Твоя вина - Мерседес Рон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он еще крепче обнял меня, и наши рты нежно соединились. Так и есть – мы нуждались друг в друге. День был напряженным для нас обоих, хоть и совсем по разным причинам.
Наши позы быстро изменились: теперь Ник, положив руки мне на спину, склонился надо мной и принялся смаковать мой рот. Мои руки поднимались по его плечам, пока не уперлись в грубые щеки, влажные от воды. Его аромат заполнил мои легкие, и я ощутила жар в груди, согревающий меня изнутри.
– Ты такая красивая, – тихо сказал он, прижимаясь к моей разгоряченной коже. Его рот оторвался от моих губ и пробежал по подбородку, покусывая меня, пока не достиг шеи.
Мои пальцы скользнули по его груди, прессу, пока он не сжал мою спину так, что наши тела соприкоснулись, кожа к коже, не оставляя ни малейшего пространства между нами.
– Такая теплая и мягкая… – шептал он, когда его губы и язык смаковали мою мокрую плоть.
Он откинул меня назад, я издала хриплый вздох, чувствуя, как его ладони поглаживают мою спину, а рот захватывает левую грудь, смакуя чувствительную точку, жаждущую ласки. Я приподнялась и сжала его бедрами. Он снова принялся целовать меня, мы повторяли древнейший танец, наши языки играли друг с другом…
– Посмотри на меня, – сказал он, отрываясь от меня.
Я увидела его глаза – такие же синие, как обычно, но в них сияло что-то еще, нечто невыразимое и страстное.
– Я люблю тебя и буду любить всю свою жизнь, – заявил он, и я почувствовала, как сердце пропустило удар, а потом резко возобновило бешеный бег.
Не отводя от меня взгляда, Ник неторопливо обвил мою талию одной рукой, а другую положил мне на спину, двигаясь с бесконечной медлительностью и нежностью, продолжая что-то тихо бормотать. Когда он проник в меня, я открыла рот, не в силах сдержать крик, но его губы заставили меня замолчать с помощью сладкого поцелуя.
– Чувствуешь? Ты чувствуешь связь? Мы созданы друг для друга, Рыжая, – прошептал он мне на ухо, двигаясь с осторожностью, постепенно набирая ритм, что сводило меня с ума. Его слова повторялись в моей голове, пока он доставлял мне удовольствие, как умел делать только он один в целом мире.
«Я люблю тебя и буду любить всю свою жизнь».
– Пообещай мне, – вырвалось у меня, когда чудовищный страх внезапно овладел моим телом и душой, страх потерять его, бесконечный ужас никогда не иметь того, что я испытывала в эти минуты наслаждения.
Глаза Ника, темные от желания, вернулись к моим, потерянным, не понимая, что я имею в виду.
– Что ты будешь любить меня всегда, пообещай, Ник, – почти умоляла я.
Не отвечая, он поднялся из ванны, увлекая меня за собой и крепко держа за бедра. Я обхватила его руками и уткнулась лицом ему в шею. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать, чувствуя его глубоко внутри себя, пока он вел меня в комнату.
С нас обоих капала вода. Он положил меня на постель и лег сверху.
– Никаких обещаний. – Ник помотал головой, а наши взволнованные вздохи гармонично сплелись воедино: я понимала, что вот-вот кончу, и он знал это, его руки обошли каждый уголок моего тела, которое жаждало его. – Ты сразу очаровала меня… я больше твой, чем свой собственный и сделаю все, о чем ты просишь, все, что ты хочешь, – добавил он, пристально глядя на меня. – Обещаю, дорогая.
Слова Ника и его близость не давали мне почувствовать холод.
Следующие несколько дней были великолепны. Моменты, которые он проживал со своей сестрой, – прекрасны. Моменты, которых у него никогда не было из-за расстояния и разрешения видеться с Мэдди больше, чем на несколько часов.
В день рождения Ника мы отправились в Диснейленд, и хотя, конечно же, именно Мэдди была в центре внимания (ведь это парк развлечений для детей), мне нравилось наблюдать, как Микки-Маус и его друзья спели Нику песенку-поздравление.
Год назад мы только присматривались друг к другу, и если бы кто-то тогда сказал мне, что сегодня я увижу Ника с ободком, на котором торчат уши Микки-Мауса, и парню подарят шоколадный торт с Белоснежкой на верхушке, я бы сказала, что он сумасшедший.
Но время пролетело, и вскоре мы должны были отвезти Мэдисон в аэропорт. Стюардесса, которая должна была позаботиться о девочке, пока ее не заберут в Лас-Вегасе, ждала нас у ленты заграждения.
Я успела привыкнуть к Мэдди, и прощание было намного тяжелее, чем я себе представляла.
– Ты в порядке? – спросила я бойфренда, когда мы вышли на парковку.
Он стиснул мою руку.
– Я справлюсь, – ответил он.
Не хотела настаивать, поскольку знала: Ник не очень любит откровенничать, и тем более когда дело касается его чувств. Сестренка являлась его слабостью, и осознание того, что Мэдди улетает в Лас-Вегас к родителям, у которых едва ли есть время для дочери, только усугубляло ситуацию. Мы молча сели в машину, и лишь через десять минут он решился заговорить со мной.
– Тебя отвезти к родителям? – спросил Ник.
Внутри меня словно зажглась красная тревожная лампочка. Дженна позвонила мне накануне, когда Ник купал Мэдди. Она выяснила, что гонки состоятся в понедельник. Я не хотела ей верить, но если лучшая подруга права, то Нику будет невыгодно, чтобы я в этот момент находилась рядом. Тем не менее сперва я собиралась заночевать у него, хотя, с другой стороны, не могла так поступить из-за мамы: она уже сильно злилась на пасынка. К тому же нужно собрать вещи – ведь до начала учебного года оставалось меньше недели.
Надо серьезно поговорить с мамой, однако у меня мелькнула мысль рассказать ей о своем решении постфактум, когда пути назад уже бы не будет. Идея казалась рискованной, и я задумалась, а в итоге сказала себе, что позже найду какой-нибудь выход. Да и побеседовать с матерью лучше на не расстоянии, а лицом к лицу.
– Да, мне надо домой, – ответила я, глядя в окно и пытаясь сообразить, что делать с гонками.
Когда мы приехали и припарковались у ворот, я предположила, что Ник, по крайней мере, поздоровается с отцом, но он не заглушил двигатель. Однако меня обеспокоило не это, а кое-что еще.
– Поужинаем завтра?
Я удивленно округлила глаза.
– Что?
Ник широко улыбнулся.
– Мы с тобой… вдвоем
