История Антисемитизма. Эпоха Веры. - Лев Поляков

Согласно французскому послу де Петремолю именно это дорогостоящее предприятие толкало его на попытку получить свой долг во Франции. «Мик, – писал он, – получил разрешение построить город на берегах озера Кинерет, в котором смогут жить только евреи, по сути дела он пытается с помощью этой реконструкции создать свой шедевр, имея в виду, как говорят, сделаться королем евреев. Вот почему он так настойчиво требует денег от короля Франции».

Но этот проект также не удался из-за отсутствия спонтанного энтузиазма еврейских масс по поводу этого опередившего свое время «политического сионизма». Лишь немногие евреи приехали, чтобы обосноваться в Тверии. «Раввины, погруженные в свою казуистику, могли оказать лишь незначительное содействие; еще меньше можно было ожидать от мистиков, убежденных в том, что искупление можно приблизить только с помощью перестановок и комбинаций Божественного Имени, и даже от беглых марранов, вполне счастливых тем, что им удалось спасти собственные шкуры» (Сесил Рот). Политический деятель и знатный сеньор, Иосиф Наси совсем не походил на Мессию.

Тем не менее, он не отказался от своих планов. В 1566 году новый султан Селим II подарил ему остров Наксос и сделал его герцогом, но речь шла лишь о ленном владении, а не о самостоятельном королевстве. Когда он подтолкнул в 1570 году Селима к объявлению войны Венеции, кампания началась с завоевания Кипра, королем которого Иосиф надеялся стать. Известно, что этот большой остров является географическим трамплином для овладения Палестиной, Но захват Кипра стимулировал заключение союза между Венецией, Римом и Испанией, что привело к крупному морскому поражению Турции при Лепанте; в результате Наси попал в частичную опалу. Тем не менее, он не утратил своих надежд; еще летом 1572 года он думал, что вот-вот будет назначен губернатором острова. Но его звезда уже закатилась. Другие фавориты-евреи стали пользоваться благосклонностью султана. Наси умер в 1579 году богатым и влиятельным, но удаленным от больших дел.

Его имя, которое на протяжении пятнадцати лет не переставало мелькать в европейской дипломатической переписке, продолжало возбуждать воображение еще долгое время после его смерти. Его личность благодаря «Мальтийскому еврею» Кристофера Марло способствовала формированию образа венецианского купца Шейлока, а также оказалась включенной в другие пьесы. Для того, чтобы описать некоторые черты его характера, потребовался Шекспир. На память приходят знаменитые слова венецианского купца, который на равных тесно общается с христианами, одновременно являясь для них отверженным: «… Я жид. Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов тела, чувств, привязанностей, страстей?… Если нас уколоть – разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать – разве мы не смеемся? Если нас отравить – разве мы не умираем? А если нас оскорбляют – разве мы не должны мстить?» (перевод Т. Щепкиной-Куперник). Воистину, такова должна была быть сила духа нашего персонажа.

С другой стороны, израильская историография не заблуждается, когда рассматривает Иосифа Наси в качестве великого предшественника сионизма. Но изгнание марранов еще не могло привести к коллективному предприятию, в котором каждый участник должен был бы принять решение и изменить свою судьбу во имя чисто земного идеала. Колонизовать Палестину без помощи Мессии с точки зрения раввинистической традиции было абсурдной затеей и почти святотатством. Евреи продолжали отправляться в Палестину, чтобы там умереть, но не жить там. Надежды марранов на освобождение в следующем столетии приняли форму мощного мессианического движения, захватившего в свой водоворот весь еврейский мир и имевшего, помимо некоторых других следствий, драматический рецидив: утверждение некоторых марранов в свободном и добровольном марранизме.

Саббатианцы

В Цфате, в Палестине, недалеко от Тивериады, где Иосиф Наси попытался создать еврейский территориальный очаг, в ту же эпоху возникло общество каббалистов, в своем большинстве также изгнанных из Испании, которые ставили своей целью приблизить искупление мира с помощью молитвы, ученых разысканий и постов. Их надежды и мистические воззрения получили распространение во всех странах диаспоры. Из поколения в поколение пришествие Мессии казалось евреям все более близким и безусловным. Наконец, все требуемые условия совпали, так что Мессия должен был появиться.

В 1625 или 1626 году у иудейско-испанского торговца из Смирны Мордехая Цеви родился сын. Это произошло девятого ава, – в день, когда по традиции должен родиться Мессия. Молодой Саббатай Цеви /Шабтай Цви /, видимо, страдал различными недугами, своеобразным раздвоением личности подобно доктору Джекилю и мистеру Хайду. В своем втором состоянии он совершал профанации, о которых сожалел и которые не понимал в своем основном состоянии. В 1648 году, т. е. в год, когда по каббалистической книге «Зогар» должны были воскреснуть мертвые и должна была наступить мессианская эпоха, Саббатай совершил в синагоге Смирны самое серьезное нарушение, произнеся вслух священный тетраграмматон, непроизносимое имя Бога. Он был предан анафеме, после чего последовали годы странствий. Наконец, он прибыл в Иерусалим, где другой прорицатель по имени Натан из Газы убедил его провозгласить себя Мессией вместо того, чтобы, по примеру польских раввинов, попытаться изгнать диббука (Диббук по еврейским поверьям – это злой дух, который может вселиться в человека и говорить его устами, но при этом сохранять свою независимость (прим. ред.).), вселившегося в него. Свихнувшийся ум этого человека только и ждал подобных уговоров; кроме того он подходил к этой роли: величественная осанка, хорошие манеры, но похоже, что он прежде всего был марионеткой, нити от которой другие ложные пророки держали в своих руках Вскоре у него появились богатые последователи, а радостная весть постепенно распространялась, овладевая умами множества легковерных, особенно сильное воздействие оказывая на марранов, нестойких в вере. Чем больше Саббатай низвергал Закон Моисея, тем более убежденными они себя чувствовали, поскольку, как утверждал Натан из Газы, «если бы он не был Спасителем, он не пришел бы к этим отклонениям; когда Бог окутывает его блеском Своего Света, он совершает множество поступков, которые выглядят странными в глазах людей, что и является доказательством его истины»… Таким образом, это было «credo quia absurdum» («верю, потому что нелепо») древних теологов. С другой стороны, было замечено, что эксцентрические выходки Саббатая и его последователей, которые грешили во имя своеобразного мистического вызова, приводили к действиям и преступлениям того же сорта, что продолжали терзать совесть марранов.

Таким образом, мессианство Саббатая, которое стало свершившимся фактом для многих евреев из всех стран, возбудило самое большое воодушевление в колониях марранов и бывших марранов. Как правило, все соглашались с тем, что годом спасения должен стать 1666 год, что к тому же совпадало с хилиастическими концепциями христианского происхождения. Фактом было также и то, что многие протестанты, особенно в Англии, разделяли веру в Саббатая. В декабре 1665 года ученый Ольденбург писал из Лондона своему другу Спинозе: «Все люди здесь говорят о слухах по поводу возвращения на свою родину израильтян, рассеянных по миру на протяжении более двух тысяч лет. Мало кто в это верит, но многие этого хотят… Если новость подтвердится, то это приведет ко всеобщим переменам».

Можно полагать, что финансисты по своему обыкновению оказались меньшими скептиками, чем философы, поскольку на лондонской бирже принимали ставки из расчета десять к одному за то, что в течение двух лет Саббатай станет королем Иерусалима. Что же касается наиболее заинтересованных лиц, т. е. будущих еврейских подданных этого короля, то в Гамбурге португальская община запретила им держать пари как за, так и против неминуемости его правления, ибо держать пари означало сомневаться, что уже стало неуместным. Наваждение постепенно распространялось, и многие раввины, за исключением польских, присоединилось к Саббатаю. Скептиков подвергали преследованиям, во многих местах пролилась кровь. По всем областям расселения марранов от Амстердама до Ливорно и от Салоник до Феса богатые и бедные при приближении роковой даты приступали к ликвидации своего добра и готовились к отбытию в Землю обетованную; по всей Европе еврейские мистические страсти заставили замереть международную торговлю.

Что касается самого Саббатая, учредившего несколько новых праздников и приступившего, в соответствии с предсказаниями книги «Зогар» к освобождению своих адептов от запретов иудаизма, то он в начале 1666 года зафрахтовал корабль, чтобы отплыть в Константинополь, и, по его заявлению, заставить султана Ибрагима уступить ему свой трон. Последовавшая за этим трагикомедия хорошо известна: султан приказал его арестовать и, чтобы сразу прекратить все волнения, повелел ему принять ислам под страхом сожжения заживо. Саббатай подчинился и вскоре направил своим последователям в Смирну следующее послание: «Господь сделал меня мусульманином; Он так повелел, и это произошло на девятый день моего нового рождения» (т. е. пришествия).