НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ - Сергей Кравченко

— Так слухайте дальше! Теперь они нормально добрались до спальни и «легли почивать здорово».

Пришельцы тянутся к выпивке, тесть (свекр) спрашивает, так ли уж «здорово» почивают молодые, но вино уже льется кровавой струйкой, капает на белоснежную простынь,… пардон — скатерть, и первый крик нового застолья заглушает отцовское беспокойство… Тем временем, в кадре опять появляется дверь спальни. Пара постельничьих дремлет, прислонясь к дверному косяку, перегородив сапогами коридор.

Тут приходит «новобрачному время». Как-то неопределенно «полежав», и что-то непонятное «проведав», он кличет постельничьего (один еще в силах подняться) и велит ему позвать ближнюю какую-нибудь боярыню. А сам идет в кабинку, обдается водой, надевает «чехол» (рубашку) и «нагольную шубу (теплый домашний халат).

Прибегает пара «боярынь». Они тащат молодую за ширму, отмывают от первого греха, замачивают в тазиках ночные рубашки. Новобрачную одевают в новую рубашку и халат.

Приводят дружку.

Жених… — извините, — муж, сидит на постели; новобрачная жена стыдливо прячется на пуховичке за занавеской.

Дружка видит по физиономии жениха, что все в порядке. Что-то нотариальное ему нашептывают «боярыни». Дружка пытается идти с благой вестью сам, но силы оставляют его, и он посылает к тестю и свекру свежих хлопцев.

От обоих столов присылаются молодым «студень крошеный птичий со сливами и лимонами, огурцы». Обессилевшего новобрачного кормит холодцом тысяцкий. Молодице за занавеской свекры с боярынями суют в рот огурец.

В это время дружка уже у тестя с тещей тараторит стандартную формулу:

«Велел вам сказать новобрачный имярек, что Божьим милосердием, вашим родительским жалованьем и бережением мы (имеется в виду молодая пара), дал Бог, здоровы».

Тесть целуется с дружкой, дарит ему чарочку или ковшик, а теща — ширинку.

Примерно в это время в обоих дворах пир достигает кульминации. То есть, вы понимаете — идет так называемая «брачная ночь», сияет месяц, звезды блещут, но молодым спать не дают. Ни в прямом, ни в голливудском смысле слова.

Два попа спорят с уцелевшим постельничьим, что видит Бог, читали в сеннике молитву перед обручением. Постельничий божится, что не слыхал.

Тогда попы настаивают, чтобы наутро постельничий прочистил уши, когда по выходу невесты из мыльни зазвучат заутреня, молебен и «часы».

Наконец полуночный базар заканчивается, свекры, сваха и дружка убираются с этажа, жених и невеста остаются одни. Жених выглядывает за дверь — постельничьих след простыл. Молодые предаются бесконтрольной страсти вне канонов, вне поповских инструкций, вне пределов добра и зла. «Что хотят, то и делают», — разрешает святой отец Сильвестр.

Но домашние шутники не унимаются и теперь. Они пока не знают устройства «партизанской стукалочки» и шутят грубо, по-гусарски.

Под окно спальни тихонько подводят и привязывают некастрированных коней — племенных жеребцов. Крепко привязывают. Потом выводят из конюшни несколько гулящих кобыл. Привязывают неподалеку. Жеребцы видят кобыльи зады, горячатся, прыгают, рвут привязь, раскачивают терем, ржут, как сумасшедшие. Жених падает с невесты. Несколько соломинок в постельных снопах ломаются вхолостую.

Под конское и молодецкое ржание поезжане разъезжаются по домам с твердым намерением собраться снова.

Оставшиеся бросают жребий или просто «советуются», кому в какую очередь дежурить. Две приснопамятные свечи горят всю ночь. В них, естественно, уже не пуд с четвертью и не пуд без четверти.

Перед рассветом готовится большая мойка молодых.

Утром дружки и свахи появляются на своих постах. В доме тещи пакуются к отсылке в дом молодых «мыленные дары»: 2 новых таза, простыни, медный котел с крышкой.

Дружки ждут сигнала, что «новобрачный двинулся» — не рассудком от превратностей брачной ночи, а спросонья.

При первом шевелении жениха — за молодыми кто-то наблюдает! — постельничий будит прикорнувшего дружку. Тут же в «мыльню» посылаются специальные мойщики. Мыльня стоит во дворе. Обычно это банька русская.

Дружка заходит к молодым. Жених встает, вставляет ноги в башмаки, набрасывает халат и идет мыться, «прикрываясь рукавом». Чего он прикрывает, нам не пишут.

Новобрачная тихой мышью лежит под одеялом.

Входят «боярские боярыни» со свахой, начинают поднимать «княгиню».

Включается громкая духовая музыка: «говорит зурна и трубки».

На молодую надевают летнее белое пальто, «обычную» золотую шубку, шапку-ушанку. Молодая спускается в хоромы, не помывшись. Там без нее не могут похмелиться. Кладут молодицу на постельку за занавеской.

К тестю скачет посыльный с известием, что молодые живы. Новобрачная «двинулась», а муж ее даже моется самостоятельно.

Из дома тестя тамошние дружка и сваха отъезжают с упомянутыми выше «мыленными дарами». Их волокут в санях и в золоте, правда, несколько помятом.

Вокруг мыльни собирается похмельная толпа, идет разбор вещей. Самым устойчивым людям дают держать в развернутом виде:

— сорочку,

— порты (подштаники),

— пояс с кошельком (в кошельке золотые), — нижний пояс,

— ногавицы (верхние штаны),

— ичётыги (кожаные сапожки с мягкой подошвой — типа носков), — башмаки,

— зипун,

— шубу нагольную,

— шапка овечью.

В первую очередь к двери мыльни подают чехол (сорочку) и башмаки. Теперь молодой может смело выходить на публику — у чехла подол ниже колен.

У мыльни уже собрались вчерашние поезжане, извлечен от девок тысяцкий. Здесь уже сервированы поставцы с питьем. «Хто изволит — пьют, и людям подают», то есть, гуляют все!

Товарищи, что мыли новобрачного, получают за работу по ширинке.

Играют гусли и дудки, молодой идет обратно в сенник и ложится досыпать, не замечая, что молодую жену переложили в зал за занавеску.

Ее в баню не ведут, моют на месте. Наряжают в кику и парадное платье, ведут опять в сенник, где дрыхнет молодой муж.

Ух ты! А его здесь нет! Уж не налево ли поворотил, идя из бани?

Нет, слава Богу! Его одевают в другой комнате сплошь в золото. Золотой мальчик у нас получается! El Dorado!

Приводят его в спальню, сажают на кровать рядом с женой, накрытой накидкой.

Вваливаются давешние поезжане, тысяцкий, входит свекр с боярами, целует сына и поздравляет с успешной женитьбой. Осторожно «вскрывает» невестку, поздравляет с замужеством. Целовать не решается.

Звучит хоровое поздравление, молодым навешивают золотые кресты, панагии, показывают дарственные на села с холопами, недвижимость и колесные агрегаты.

Приносят кашу с курятиной. «Князь молодой кушает», остальные смотрят.

Мужики забирают молодого и уводят с собой. Теперь при нем можно рассказывать взрослые анекдоты.

Новобрачную бабы освобождают от накидок и ведут в хоромы к свекрови разузнать, что да как.

В мужской и женской компаниях идет беседа, молодых непрерывно одаривают золотом и серебром, все целуются и братаются… Обращаю ваше внимание: ПОДАРКИ ДАРЯТСЯ НАУТРО, когда имеются вещественные доказательства свадебного успеха! Таким образом, гарантом непорочности брака выступают организаторы свадьбы. Они потратились на пир, а получат ли компенсацию затрат в виде даров, еще неизвестно.

По прошествии некоторого времени обе группы сходятся в общем зале. Здесь на столе лежат овощи без посуды, без хлеба.

Гости раздеваются, садятся по своим вчерашним местам. Выносят взвары. Компот действительно хорош с похмелья, особенно — ледниковый.

Входит дружка от тестя, приносит подарок свекру — сорочку и штаны. Говорит, что это — от новобрачной Имярек.

Новобрачная делает вид, что в курсе: привстает, кланяется. Гости тоже стоят.

Аналогично объявляются дары: для свекрови — камка, боярыням — по тафте.

Доедают овощи. Приносят ответные дары. Родному сыночку — иконы в окладах с позолотой, шубы, лошадей в дорогих нарядах, дарственные на села и вотчины с людьми. Снохе дарят швейные принадлежности, бисер всякий, платья, посуду. Тысяцкий и бояре дарят молодым «что изволят».

Далее делается перерыв для отдыха — многим ночью не спалось. Потом велят готовить лошадей, наряжаются в золото и едут на двор к тестю в привычном порядке.

Здесь тоже музыка, встречи, лобзанья, нелегкий путь к столу, обмен ширинками и т.п.

Эта встреча тоже — на уровне «поезда», свекр со свекровью не приезжают. Их свидание теперь произойдет не сразу — очень трудно определить, кто к кому первый должен ехать. Это вопрос чести и происхождения, его с бухты-барахты решать нельзя.

Поедаются голые овощи, готовится серьезный, «полный» стол. Его имя — «завтрак». Для полного восприятия еды всем мужикам разрешается переодеться просторнее. «Боярыни» остаются по-прежнему — в летниках белых, шубках черевчатых со спущенными рукавами.