Избавитель. Том 2 (СИ) - Соколов Макс

Рожер поник, рухнул в кресло и залпом осушил стакан.

— Вовсе нет. Я обманщик.

— Чепуха. Мы все порой ошибаемся.

— Я не ошибся. Я солгал. Я солгал, что смогу научить других завораживать подземников, хотя и сам толком не понимаю, как это делаю. Точно так же я год назад соврал, что благополучно доставлю тебя домой из Энджирса. Я лгал, когда странствовал по весям после смерти Аррика, и ложью пролез в гильдию жонглеров. Я только и умею, что лгать.

— Но зачем?

Рожер пожал плечами:

— Я говорю себе, что притворяться — все равно что быть. Как будто достаточно притвориться великим, как ты или Меченый, чтобы таким и стать.

Лиша удивленно посмотрела на него:

— Рожер, во мне нет ничего великого, и ты прекрасно это знаешь.

Но Рожер лишь рассмеялся:

— Ты этого даже не замечаешь! Из твоей хижины рекой текут оружие и метки, ты мановением руки исцеляешь больных и раненых. А я только и умею, что играть на скрипке, и даже этим не могу никого спасти. Вы с Меченым поднялись на недосягаемую высоту, пока я месяцами учил подмастерьев, но выучил только играть на танцах.

— Вы дарите радость в тяжелые времена. Это уже немало.

Рожер пожал плечами:

— Бочонок эля справится не хуже.

Лиша взяла его за руки:

— Глупости. Твоя магия ничуть не слабее моей или Арлена. То, что тебе трудно учить, лишь доказывает, какой ты особенный. — Она невесело усмехнулась. — К тому же, как бы высоко я ни поднялась, мать не упустит случая вернуть меня на землю.

Ночь была безлунной, и вдалеке от сияния великой метки темнота была почти непроглядной. Лиша опиралась на высокий посох, на верхушке которого сиял флакон с химикалиями, освещавший им с Рожером дорогу. Флакон и посох были покрыты метками невидимости. Подземники видели свет, но не его источник, как не замечали мужчину и женщину в меченых плащах.

— Не понимаю, почему мы не встретились в поселке, — пробормотал Рожер. — Он, может, и не чувствует холода, а я совсем замерз.

— Кое-что лучше обсудить наедине, — ответила Лиша, — а там вокруг него соберется толпа.

Меченый ждал их на меченой тропинке, которая вела к домику Лиши. Сумеречный Плясун, огромный черный жеребец, в полном конском доспехе и с рогами, был почти неразличим в темноте. На Меченом была одна набедренная повязка; его татуированное тело было обнажено, несмотря на мороз.

— Вы поздно, — произнес Меченый.

— Хлопотали в лечебнице, — ответила Лиша. — Редкий случай при зарядке стекла. Почему ты не в плаще?

Лиша старалась говорить небрежно, хотя ей было очень обидно, что Меченый ни разу не надел плащ, который она вышивала много часов, — разве что согласился примерить.

— Он в седельной сумке, — ответил он. — Я не прячусь от подземников. Пусть нападают, если хотят. Чем их меньше, тем лучше.

Они привязали Сумеречного Плясуна во дворе и вошли в дом. Лиша достала из кармана передника спички, развела огонь, повесила греться чайник.

— Как твои виртуозы? — спросил Меченый у Рожера.

— Горе одно, а не виртуозы, — поморщился тот. — Они не готовы.

Меченый нахмурился:

— Патрулям дровосеков не помешают скрипачи, которые могут управлять эмоциями демонов.

— Я могу патрулировать с ними. В плаще мне ничего не грозит.

Меченый покачал головой:

— Твое дело — научить.

Рожер шумно выдохнул и покосился на Лишу:

— Я постараюсь.

— А как Лощина? — спросил Меченый, когда Лиша села с ними за стол.

— Растет как на дрожжах. У нас уже вдвое больше людей, чем до прошлогодней горячки, и новички прибывают каждый день. Мы отстраивали поселок с запасом, но такого прироста не ожидали.

Меченый кивнул:

— Пусть дровосеки расчистят больше места и разметят вторую великую метку.

— Дерево нужно в любом случае, — согласилась Лиша. — Мы больше года ничего не посылали герцогу Райнбеку.

— Мы отстраивали целое поселение, — напомнил Меченый.

— Объясни это герцогу, — пожала плечами Лиша. — Он прислал очередного вестника с требованием явиться на аудиенцию. Они боятся тебя и твоих планов в отношении Лощины.

Меченый покачал головой:

— Нет у меня никаких планов. Все, что я хочу, — защитить ее от подземников. Закончу и пойду своим путем.

— А как же Великая война с демонами? — спросил Рожер. — Ты должен возглавить людей!

— В Недра войну! Я тебе не Избавитель! — огрызнулся Меченый. — Это не сказочка из Канона рачителей, и Небеса не посылали меня, чтобы объединить человечество. Я всего-навсего Арлен Тюк из Тиббетс-Брука, глупый мальчишка, которому просто повезло… да и то не особенно.

— Но другого Избавителя нет! — воскликнул Рожер. — Кто поведет нас на войну, если не ты?

Меченый пожал плечами:

— Это не мое дело. Я никого не стану гнать на войну. Я только хочу, чтобы все, кто готов сражаться, сражались. Столкну этот камень с горы и отойду в сторону.

— Но почему? — не унимался Рожер.

— Потому что он не считает себя человеком, — с явным упреком произнесла Лиша. — Он думает, будто магия подземников настолько его испортила, что он опасен для нас не меньше, чем демоны, хотя у него нет никаких доказательств.

Меченый сверкнул глазами, но Лиша выдержала его взгляд.

— Доказательства есть, — наконец сказал он.

— Что? — Тон Лиши смягчился, хотя остался скептичным.

Меченый взглянул на Рожера, и юноша съежился.

— Ни слова за стенами этого дома, — предупредил Меченый. — Если я услышу хотя бы намек в песне или притче…

Рожер поднял руки:

— Клянусь ясным солнцем. Ни гу-гу.

Меченый сверлил его взглядом. Наконец он кивнул и опустил глаза:

— Мне… не по себе в городе.

Глаза Рожера широко распахнулись. Лиша резко вдохнула и задержала дыхание, лихорадочно размышляя. Наконец она заставила себя выдохнуть. Она поклялась исцелить Меченого или хотя бы разобраться, что с ним, и собиралась сдержать обещание. Он спас ей жизнь — ей и всем жителям Лощины. Она должна ему намного больше.

— Симптомы? — спросила она. — Что ты чувствуешь, когда наступаешь на метку?

— Сопротивление. Как будто иду против сильного ветра. Метка нагревается у меня под ногами, а я начинаю мерзнуть. В городе я словно бреду по пояс в воде. Я делаю вид, что все в порядке, и никто, похоже, не замечает, но я-то знаю.

Он повернулся к Лише с печалью в глазах.

— Метка хочет изгнать меня, Лиша, как всякого демона. Она знает, что я больше не человек.

Лиша покачала головой:

— Чепуха. Просто метка выкачивает часть магии, которую ты впитал.

— Это не все, — возразил Меченый. — От плащей-невидимок у меня кружится голова. Меченые клинки нагреваются и заостряются от моего прикосновения. С каждым днем во мне все больше от демона.

Лиша достала из кармана фартука флакон из меченого стекла и протянула Меченому:

— Раздави.

Меченый пожал плечами и стиснул флакон. Он был сильнее десятка мужчин и легко мог разбить стекло, но тот выдержал.

— Меченое стекло, — сказал Меченый, осмотрев флакон. — Ну и что? Я сам научил тебя этому фокусу.

— Флакон не был заряжен, пока ты к нему не прикоснулся, — прошептала Лиша.

Глаза Меченого расширились.

— Это значит, что я прав, — сказал он.

— Нет — только то, что нужна дополнительная проверка, — возразила Лиша. — Я закончила копировать и изучать твои татуировки. Думаю, пора начать ставить опыты на добровольцах.

— Что?! — хором переспросили Рожер и Меченый.

— Я умею делать краску из листьев воронца, которая держится на коже не дольше пары недель, — ответила Лиша. — Проведу опыты с наблюдением и запишу результаты. Уверена, мы сможем…

— Ни в коем случае, — отрезал Арлен. — Я запрещаю.

— Ты запрещаешь? Ты что, Избавитель, чтобы мне приказывать? Ничего ты мне не запретишь, Арлен Тюк из Тиббетс-Брука.

Он злобно посмотрел на нее, и Лише показалось, что она переборщила. Меченый выгнул спину, как рассерженный кот, и травница испугалась, что он набросится, но даже не шевельнулась. Наконец Меченый выдохнул.