Академии Тьмы и Света: Эстетика интриг (СИ) - Драгайцева Дарья

— Зачем? — не поняла я.

— С креслами неудобно, — заявил Себастьян и положил ладонь мне на колени. Даже сквозь теплые штаны и одеяло я чувствовала его жар. — Будь здесь диван, я бы давно смог прикоснуться к тебе и поцеловать.

Млея от его ласкового взгляда и низкого голоса, я неловко улыбнулась.

— Согласна с тобой, — одобрила я. Внутри разливалось тепло, но не из-за одеяла и огня в камине. — Диван здесь смотрелся бы гораздо уютнее.

— Поможешь мне выбрать? — рассеянно попросил он, подаваясь лицом вперед. Теперь я чувствовала его дыхание на своей щеке, и от этого ощущения пошли мурашки.

— Ну не знаю, это такая ответственность, — неожиданно игриво протянула я. Собиралась продолжить шутку, но Себастьян окончательно сократил расстояние между нами и прижался к моим губам. Не пытаясь углубить поцелуй, просто нежно касаясь уголков губ, подбородка, шеи. Я откинула голову и томно прикрыла глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями.

— Не боишься огласки? Не все готовы принять то, что мы будем вместе без свадьбы, даже в прогрессивной Вандее, — негромко проговорил Себастьян, на миг отрываясь от своего занятия.

— Ну, отношения с Грегори мою репутацию не разрушили, — отмахнулась я и только потом поняла, что сказала. Но поздно, Себастьян уже напряженно замер.

Да чтоб мне боги язык оторвали! Почему при нем я постоянно говорю что-то не то?!

Себастьян пристально посмотрел мне в глаза и медленно, даже как-то угрожающе проговорил:

— Больше никакого Грегори. Даже в мыслях. А с ним я сам поговорю, объясню, чтобы не лез к тебе.

Я себя такой слабой почувствовала, такой хрупкой. И это ощущение приятно согрело внутри, потому что постепенно рождалось осознание: обо мне есть, кому позаботиться.

Сердце радостно затрепетало, и на этот раз я сама потянулась к Себастьяну за поцелуем.

***

Огонь в камине давно потух, лишь солнечный свет лился из окон, освещая гостиную: пианино в углу, высокий шкаф с кучей книг и даже добирался до ворсистого ковра, на котором мы лежали, почти не двигаясь. Мне казалось, после нескольких утомительных, но таких сладких часов Себастьян утомился и заснул.

Я лежала на его груди и завороженно слушала глубокое дыхание. Мне казалось, что стоит шевельнуться, и Себастьян пропадет, исчезнет, как очередная иллюзия, и я вновь останусь одна.

Собственные глупые поступки и пришедшее вслед за ними долгое одиночество показали мне, насколько хрупким является счастье. Его легко можно разрушить, сломать. Иногда даже простым выдохом можно смести, словно карточный домик. И от того мне еще сильнее хотелось сберечь его.

Закрыв глаза, я молча возблагодарила богов, что они вновь свели дороги наших с Себастьяном судеб. Никогда не была приверженцем религии, но сейчас это молитва показалась естественной.

— Я же знаю, что ты не спишь, — негромко проговорил Себастьян, под одеялом погладив меня от поясницы до лопаток. То, как он собственническим жестом прижал меня к своему обнаженному телу, заставило глупое влюбленное сердце восторженно замереть. — Притворяешься, что я вновь начну ласкать тебя, и ты умрешь от такого наслаждения?

Сложив руки на его груди, я положила на них подбородок и хитро посмотрела на него.

— Весьма самоуверенное заявление, — фыркнула я. — Можно даже сказать, самодовольное.

Себастьян высокомерно вскинул брови и невозмутимо заметил:

— Из твоих уст звучит как комплимент, учитывая все недавние просьбы не останавливаться.

Взрослая, раскрепощенная женщина, лежащая обнаженной и только что занявшаяся любовью, не может краснеть от двусмысленных намеков, точно красная девица. Но все-таки я сделала это, и даже смущенно опустила глаза, не сумев выдержать взгляд, полный желания.

— Мы помирились, я рассказал тебе всю правду о себе, но кое-что мы так и не обсудили, — сказал Себастьян, тактично решив не заметить мое состояние. — Как сложилась твоя жизнь после исчезновения из Глостера?

Я надула губы. Очень не хотелось вспоминать о прошлом, особенно о… моей поездке в Глостер. Но понимала, что рассказать надо.

— В тот же день после бала моя… мать отвезла меня в храм Илзе. Как она тебе и говорила, я вышла замуж. Не по своей воле, конечно… Мать воспользовалась моим шоковым состоянием.

Себастьян сжал челюсти. Я отчетливо видела, как играют на его щеках желваки: он явно с большим трудом останавливал ругательства, рвущиеся наружу. Только уважение ко мне помогало ему сдерживать проклятья в адрес моей матери.

— Это был герцог Норберт Готье, министр образования в Родероне. Ему было… — лет сто, наверное.

— Ты была замужем за стариком? — медленно проговорил он. Тон вроде ровный, но Себастьян явно был шокирован.

— Была, — вздохнула я. — Наверное, это месть матери за то, что я ослушалась ее, но… на самом деле, мне в какой-то мере повезло. Норберт был… очень ревнивым, особенно когда его мужская сила окончательно ушла. В своей манере он даже любил меня, оберегал. Окружил меня красивыми вещами, с удовольствием выводил в свет и привлек лучших преподавателей в Родероне для моего обучения. Правда, у всего этого была своя цена: никаких друзей, никаких прогулок без сопровождения. Норберт безумно боялся, что я заведу молодого любовника.

— Никто бы этому не удивился, — хмыкнул Себастьян и крепче прижал меня к себе.

— Ему бы стоило обратить внимание на собственного сына, — усмехнулась я. — Самей был именно таким шаблонным аристократом, как себе представляют простой люд. Надменный, самовлюбленный и эгоистичный. И он страстно возжелал запретный плод — меня, свою мачеху. После смерти Норберта все ожидали, что он женится на мне, но я так не могла. Мне был противен Самей, противно родеронское общество, и поэтому я хотела уехать. Но в Вормессе меня ждала деспотичная мать и вполне вероятное замужество.

— И поэтому ты решила отправиться в Салем?

— Меня привлекли рассказы об этом городе. Свобода в выборе, полнейший матриархат и перспективы. А чтобы люди из прошлого не стали меня искать, поменяла имя. Выбрала созвучное своему настоящему имени, и взяла фамилию, под которой ты мне впервые представился. А потом никому не говорила о прошлом и сама старалась не возвращаться к нему.

— Пока в Вандею не приехал я, — усмехнулся Себастьян, взяв мою руку и поцеловав тыльную сторону ладони.

Я слабо улыбнулась и признала:

— Пока не появился ты.

— Как тебе жилось в Салеме?

Я тяжело вздохнула и призналась:

— Одиноко. Да, я была рада успешной карьере, мне нравилось работать со студентами и развивать собственную магию. Но друзей у меня там не появилось, потому что я старалась ничего о себе рассказывать.

— А здесь, в Вандее? — поинтересовался Себастьян.

— Как ни странно, здесь все проще. Может быть, я перестала бояться прошлого. Или еще что-то. Но есть несколько человек, которых я могу назвать друзьями, правда, никто из них не подозревает о моем прошлом.

— Колючка, как я и сказал.

Я в шутку ударила его по груди кулаком, но тут же пригладила место удара.

— Нужно сегодня сходить к Эржебет, — вслух подумала я. — Конечно, я послала ей записку, но она скучает здесь уже несколько дней, пока я летала в Глостер.

Себастьян сел и потянулся за бокалом бренди. Он сделал глоток, а потом предложил мне.

— Я давно не видел Эржебет. Можешь пригласить ее сюда на ужин, — предложил он.

— Серьезно? — удивилась я, сделав глоток бренди и поморщившись. Не люблю крепкие напитки, но этот согрел изнутри.

Себастьян пожал плечами и поправил одеяло, прикрывая наготу.

— Конечно, почему бы и нет? Эржебет — жена моего лучшего друга и твоя сестра, она порадуется, что мы решили все наши проблемы.

Я не удержалась от улыбки, любуясь Себастьяном. Такие родные черты лица, упрямая линия челюсти, покрытая щетиной — рука так и тянулась провести пальцами по ней.

— Мне кажется, мы сегодня не успеем… — начала я и взглянула на напольные старинные часы. Брови мои сами взлетели вверх: — О, боги! Неужели еще только девять утра?