Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она отодвинула маленький стул, не сказав ни слова, села напротив отца, положила правый локоть на колено, обхватила рукой маленький подбородок и с улыбкой посмотрела на отца, который бросил работу и теперь смотрел на неё. Она как будто изучала его.
Значит, отец был старым. Откуда пришла эта идея? В её ушах до сих пор звенел похожий на бездушный смех издевательский голос, говоривший о старости. Теперь она считала отца настоящим стариком, вдобавок немного похудевшим, со впалыми щеками, побледневшим, он постарел сильнее, чем она думала… Как будто она давно не видела отца и вдруг обнаружила, что он изменился.
— Нихаль! Почему ты так на меня смотришь?
Она не ответила. Что-то дрогнуло у неё на губах, что-то, похожее на улыбку… Затем тень улыбки исчезла и на лбу девочки появилась тень беспокойства. Может быть отец был несчастен; может быть он плакал потому, что и в его сердце была неведомая печаль; может быть он тоже страдал из-за отдаления с Нихаль. Теперь её сердце сжимало чувство вины из-за того, что она отдалилась от отца. Она хотела сказать что-то такое, что за секунду сблизило бы её с отцом и снова сделало бы их друзьями, как прежде. Она ничего не находила. Чтобы нужно было сказать, чтобы после одного поцелуя была забыта долгая безмолвная вражда?
Она протянула руку и взяла кусок доски, брошенный отцом:
— Отец, что Вы делаете?
Это ещё ничем не было. Аднан Бей ещё не решил, что сделает. У него была идея, но…
— Идея меня утомит, — сказал он. — На виноградном листе гроздь винограда, изюмины надо выдолбить, заполнить ватой и обтянуть маленькими кусочками бархата подходящего цвета…. Понимаешь, Нихаль? Элегантная подушечка для иголок…
Нихаль очень понравилась идея:
— О, как мило! — сказала она. — Вы же её мне отдадите?
Потом она вдруг кое-что вспомнила. То, что снова сблизит отца и дочь:
— Помните, отец, — сказала она; — однажды Вы начали вырезать мой портрет, но он остался незавершённым. Где эта вещь? Кто знает, куда её бросили?
Она встала, порылась в кусках досок, инструментах и прочих вещах, которыми был заполнен рабочий стол отца в углу, в поисках воспоминания счастливой поры жизни, которое осталось не законченным и было выброшено в угол.
Аднан Бей остановил её:
— Зря ищешь, Нихаль! Эту вещь невозможно закончить. Тогда ты была ребёнком, а теперь…
Он потянул Нихаль за руку и повёл к окну, чтобы лучше видеть её для принятия решения, и, глядя на худое лицо дочери, которое теперь было скорее похоже на лицо молодой девушки, чем ребёнка, мягкие волосы, венчавшие лоб, тонкую и длинную шею, закончил фразу:
— Теперь ты уже молодая девушка.
В сердце Нихаль будто что-то таяло от удовольствия, когда в нежной атмосфере любви её душу обнимал взгляд отца. Она собиралась броситься в объятия отца и заплакать от счастья, что за пять минут снова нашла его. Но не смогла найти сил. Аднан Бей по-прежнему смотрел на неё. Чтобы что-то сказать, Нихаль сказала:
— О! Молодая девушка! Отец, когда девочка становится молодой девушкой, она, в конце концов, станет невестой, верно? Знаете? Я приняла решение, которое больше не изменится: маленькая Нихаль не станет невестой. Помните, когда я была маленькой, Вы спрашивали: «Нихаль, за кого ты выйдешь?» Я с полной уверенностью говорила: «За Вас!» О! Не волнуйтесь, сейчас у меня нет таких мыслей, но я останусь с Вами, понимаете, отец? Навсегда с Вами…
Аднан Бей с глубокой грустью в голосе сказал:
— Но, дочка, в конце концов тебе придётся стать невестой. Однажды отец, возможно, вынужден будет оставить тебя одну.
Сначала Нихаль не поняла, но потом поняла по дрожащим глазам отца и лишь сказала с горьким стоном, вырвавшимся прямо из глубины души:
— О!
Было ли это возможно? Могло ли такое случиться? После матери и он, отец… Не в силах произнести это слово, она сказала себе:
— Невозможно! — Затем прижалась к отцу и сказала:
— Скажите мне, что сказанное Вами невозможно…
Аднан Бей с улыбкой спросил:
— Откуда такой вывод, Нихаль?
Она сказала отцу правду. Она сделала такой вывод из того, что увидела вчера на свадьбе. Нихаль по-детски оживлённо, в манере, которая странными мимикой и жестами делала забавными все детали, рассказала о том, что видела на свадьбе.
В рассказе Нихаль свадебная история приобретала силу живой комедии, перед глазами Аднан Бея одна за другой проплывали все нелепости и странности места, где проходила свадьба. Нарисовав воображаемую картину свадьбы с вдохновением художника, пробудившего жизнь двумя штрихами карандаша, Нихаль встала напротив отца, чтобы выглядеть правдиво, и передразнивала насупленную невесту.
— Представьте, — сказала она, — пройдёт много часов, целый день, а Вы всё будете так дуться. Вы сердиты на всех, кто пришёл на Вас посмотреть, как будто жалеете, что стали невестой. Кроме того, нет, помимо этого…
Нихаль подняла палец и серьёзно, словно давала наставления, сказала:
— Есть ещё кое-что, настолько же противное, насколько смешное…
Потом, чтобы рассказать про сидевшую на подушке даму, она села на ковёр, с закрытыми глазами медленно, как будто в такт мелодии саза, покачала головой и глухим голосом произнесла: «Вот спасибо!»
Эта женщина повезёт её в Калкапчыларбашы и продаст, словно приглянувшийся товар, совершенно незнакомому мужчине.
Нихаль снова встала и сказала:
— Понимаете, отец? Ни за что! — Когда она говорила, в её тонком голосе была железная уверенность.
Аднан Бей заметил с улыбкой:
— Но, дочка, не все девушки становятся невестами в Калпакчыларбашы.
Из уст Нихаль чуть не вырвался вопрос:
— Где же они становятся невестами? В Календере, В Каытхане, в Гёксу…
Этот пусть и незаданный вопрос так испугал её, что Нихаль побледнела, но, говоря о свадьбе, она хотела найти, с чего начать, чтобы умомянуть о Фирдевс Ханым и о них. Но тогда отец нахмурится и жёстко скажет: «Нихаль! Можешь уйти?» Чтобы не упоминать их, она нашла кое-что другое:
— Позвольте признаться, — сказала она. — Для того, чтобы стать невестой, по-моему, может быть одна причина: драгоценности! О! Вы не знаете, отец, но я захмелела от увиденного. Как будто все эти бриллианты, изумруды, рубины плавились, проникали мне в кровь и кружили голову. У всех, у всех они были.
Она слегка покраснела и, глядя в глаза отцу, добавила с милой улыбкой, чтобы скрыть смущение после признания:
— Особенно у одного человека, Вы знаете у кого, был такой комплект украшений с изумрудами…
