Ричард Длинные Руки - монарх - Гай Орловский

- Текст… Ах да, тексты… Их прочесть пока не удалось… Есть желание взглянуть?

- Если не вдарите, - ответил я, - то почему нет?..

Он коротко усмехнулся, кончики пальцев легко приподняли переплет, явно из легкого металла.

Я вытянул шею, страницы желтоватой бумаги, хотя это вряд ли бумага, заполнены значками в странном порядке, который показался хаосом, потом я уловил некие законы, хотя расположены не линейно, не столбиками, и даже не по кругу, а словно бы у переписчика рука двигалась то как шахматный конь, то по диагонали, пока не упиралась в обрез, а оттуда прыгала по закону «угол падения равен углу отражения»…

Ничего общего с тем, чем пользуется человек, книга не просто древняя, а непонятно, что это вообще, но странное чувство зудит в крови и отдается в мозгах, что хоть значки и слишком просты, хотя нигде не повторяются, во всяком случае пока еще не заметил, а такое богатство говорит о несметных возможностях этой письменности, если это письменность…

Но все-таки растущая и вроде бы ни на чем не основанная уверенность, что я вроде бы понимаю, хотя еще и не понимаю, что понимаю, крепнет, и я все всматривался, потом с позволения аббата перевернул страницу, затем еще и еще.

Возможно, это любовный роман, но могут быть и подробные инструкции, как построить портал в другую галактику. Все может быть, а значки могут оказаться как буквами, так и рунами, иероглифами или математическими формулами.

Он внимательно наблюдал за моим лицом. Мне показалось, что даже дыхание иногда придерживает, чтобы не мешать, настолько я, наверное, сосредотачивался, но время текло, я только всматривался, наконец он проронил негромко:

- Вижу, ты что-то узнаешь.

- Нет, - ответил я честно, - ничего не узнаю. Но так близко!.. Что-то крутится в голове, вот-вот проклюнется, но пока это вот обидное ощущение, что уже понял, только никак не пойму, что же понял.

- Жаль, - произнес он с заметным разочарованием. - Что-то мне подсказывало, что ты эти значки видел… Или увидишь? Эх, возраст, все путается в голове… Иногда что-то вроде бы вспомнишь, а потом оказывается, через несколько лет в это самое вляпываешься… Хорошо, брат паладин, ты посмотрел и запомнил, вижу по твоему лицу. У тебя хорошая память, верно?..

- Не жалуюсь, - ответил я скромно, как положено христианину, тем более монаху.

- Тогда тебе это пригодится.

- Может быть, - сказал я, - когда-то и.

Он протянул руку, я поцеловал с поклоном.

- Спасибо, святой отец.

За дверью переминаются с ноги на ногу отец Леклерк и брат Гвальберт. Сразу прервали разговор на полуслове и бросились ко мне.

- Ну?

Я прошел чуть, еще не придумав, что сказать, хлопнул себя ладонью по лбу. В последнее время этот жест мне начинает удаваться все лучше, словно озарения пошли одни за другим, как гуси к озеру.

- Стоп-стоп… Однажды я побывал у одного аскета…

Леклерк спросил настороженно:

- Это ты к чему?

- Да все о Маркусе, - ответил я со злостью. - О чем бы ни думал, он постоянно влезает. А тот аскет, говорят, знает все на свете.

- И как победить Маркуса - знает? - спросил брат Гвальберт живо.

- Об этом я и подумал, - признался я.

Леклерк усомнился:

- Неужели такие существуют?

- Возможно, - ответил я уклончиво. - За четыре тысячи лет жизни, наверное, можно чему-то научиться.

- Четыре тысячи, - проговорил он шепотом. - Это же сколько у него грехов…

Я пробормотал:

- Главное, баланс, а не количество того или иного, но… не хочу вдаваться в дискуссии, а то вдруг стану умным. Ехать надо, а не умничать! А то кто знает, вдруг пятую тысячу не осилит…

Они разом остановились у выхода во двор, это показалось странным, потом я вспомнил, что многие из монахов просто не могут покидать Храм, не имеют права, что ли, или не права не имеют, а что-то другое, более серьезное.

Из будочки у ворот вышел Жак, огромный и улыбающийся.

- Что, досталось?

Голос его звучал дружелюбно, словно вдвоем противостоим тем ханжам от религии, но я человек осторожный, повернулся к Леклерку и Гвальберту, помахал им рукой, затем сказал Жаку предельно уклончиво:

- Привет, Жак. В смысле, здравствуй… и, увы, прощай.

Он спросил с интересом:

- Что так быстро? Словно бежишь. Или в самом деле ловят?

- Меня поймать не просто, - ответил я с намеком. - Открывай.

Он посмотрел хитро.

- А сквозь ворота не можешь? А то возиться, открывать…

- Сквозь ворота? - изумился я. - Я что, привидение?

Он ухмыльнулся, неспешно вытащил бревно из железных петель, толчком ноги распахнул калитку в воротах.

Я пригнулся в узком проеме, подмывает удивить, перекинуться птером и лихо взмыть в небеса, знай наших, но скорбно вздохнул и пошел быстрым шагом.

Глава 6

Место я помню, только на этот раз полет начал с другой точки, однако быстро сделал необходимые поправки на стороны света и пошел усиленно махать крыльями.

Черные мертвые деревья внушают страх, хотя я только прикидываюсь тонко чувствующим, даже вру, что люблю поэзию. Настоящего тонкошкурого уже продирал бы не просто страх, а черный ужас.

Я высматривал сверху знакомые места, они казались даже больше знакомыми, чем ожидал: снег покрывает эту часть леса так уверенно, словно сейчас середина зимы.

И вообще в прошлый раз было пусть не лето, но снега поменьше, черные деревья не были облеплены вот так, за что только и цепляется, там же стволы и ветви, потерявшие кору, не просто отполированные, но и будто покрыты лаком…

Избушку не заметил бы под снегом, ее почти совсем завалило, отыскал только по ручью, что почему-то отказывается замерзать, хотя по краям и торчат острые, как ножи, льдинки.

Холодный снег ожег голые перепончатые лапы, я поспешно перетек в личину человека и почти бегом направился к избушке.

Дверь открылась без скрипа, навстречу пахнуло теплом, что удивило, в прошлый раз было холоднее намного. В дальнем углу за колченогим столом согнулся мужчина в звериных шкурах, оглянулся на шорох моих шагов, всмотрелся, не поднимаясь.

- А-а-а, - произнес он без выражения, - тот самый, который… Ну как? Похоже, что-то да удалось?

- Удалось все, - ответил я бодро.

Он указал на старую лавку в стороне, я подтащил ее поближе к столу и сел, всматриваясь в лицо аскета, странно помолодевшее и с живыми блестящими глазами.

- Удалось убить бессмертного? - переспросил он с недоверием.

Я небрежно пожал плечами.

- Все мы бессмертны! Пока не умираем.

- Но он…

- Лехко, - ответил я и, предупреждая новый вопрос, сказал с нажимом: - Но сейчас у меня задача еще важнее и неотложнее. Что ты знаешь о Маркусе?.. Да-да, том самом, что сотрет все с лица земли и убьет всех, кто не успеет спрятаться, и почти всех, кто спрячется!

Он посмотрел на меня с любопытством.

- Еще не понял? Ничего такого, чего не знал бы ты. Мне ведомо все, что на земле, но Маркус…

- Не на земле, - договорил я. - И даже не с Земли. Ты не знаешь даже, где он опустится. А я вот знаю!

Он смерил меня внимательным взглядом.

- Да, знаешь… Очень любопытный вариант ты продумал. С чем прибыл сейчас? Должен сказать, ты и в прошлый раз задал мне задачу, что показалась неразрешимой… Люблю такое, чтоб все же решаемо, но на пределе сил! И если и эта такое же… Гм…

Я спросил с надеждой:

- Что-то наклевывается?

Он покачал головой.

- Нет. Я не знаю, где опустится их летучий корабль, если это корабль, и не знаю, как с ним справиться, но вовсе не потому, что чего-то не знаю, как уже сказал…

- А в чем?

Он пробормотал:

- «Все на свете» - как теперь понимаю, это на самом деле не все на свете. Ну да, мало ли что мы понимаем под белым светом! Хотя вроде бы понимаем правильно… Спасибо, расширяешь мои знания. Жить стало интереснее, а то уж подумывал уйти из нее… Все на свете - это не все на свете, потому что Маркус из другого света. Как теперь понимаю, вон звезды… а я, оказывается, ничего о них не знаю!.. Только вот сейчас понял, посмотрев на тебя, что ничего не знаю…

- А я знаю, - произнес я с гордостью лорда. Увидел удивление в его глазах, победно улыбнулся. - Могу рассказать, если хочешь, но не на халяву, конечно. Ты мне тоже много чего расскажешь, бартерные сделки должны быть уравновешены.

- Гм…

Я сказал деловито:

- Сперва о Маркусе. Мы не знаем абсолютно точно, где он приземлится, но у нас теперь уже есть веские предположения. Но никто не знает точно, верно? Или кто-то может знать?

Он поморщился.

- Разве что те, кто его направил. Или те, кто на нем. Хотя, возможно, им тоже все равно, где опуститься.

- Значит, - сказал я горько, - без вариантов. Будем надеяться, что у нас получится.

- Да, - ответил он, - хотя что-то странное брезжит где-то на окраине понимания.

- Что?