Отец - Людмила Георгиевна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не о том думаете! – недовольно говорил он.
Дочери тут же меняли тему.
31. Совхоз «Всеволожский»
Это словосочетание заставляло вздрагивать всех, кто знал, что у государственного университета есть база в Ленинградской области. Ежегодно сюда приезжали сотни студентов с разных факультетов, чтобы помочь совхозу убирать небывалые урожаи моркови. Сельскохозяйственные работы пугали городских жителей, но не приезжих, привыкших к бытовым неудобствам. Жили в длинных бараках, разделённых стеной на две половины, – женскую и мужскую. В каждой находились двухэтажные кровати и печи, которые регулярно топили дежурные, освобождённые от работ в поле. Вставали ни свет, ни заря под музыкальные композиции «Пинк Флойд» из популярного альбома «Стена». «Обратная сторона луны» будет долго ассоциироваться с совхозом «Всеволожский».
Печи под утро остывали. Считалось: встать – значит совершить подвиг. Умывальники с ржавой водой и туалеты ждали заспанных студентов на улице. Дополняли картину длинные деревянные столы и скамейки в столовой, считавшейся самым желанным местом. Здесь не только ели, но и по вечерам собирались на танцы те, у кого оставались силы после морковки.
– На бескрайних полях – бесконечные гряды, – Люда едва расслышала чьё-то шутливое изречение.
Незнакомец небрежно бросил корнеплод в ящик. Оттуда урожай грузили в специальные контейнеры и отвозили на овощные базы.
– Чтобы морковь долго хранилась, – принялся объяснять куратор факультета журналистики «Сан Саныч», – оставляем на ней двухсантиметровый «хвостик».
– Кто только придумал сельское хозяйство? – продолжал протестовать парень в костюме цвета хаки. Высокий блондин с голубыми глазами никак не вписывался в деревенский ландшафт.
– Ничего сложного! – откликнулась Людмила.
В следующий раз незнакомец попал к ней в бригаду.
– Плана не будет, – поделилась она с Ольгой Звонарёвой, учившейся с ней в первой группе.
– Будет вёдра носить, – быстро нашлась подруга.
Михаил Грушевский, так звали напарника, согласился. К удивлению девушек, работал так, что их бригада стала в этот день лучшей. «Троица» получила в подарок по небольшому томику стихов Сергея Есенина. С тех пор между ленинградцем и провинциалкой завязалась дружба. Он был моложе на два года, жил в семье художников-оформителей. Чуть позже Люда познакомится с родителями. Ей приходилось иногда ночевать у них, когда не успевала за один день оформиться в общежитие.
Новый знакомый производил на неё странное впечатление: по утрам не умывался, в столовой, когда другие быстро разбирали тарелки для супа или каши, сидел, как вкопанный. Уезжал на работу голодным.
– Пижон! Ещё день-два и ноги протянет, – подумала Люда.
В следующий раз, когда все вернулись с поля и пошли на ужин, картина повторилась. Девушка не выдержала, взяла тарелку с пловом и поставила перед ним.
– Ешь! – приказала она. – И без возражений!
Немного смутившись, он хотел отказаться, но вместо этого поблагодарил ту, которая ещё не раз выручит его. Известие о том, что ему предстоит дежурство по бараку, повергло первокурсника в ужас. Напилить и наколоть дров оказалось для него неразрешимой задачей. Любившие подшутить «целевики» (те, кто учился по направлению) из Осетии Валера Токазов и Борис Хозиев уже ждали своего часа.
– Попробуй печь не растопить, «Грушницкий», – пригрозили они парню.
Тот совсем раскис: с поля приезжали продрогшие, всем хотелось побыстрее согреться и вещи посушить.
– Людка, если ты мне не поможешь, я разговаривать с тобой не стану, – по-детски предъявил он ультиматум.
– Не надо! – обиделась девушка.
– Хочешь, я тебе мороженое из Ленинграда привезу? Меня на два дня домой отпустили!
Люда сжалилась.
– Меня этому не учили, у нас даже дача с газом! – продолжал он оправдываться.
Способности педагога пригодились.
– Тяни пилу на себя, я – на тебя! Не торопись, а то полотно испортим, – поучала она ленинградца. – Теперь показываю, как колоть дрова.
– Это легче, – уже с улыбкой произнёс Миша.
Молодой человек старался. Люда легко растопила печи, чем сильно поразила парня.
– Ты всё умеешь! – подвёл он итог дежурству. К вечеру в бараке стало жарче, чем обычно.
– Теперь меня точно не засмеют, – признается он чуть позже.
Миши не было два дня. Он не врал, когда говорил, что уезжает. Неправдой оказалась причина, по которой сбежал из совхоза. «Больные зубы» – удобный способ получить разрешение у куратора. А на самом деле «хитрец» ездил помыться и поменять одежду. Люда хотела объявить ему бойкот, но, когда увидела в руках «Ленинградское» мороженое – любимый пломбир в шоколаде, «растаяла» быстрее, чем лакомство.
– Я обещал! – сказал он и протянул слегка поддтаявший брикет.
Вместе с ними на полях совхоза «Всеволожский» трудился и Леонид Парфёнов. Он всегда был заводилой – организовывал вечера танцев для поддержания духа «колхозников». Через много лет станет известным в стране телеведущим, автором программы «Намедни».
Миша ходил за провинциалкой как ниточка за иголочкой. Над ним перестали шутить. Однако, когда началась учёба, он изменился. Его внешний вид и манера одеваться пугали её. Полная фигура в обтягивающих джинсах смотрелась вызывающе. Курил, громко разговаривал, безудержно смеялся и делал вид, что не знает Людмилу. Как потом выяснится, так он самоутверждался. Но признание будет поздним. Девушка любила людей серьёзных, последовательных. Это сумел заметить Мишин отец.
– Дурень, одна настоящая девчонка появилась на твоём горизонте и ту прошляпил, – сокрушался каждый раз он, когда видел Людмилу.
– Приезжих только ленинградская прописка интересует, – пытался оправдаться сын.
Доказывать, что это не так, девушка не собиралась. Характер не позволял, да и незачем было. Учёба по-прежнему не знала конкуренции.
32. В шаге от профессии
После третьего курса производственная практика была обязательной. На факультете выделили три группы – тридцать человек, которые обучались на отделении «Радио и телевидение». Люда не сразу поверила в свой шанс так близко подойти к мечте.
– Ура! – девушка не могла скрыть радости.
Во времена популярности печатных изданий телевидение воспринималось как нечто далёкое и нереальное.
– Вы знаете, со временем телевидение перевернёт жизнь всего человечества. Ничего не будет. Ни кино, ни театра, ни книг, ни газет, одно сплошное телевидение, – утверждал в фильме Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» один из героев.
– Ну, это вы что-то разгорячились. Театр, тут я согласен, – оппонировал другой участник дискуссии, – действительно скоро отомрёт, но книги, кино?
– А вот вы вспомните мои слова через двадцать лет, – не сдавался Рудольф.
Слова оператора оказались пророческими. Телевидение развивалось семимильными шагами. Появились вузы, которые готовили специалистов. В их числе – Ленинградский государственный университет.
Города для прохождения производственной практики студенты выбирали сами, договаривались с руководителями телекомпаний. Днепропетровск Людмиле приглянулся по нескольким причинам: она ни разу не была на Украине, манило южное солнце, обилие овощей и фруктов. Дождавшись приглашения на практику, быстро собрала чемоданы и уже через три дня влилась в творческий коллектив Днепропетровского телевидения, которым руководил Николай Шило. Девушку окружили заботой
