Русско-еврейский Берлин (1920—1941) - Олег Будницкий

В 1920-е годы Берлин становится центром гебраистского движения. Для еврейских авторов, живших в Пруссии и говоривших по-немецки, литературные опыты на иврите не были редкостью, и в этом отношении межвоенное немецкое еврейство наследовало почтенной традиции. Представители первого поколения еврейского Просвещения (М. Мендельсон, Н.Г. Вессели) писали на иврите, в Кенигсберге с 1784 года выходил первый журнал на иврите «Ѓа-меассеф». Иврит был выбран просветителями, поскольку он удовлетворял идеалу «чистого языка» (идиш, смешанный язык, включающий германскую, семитскую, романскую и славянскую лексику, «чистым» быть признан не мог) и поскольку он мог служить предметом национальной гордости: ведь именно на иврите была написана Библия – священный текст, объединяющий еврейскую и европейскую культуру.

Первоначально планировалось, что иврит послужит проводником просветительских идей для еврейского народа, а потом, когда степень модернизации евреев станет достаточной, они смогут полностью перейти на немецкий677. В 1909 году в Берлине была проведена конференция гебраистов – в качестве ответа на конференцию идишистов, прошедшую полутора годами раньше в Черновцах. В 1910-е годы в Берлине поселились М.Й. Бердичевский, Ш.Й. Агнон и Э. Бен-Иеѓуда, автор «Исторического словаря» иврита, с деятельностью которого традиционно связывают возрождение иврита в качестве разговорного языка. В 1913 году в Берлине был основан сионистский фонд «Кедем», который поддерживал разные начинания гебраистов – от издания школьных учебников до основания в Иерусалиме Академии языка иврит678. Существовали несколько языковых салонов, где говорили на иврите, самым известным из которых был салон Вилла Штрук на западе Берлина, на базе которого в 1917 году был основан Клуб иврита (das Hebräische Club), или Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври679. Основной целью деятельности, которую декларировал Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври, была гебраизация еврейского образования: создание детских садов и школ с преподаванием на иврите и курсов иврита для взрослых. Первые курсы для взрослых, где иврит изучался как разговорный язык, были открыты в Берлине в 1919 году; в 1925 году они стали школой по подготовке учителей при берлинской еврейской общине, в школе насчитывалось 290 учеников680. В 1922 году на встрече в Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври Х.Н. Бялик одобрительно отозвался о немецко-еврейской публике: «Впервые после того, как я покинул Россию, я почувствовал себя среди моего народа, в теплой и живой атмосфере иврита. Всюду, куда бы я ни приезжал прежде, я чувствовал себя чужим, как будто бы между мною и окружающими стояла стена, поскольку там не говорили на иврите. Только в Берлине эта стена пала»681.

Итак, немецким гебраистам было чем гордиться. Однако сами они возрождение иврита воспринимали как феномен, связанный с остъюден и с идишем. «Ивриту в Германии [со времен Мендельсона] было уже почти нечего терять. Насаждавшаяся религиозная реформа была возможна лишь потому, что немецкие евреи абсолютно, катастрофически не знали идиша. И все же с тех пор положение иврита в Германии сумело ухудшиться. Исчез всем известный язык, который пользовался бы древнееврейской письменностью, – идиш. Раньше текст заповедей бубнили без понимания – теперь немецкие евреи не могут его и прочесть. Молодежи иврит безразличен. Изучать иврит в детстве – знак отсталости… А на востоке, напротив, позиции иврита крепнут. Сколько он потерял в качестве языка заповедей – столько он приобрел в качестве живого разговорного языка»682. Так писал в 1911 году Генрих Лёве, сионист, общественный деятель, гебраист, энтузиаст возрождения иврита: родным языком для его дочери Ѓадассы, как и для сына Элиэзера Бен-Иеѓуды Итамара, был иврит683.

В веймарский период Берлин становится одним из центров литературного творчества на иврите, и действительно, роль писателей из Восточной Европы в этом велика. В 1918 году в Берлин возвращается Ш.И. Гурвиц, который еще до войны был заметным деятелем гебраистского движения в Берлине, издавал два журнала на иврите: в 1907 году основан журнал «Ѓе-атид» («Будущее), в 1912 – «Нетивес» («Нетивот», «Пути»). После войны Гурвиц вновь возглавил собственный кружок гебраистов. В начале 1920-х приезжают Бялик, Ш. Черниховский (ставший почетным председателем Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври), З. Шнеур, У. Ц. Гринберг, Н. Соколов, Ш. Равидович – идеолог создания культуры на иврите в диаспоре (в 1929 году он возглавил Бейт-ѓа-ваад ѓа-иври). Большую долю от числа посетителей ивритоязычных кружков составляли восточноевропейские евреи. Г. Шолем отмечает, что в салоне Вилла Штрук «говорили на немецком со славянским акцентом… на идише и на иврите вперемешку»684.

В начале 1920-х годов Берлин становится центром книгоиздания на иврите685. Причины этому были все те же: инфляция, дешевизна типографских работ, отсутствие цензуры. «Штыбель» – предприятие Аврома Йойсефа Штыбеля – печатало литературу на иврите, переводы западной и идишской литературы на иврит, книги по искусству, издавало журнал «Ѓа-текуфа». Издательство «Шокен» (основанное Залманом Шокеном, одним из создателей журнала «Der Jude», основателем Института изучения еврейской поэзии, другом, спонсором и издателем Ш.Й. Агнона) выпускало средневековые и новые тексты на иврите, а также произведения немецкоязычных еврейских авторов и книги, имеющие отношение к еврейскому вопросу. «Эшколь» – сионистское по своей идеологии издательство, основанное Нохумом Гольдманом и Янкевом Клацкиным, – выпускало, в частности, Еврейскую энциклопедию (Encyclopedia Judaica) на немецком языке и на иврите. Действовали также издательства «Оманут» («Искусство»), «Ѓа-сэфер» («Книга»), «Явне» и другие.

В Берлине сложилась культура литературных кафе, в которых собирались гебраисты, идишисты и немецкоязычные еврейские писатели, царила абсолютная эклектика: встречались представители разных идеологических течений, разных поколений, авангардисты и традиционалисты, берлинцы и чужаки686. Это прежде всего «Café Monopol», «Café des Westens» и «Romanisches Café». В этих кафе происходило чтение произведений, велись литературные дискуссии на нескольких языках, редактировались журналы на иврите (в том числе упомянутый «Ѓе-атид»). В воспоминаниях Итамара Бен-Ави, сына Элиэзера Бен-Иеѓуды, есть любопытное упоминание: в «Romanisches Café» у гебраистов был свой столик, и официант, который его обслуживал, выучил набор необходимых слов и фраз на иврите687.

Среди центральных фигур гебраистского Берлина первой половины 1920-х годов был один из первых поэтов-символистов, писавших на иврите, – Х.Н. Бялик. В 1921 – 1924 годах он жил в Берлине. Вскоре после приезда совместно с И. Равницким и Ш. Левиным он основал издательство «Двир», которое публиковало художественные произведения на иврите и первый ивритоязычный естественно-научный журнал (в 1922 году «Двир» объединился с одесским издательством «Мория»). В 1922 году Бялик становится главным редактором издательства «Клаль», созданного в 1921 году Я.В. Лацким-Бартольди и Ш. Равидовичем.

Однако Бялик повторил судьбу многих литературных классиков. Молодое поколение авторов-гебраистов сочло его устаревшим. Его издательство «Мория» занималось старыми литературными проектами, начатыми еще в Одессе, сам Бялик оставался верен своей старой поэтике и своим прежним литературным вкусам – в то время как молодые гебраисты-модернисты развивали новые литературные формы. Равидович упрекал Бялика в нежелании входить в живую творческую интеллектуальную среду гебраистского Берлина688. Вскоре, в марте 1924 года, разочарованный Бялик покидает Берлин (разумеется, причина была и в том, что в 1924 году книгоиздание в Берлине перестало окупаться, и Бялик решил перенести свои предприятия в Палестину).

В целом центром ивритоязычной культуры Берлин оставался недолго: после стабилизации марки гебраистская издательская деятельность становится невыгодной, и многие писатели уезжают в Палестину. Однако вплоть до нацистских времен оставалось популярным изучение иврита: после 1933 года число учеников языковых школ только возросло, поскольку отъезд состоятельных немецких евреев в Палестину стал массовым689.

В 1926 – 1931 годах в Германии несколько раз гастролировала «Габима» – ивритоязычная театральная труппа, основанная в Москве в 1917 году690. Постановки «Габимы» пользовались успехом благодаря не только их языку и этнографическим особенностям, но и высокому уровню театрального искусства. В обсуждении концепции «Габимы» участвовал К.С. Станиславский, а первым режиссером театра был его ученик Е.Б. Вахтангов. «Габима» встретила в Берлине радушный прием, сохранились восторженные отзывы А. Эйнштейна, ведущего немецкого театрального критика Альфреда Керра и режиссера «Дойчес театер» Макса Рейнхарда691.