Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

— Верно, — согласился Эрни. — А может, и другие веси, если не половина самого Форта Энджирса. Гражданская война может начаться по одному слову Меченого — вот почему так важно, чтобы он объявил о своих намерениях до того, как Райнбек совершит что-нибудь опрометчивое.

Лиша кивнула:

— Я поговорю с ним. У меня и у самой есть в Энджирсе незавершенное дело.

— Единственное незавершенное дело у тебя под юбкой, — пробормотала Элона. Рожер закашлялся, и вино пошло у него носом. Элона самодовольно улыбалась, потягивая из кубка.

— По крайней мере, я не задираю ее перед кем попало! — отрезала Лиша.

— Придержи язык. Может, я не разбираюсь в политике или демонологии, зато знаю, что ты вот-вот станешь бесплодной каргой, и сколько бы подземников ни убила, ты отправишься в могилу, сожалея, что не принесла в мир ни единой жизни!

— Я городская травница, — возразила Лиша, — и спасаю людей. Разве это не считается?

— Вайка тоже травница и спасает хворых. Это не помешало ей родить целый выводок рачителю Джоне. Повитуха Дарси мигом нарожала бы детей, кабы нашла мужчину, способного закрыть глаза и продержаться достаточно долго, чтобы засеять ее невзрачную утробу.

— Мама, Дарси сделала для этого города столько, сколько тебе за всю жизнь не удастся!

Лиша и Дарси, бывшие ученицы карги Бруны, прежде были на ножах, но это осталось в далеком прошлом. Теперь Дарси была самой преданной ученицей Лиши, хотя и не самой лучшей.

— Чепуха, — отрезала Элона. — Я исполнила свой долг и дала городу тебя. Ты неблагодарная дочь, но Лощина немало выиграла от моих хлопот.

Лиша нахмурилась.

— Дураку ясно, что между тобой и Меченым что-то было, — не унималась Элона, — и что вы оба остались недовольны. Он слаб по мужской части? Дарси дает мне травы для твоего отца, когда он…

Эрни густо покраснел, а Рожер крикнул:

— Глупости! Лиша никогда бы…

Элона фыркнула:

— Тебе-то она точно не достанется. Ясно как день, что ты положил на нее глаз, но ты для нее недостаточно хорош, мальчик-скрипач, и прекрасно это знаешь.

Рожер стал багровым, как свекла. Он открыл рот, но не смог выдавить ни звука.

— Мама, ты не имеешь права так с ним говорить. Ты не знаешь…

— Вечно я чего-то не знаю! — рявкнула Элона. — Можно подумать, твоя бедная мать настолько тупа, что ничего не видит даже под носом!

Она отхлебнула вина, и лицо ее сложилось в жестокую гримасу, давно знакомую Лише.

— Можно подумать, я не слышала песню мальчишки о том, как разбойники бросили вас умирать на дороге, а Меченый нашел. Можно подумать, я не знаю, как мужчины обходятся с такими женщинами, как мы, если им некому помешать.

— Мама! — ледяным голосом предостерегла Лиша.

— Не лучший способ расстаться с невинностью, но время поджимало, так что все к лучшему.

Лиша хлопнула ладонью по столу и сверкнула глазами.

— Рожер, бери плащ, — велела она. — Темнеет. Среди демонов мы будем в большей безопасности.

Она засунула чистые тетради в сумку, перекинула ее через плечо, сдернула богато вышитый плащ с колышка у двери, набросила его на плечи и заколола на горле меченой серебряной застежкой.

Эрни подошел к дочери, виновато раскинув руки. Лиша обняла его, пока Рожер надевал свой плащ. Элона осталась пить вино.

— Лучше бы ты не разгуливала по ночам, хотя бы и в волшебном плаще, — посетовал Эрни. — Ты незаменима.

— У Рожера есть скрипка, — ответила Лиша, — а в моем распоряжении — еще несколько трюков, кроме меток невидимости, на случай если подземник все же сумеет нас отыскать. Нам ничто не угрожает.

— Ты можешь заколдовать хоть все Недра, ведьма, но мужчины тебе не по зубам, — фыркнула в кубок Элона.

Не обращая на нее внимания, Лиша накинула капюшон и вышла в сумерки.

— Теперь ты мне веришь? — спросила она Рожера, когда дверь за ними закрылась.

— Похоже, я задолжал тебе солнце, — признал Рожер.

Снег хрустел под ботинками Лиши, когда они с Рожером шли к деревне. На морозном зимнем воздухе дыхание обращалось в пар, но в подбитых мехом плащах было тепло.

Рожер шел молча, опустив голову и укрыв лицо длинными прядями рыжих волос. Скрипка в футляре висела под лоскутным плащом, но Лиша видела по согнутым пальцам Рожера, что ему не терпится взять ее в руки. Он всегда играл на скрипке, когда был расстроен.

Лиша знала, что Рожер влюблен в нее. Да и кто не знал? Половина женщин в городке не понимала, почему она его отвергает. И правда, почему? Рожер был молод, симпатичен и сообразителен. Его музыка завораживала, и он умел рассмешить Лишу даже в самую горькую минуту. Он не раз доказал, что готов умереть за нее.

Но сколько Лиша ни старалась, она не видела в нем любовника. Рожеру едва исполнилось восемнадцать — на добрых десять лет меньше, чем ей. И он был ее другом. Если подумать, Рожер был ее единственным другом. Единственным, кому она доверяла. Она относилась к нему как к младшему брату, которого у нее никогда не было. Она не хотела причинять ему боль.

— Ко мне тут Кендалл заглянула на днях, — заметила Лиша. — Она хорошенькая.

Рожер кивнул:

— Моя лучшая ученица.

— Она спросила, умею ли я варить любовное зелье.

— Ха! — фыркнул Рожер.

Он резко остановился и взглянул на нее.

— А ты умеешь?

Лиша засмеялась:

— Разумеется, нет. Но девочке незачем это знать. Я дала ей настойку сладкого чая и велела выпить вместе с тем, кого она любит. Берегись, если она предложит тебе чай! Как бы не пришлось целоваться всю ночь!

Рожер покачал головой:

— Никогда не втыкай своему подмастерью.

— Еще один мудрый принцип мастера Аррика? — фыркнула Лиша.

Рожер кивнул:

— К счастью, он неукоснительно ему следовал. Я знавал подмастерьев, которым не так повезло.

— Это другое дело, — возразила Лиша. — Кендалл почти твоя ровесница, и это она пришла за любовным зельем.

Рожер пожал плечами, накинул капюшон и стянул края плаща, чтобы укрепить сеть меток. Свет окончательно померк, и повсюду из снега поднимались струйки тумана, которые сгущались в подземников. Демоны шипели, рыскали, принюхивались, но тщетно.

Эрни построил дом на отшибе, чтобы не выслушивать жалобы на вонь химикатов для изготовления бумаги, но по той же причине его дом оказался в стороне от гигантской защитной метки, которая преграждала путь в деревню.

На тропинку перед Рожером выскочил лесной демон и принюхался. Рожер замер, не смея шелохнуться. Он шевельнул под плащом рукой, и Лиша поняла, что он схватился здоровой рукой за один из меченых метательных ножей, которые носил привязанными к запястьям.

— Рожер, просто обойди его. — Лиша продолжила идти по тропинке. — Он тебя не видит и не слышит.

Рожер на цыпочках обошел демона, нервно теребя нож. Он все свое детство жонглировал ножами и умел с двадцати шагов попасть подземнику в глаз.

— Просто это неестественно — разгуливать среди полчищ подземников, — пожаловался Рожер.

— Сколько можно мусолить? — вздохнула Лиша. — В плащах безопасно, как дома.

Плащи-невидимки были ее собственным изобретением на основе меток замешательства, которым ее научил Меченый. Лиша немного изменила метки и вышила их золотой нитью на дорогом плаще. С тех пор демоны не обращали на нее внимания даже вблизи. Надо было только двигаться плавно и размеренно и плотно кутаться в плащ.

Затем она сделала плащ Рожеру, вышив метки яркими цветами под стать лоскутному наряду жонглера. Приятно было видеть, что он почти не снимает его даже днем. Меченый, похоже, ни разу не надел свой.

— Без обид, но вряд ли я когда-нибудь привыкну.

— Я же доверяю магии твоей скрипки. Почему ты не доверяешь моей?

— Если бы не доверял, меня бы здесь не было. — Рожер пощупал свой плащ. — Просто мне не по себе. Прости, но твоя мать была недалека от истины, когда назвала тебя ведьмой.

Лиша сверкнула глазами.

— Я имею в виду метки, — уточнил Рожер.