившийся на её пороге любимый брат был напуган, но решительно настроен со мной встретиться. Она, зная мою с ним давнюю вражду и помня про неоднократные угрозы друг друга убить, всячески его отговаривала, но не преуспела. Единственное, что могла сделать хрупкая красавица — это отказать глупому родственнику в помощи, с надеждой, что тот не найдет своего кровожадного брата в огромном Токио. Потом, якобы опомнившись, она понеслась по следам любимого родственника, вызывая по дороге полицию. Но… опоздала. Самое страшное уже случилось.

…с учетом того, что насчет зеркала и других тайн Древних я не мог сказать ни слова, её легенда звучала чрезвычайно правдоподобно.

— Также по мне отыграла тщательно пестуемая репутация отморозка, готового убить кого угодно. Тянущийся за мной след из тел не вызывал ни у кого из допрашивающих ни тени сомнения в том, что Александера убил я.

— Секретариат Исаму Таканобу дал чёткий ответ, что у министра авиации не было запланировано встречи с Алистером Эмберхартом на этот вечер. Слова Шино, Момо и, к моему удивлению, оперативно прибывшей Омори Чики не дали никакого результата. Совсем. Более того, мне об этом сообщил один из полицейских — за следующие сутки я не увидел никого из знакомых, включая слуг.

…последних, впрочем, довольно быстро отпустили.

А меня закрыли в камере предварительного задержания, едва не ограбив на сигареты. Отбившись от надоедливого японца аргументом, что стражи правопорядка должны рисковать здоровьем и жизнью во благо граждан и гостей страны, я лег на шконку и закурил, засунув руки под голову. Вполглаза я наблюдал через Арка за нервно бегающей по залу моего особняка Рейко, находящейся под присмотром вооруженных Уокера и Легран.

— «Тебя подставили», — тут же заметил Эйлакс.

— «Да. Вопрос в том, с какой целью», — тут же молча ответил я ему, помолчал и нехотя спросил, — «В случае чего, ты сможешь мне предоставить те же силы, что и в Йошиваре?»

— «Нет» — подарил мне демон еще одно крупное разочарование в жизни, но тут же объяснил, — «Мои ресурсы ограничены. Нет никакой подпитки извне. Тогда это был рискованный эксперимент, сейчас же у нас на руках есть возможность существовать стабильно. Жертвовать частью себя ради жизненных целей телесной оболочки — глупость. Ты это понимаешь куда лучше, чем даже я».

И не поспоришь. Я бы сам с удовольствием пожертвовал всем, что имею сейчас, лишь бы перестать подвергать опасности свою душу. Жизнь Алистера Эмберхарта со всеми его ценностями и привилегиями никак не стоит столько же, сколько мое сформированное Ядро, позволяющее мне остаться собой после смерти. Позволявшее. Позволявшее ли? Плохо, очень плохо лишаться таких козырей — и уверенности в бессмертии, и уверенности в возможности перейти в режим «неуязвимости» Посланника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хуже всего то, что тот, кто мог бы мне помочь, сейчас находился совершенно вне зоны доступа, занятый выстраиванием своей легенды в мире живых.

Шквал событий, мотавших из стороны в сторону, в конечном итоге выбросил меня на тюремную койку. Растерянного, не понимающего, что происходит. Озлобленного. Потерявшего за пару последних дней всю почву под ногами. Император? Его брат? Мой собственный отец? Герцог Мур, сейчас гуляющий где-то по архипелагу со своими племянниками?