Изгнанник на цепи (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Снял маску, небрежно отбросив её на кровать. Наступив Скарлет ботинком на грудь и тем зафиксировав её в одном положении, достал сигарету, с наслаждением закурив. Сестрица, уже отойдя от коротких болевых шоков, вызванных самыми обычными, пусть и крупнокалиберными пулями, получила куда более серьезное потрясение, увидев моё лицо. Она попыталась дёрнуться, возя руками по окровавленному паркету, но безуспешно.

Какая гамма эмоций. Ненависть, презрение, ярость… постепенно переходящие в страх, вызванный пониманием, кто именно целится ей в грудь из револьвера и что именно может быть в патронах у этого человека. Но попробовать запудрить мозги она всё же рискнула.

— Алистер! Как это понимать?! Ты совсем с ума сош…

Я выстрелил ей в плечо, вновь заставляя взвыть, а затем демонстративно отбросил «пугер» на кровать. Достал второй, уже с правильными патронами. Взвел курок. Неторопливо затянулся и выдохнул дым, давая леди Монтгомери время на осознание ситуации. А затем сказал:

— Сестра, у меня мало времени и совершенно нет терпения, зато много патронов с прахом ракшаса. В твоих интересах рассказать мне всё… пока я не начал вымещать на тебе стресс. В том числе и за енотов.

Что можно сказать? Она всё-таки мне не поверила. Ровно до той поры, пока первая пуля, содержащая в себе останки не совсем естественного существа, не разнесла в труху кости ступни её великолепной ножки, уродуя ту навсегда. Никто, даже сам Лорд Крови Великобритании, не смог бы излечить поражение тканей такими материалами.

Я перевел дуло «пугера» на вторую ступню и закурил новую сигарету.

Скарлет завыла.

Интерлюдия

— Да что это такое!

Возглас вырвался из уст молодого человека, сидящего внутри роскошного закрытого купе поезда. Богато одетый юноша атлетичного сложения тряхнул слипшейся от пота гривой белых волос, сердито посмотрев на сидящего напротив него человека. Тот, ничем особо от него не отличавшийся настолько, что любой посторонний совершенно закономерно счел бы джентльменов братьями, был спокоен и расслаблен. В глазах спокойного мелькали насмешливые огоньки.

— Что такое, старший брат? — осведомился спокойный с хитрой ухмылкой, — Тяжело?

— Да слов нет, — процедил сквозь бледные напряженные губы Айзек Мур, — Что она вообще такое?!

Она. Маленькая девушка с очень короткой стрижкой волос, отливающих сталью. Она лежала на скамье возле напряженного и взмокшего аристократа, явно пребывая в неспокойном сне. Зрачки под закрытыми веками бегали, руки и ножки подергивались, а временами девочка начинала недовольно морщиться. Когда это происходило, пот начинал градом валить с Айзека, а его зубы начинали поскрипывать от испытываемого человеком напряжения.

— Я таких усилий сроду не прилагал, — смахнув со лба пот, пожаловался «трудяга», — Сначала было всё как обычно, на носилках так вообще была паинькой, мне касаться её приходилось раз в полчаса, а сейчас — как будто пополам разорванного с того света тащу! Тащу, а тот упирается! И знаешь, почему? Она просто выспалась, Грегор! Просто! Выспалась!

— Ой всё, надоело смотреть на твою увядающую физиономию. Дай сменю, — с этими словами Грегор Мур поднёс два пальца к точке на шее лежащей малявки, скомандовав, — Убирай свои грабли!

— Рядом коснись! Передам постепенно! — прошипел Айзек с видом то ли теряющего сознание, то ли измученного двухсуточным запором.

— Ой, какой ты перестрахов…

Младший из братьев хрюкнул, серея лицом и искажая последнее в гримасе. Его пальцы, прикоснувшиеся к шее малютки задрожали, а губы на лице заходили ходуном. «Передача» из знакомой процедуры стала медленным и мучительным событием, в исходе которого Айзек со вздохом умирающего лебедя развалился на противоположной скамье, а его брат, выглядя ничуть не лучше измотанного страдальца, принял на себя роль «убаюкивателя» жертвы.

— Ты, главное, не забывай, — посоветовал чуть порозовевший Айзек, промокая лоб чистым платком и оглядываясь в поисках бутылки вина, — Если она очнется — мы трупы. Мгновенно. А скорее всего и все, кто едут в поезде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— За нас с тобой её убьют, — убежденно выдал сосредоточенный Грегор, слегка морщась.

— Какой же ты наивный, брат, — саркастически ухмыльнулся Айзек, затеявший переодеваться. В данный момент он никак не мог решить для себя, что важнее — вдеть руку в болтающийся рукав свежей рубашки или еще раз отхлебнуть вина, — Нас с тобой тут нет. Точка. Если девочка откроет свои большие красивые глазки и превратит нас в пепел, то это будет пепел двух неизвестных. Айзек и Грегор, племянники великолепного герцога Мура, умрут… где-нибудь в другом месте. Например, от атаки культистов, творящих бардак по всей стране. Нас тут нет, запомни это.

Так и было по сути. Весь поезд, принадлежащий, кстати, имперскому роду Таканобу, здесь и сейчас не существовал. Как и перевозимые им полторы сотни гвардейцев имперского двора, а также два вагона, набитых их механо-доспехами штурмового типа. Операция, составленная втайне Эдвином Муром и Исаму Таканобу, была чистой воды авантюрой, хоть и несущей на себе неуловимую тень одобрения императором. В последнем были уверены лишь двое верховных организаторов, заручившихся всемерной поддержкой некоего английского графа из замка Гримфейт. Императору будет просто некуда деваться, когда он узнает о произошедших событиях постфактум.

Братьям-целителям было поручено изъять из одного очень занимательного на вид особняка некую девочку, чтобы доставить её, стабильно лишенную сознания, в некий весьма отдаленный от метрополии империи городок. Там она, с небольшой помощью весьма влиятельных людей, желающих этой девочке только и исключительно блага, должна была пройти, после небольшой обработки самим герцогом Муром, церемонию вступления в брак с Горо Таканобу. Сам герцог выступал в этом случае еще и гарантом того, что консумация брака окончится стопроцентной беременностью.

Братьям же отводилась основная часть работы — доставить счастливую и беспамятную невесту под чрезвычайно мощной охраной, прямиком к брачному алтарю, невдалеке от которого так удобно стояло зеркало одного из Древних Родов Японии.

Увы, доставка оказалась куда сложнее, чем они думали. Выспавшейся организм крохи, в крови которой была изрядный запас божественной мощи, упорно сопротивлялся попыткам потомственных целителей регулировать его гормональный баланс.

— Сюда бы дядю… — мучительно проскрипел трудящийся брат.

— Он прибудет на место через зеркало. Пока он выполняет нашу общую работу, леча геморрой местным лордам, — Айзек уже вовсю устраивал себе ложе для сна. Посмотрев на расстеленную кровать, беловолосый крепыш с резкими чертами лица печально вздохнул, — и почему Скарлет с нами не поехала…

— Эта стерва? — работающий брат нашел в себе силы удивиться, — Ты с ума сошёл? Я без памяти рад, что она сказалась больной!

— Ничего ты не понимаешь в красоте… — подвыпивший и размякший от усталости Айзек лежал, вяло дирижируя почти пустым бокалом, — Она прекрасна! А что стервозна немного, так любая красивая женщина выстраивает преграды, дабы их преодолел лишь достойный…

— И в кого ты такой идиот… — осуждающе покачал головой Грегор, — Я…

Что он хотел сказать, осталось тайной.

Резкий скрип колес поезда…

Сильный толчок…

Слетающее с койки тело девочки…

— Твою мать… — прошептал совершенно мертвым голосом Айзек спустя самые длинные пять минут в жизни братьев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И твою мать… — ответил не менее бодрым голосом Грегор, не сводя едва не выпавших от напряжения глаз с беспокойно ворочающейся Иеками Рейко.

Оба брата, скрючившись в три погибели, лежали на полу, приложив пальцы к шее гулко стукнувшейся о столик девушки. Их совместных усилий и нечеловеческого напряжения едва хватило для того, чтобы удержать японку вне сознания.

Рейко вытянула руку и сонно поскребла живот, что-то недовольно бурча.