Я живой! - Антон Зырянов

В зале воняло страхом, свежими ранами и похотью. Застреляв по сторонам глазами, Серега быстро нашел связанного Бера и Катю, пытающуюся спрятаться в лохмотьях от взглядов двоих молодых мутантов. Третий — самый корявый и матерый из них, не обращая видимого внимания на катины прелести, пытался поймать серегин взгляд.

— Здорово! — Отец помнил неловкую игру в «молчанку» с Катей, поэтому решил с ходу взять инициативу в свои руки. Глядя на Сергея, он скалил зубы в неприятной улыбочке. Было неясно, то ли правда рад видеть, то ли примеряется в глотку вцепиться.

— Ну, здорово, коль не шутишь! — Серега демонстративно бросил к ногам молодых мутантов два пистолета и нож, медленно выгрузив их из-за пояса.

— Обшмонай для верности! — Отец кивнул Косте, а затем опять расплылся в своей отвратительной улыбке, — ты уж прости, доверяй, но проверяй!

— Не вопрос. — Серега с готовностью задрал руки навстречу приближающемуся Косте и позволил ему себя обыскать.

— Помнишь меня?

Сергей отрицательно помотал головой. Неудивительно, что он не признал в этом раздувшемся от мускулов мутанте того недомерка, которого Катя, кажется, целую жизнь назад, отделала в «Простреленной голове».

— Когда-то меня звали Шнырь! — значительно сказал Вожак. — Я унижался из-за каждой сигареты и банки консервов. Но Шнырь умер вместе с теми, кто его сделал таким. Понимаешь о чем я?

— Неа. — Сергей, казалось, совершенно не интересовался разговором, он продолжал смотреть на Катю, пытаясь понять, цела ли она. Остальное ему пока было «по барабану».

Вожак перехватил его взгляд и глухо зарычал. С трудом подавив бешенство, он вновь обратился к новоприбывшему:

— Это значит, что те, кем мы были до всего этого, умерли. Мы — новый вид. Хозяева этой земли. Ты согласен со мной? Если да, присоединяйся к нам. Если нет — проваливай!

— К вам? — Сергей, наконец-то, перевел взгляд на оскаленную рожу Отца, — я тут не вижу никаких «вас». Есть кучка уродов, свихнувшихся от крови. Я не хочу ни к кому присоединяться. Я пришел за Катей, и без нее никуда не уйду.

Бер, услышав этот диалог, почти дословно перекликающийся с его недавними словами, издевательски засмеялся.

Предводитель мутантов, не оборачиваясь, махнул рукой, и Бер замолчал, слизывая с губ выступившую кровь. На самку Вожак по-прежнему не смотрел, сверля взглядом Сергея. А в Катиных глазах, вместо тупой покорности и эйфории вдруг засветился злой и лукавый огонек. Она вспомнила того попрошайку, которого пнула под зад в «Простреленной голове» за то, что он назвал ее сукой.

Сергей смотрел на Вожака прямо и враждебно, упорно не желая превращаться под его «гипнотическим взором» в пускающего слюни идиота.

— Ты только что сам себя приговорил! — процедил Вожак, поняв, что с этим пареньком «зов» не работает, или работает, но как-то не так. — Сейчас ты сдохнешь!

— Ага, ты меня и так почти уморил своим киношным пафосом! — Серегины глаза сузились, он опять смотрел на Катю, а та, поймав его взгляд, вдруг весело подмигнула.

— Ее хочешь? — заревел Отец. — Получай! Убей его!

Он посмотрел в Катину сторону и картинно указал пальцем на опустившего взгляд, чтобы не выдать себя, Сергея.

Катя молча двинулась с места, непринужденно и легко. Все, присутствующие в зале, глазели на ее грациозное тело, едва прикрытое одеждой и мощные руки, с резко выделяющимися на пальцах когтями. Но в Катины глаза смотрел только Серега. А еще он видел, как под лохмотьями ее куртки при ходьбе подмигивает ему тусклая вороненая искорка на рукояти пистолета.

Подойдя вплотную, Катя замахнулась и, приблизив губы к Серегиному уху шепнула:

— Правого!

Серега опустил голову еще ниже, словно смиряясь со своей участью, а затем выхватил пистолет из-за ее пояса и влепил пулю ухмыляющемуся Семену прямо между глаз.

Ноги мутанта подогнулись, а автомат глухо звякнул о мраморные плиты пола. Костя, доселе заворожено наблюдавший за волнительным колыханием полуобнаженных Катиных грудей, неохотно перевел с них свой непонимающий взгляд на Сергея, а затем на опрокинувшегося навзничь Семена.

Он неуверенно начал наводить ствол своего автомата на фигуру с зажатым в руке дымящимся пистолетом, но Катя совершила молниеносный подкат и воткнула свой кулак Косте в пах.

Завывая, мутант скрючился и присел, выронив оружие. Сергей, перепрыгнув через Катю, пнул его в грудь.

Отлетев к окну, Костя не стал, вопреки ожиданиям «сладкой парочки», корчиться на полу, а быстро вскочил на ноги и выхватил из кобуры пистолет. Лицо мутанта свело в страшноватую гримасу, словно недавно опочивший Семен глянул на своих убийц, с помощью брата, поверх пистолетного ствола. Пуля, выпущенная Костей-Семеном, свернула воздух возле серегиной головы в шипящую спираль и ушла куда-то в недра зала Центра управления. Нечеловеческая, призрачная харя мутанта бешено скривилась и… разлетелась кровавыми брызгами.

Обезглавленное тело отшвырнуло от оконного проема, а пыльное стекло с дыркой от пули, окруженной багровым ореолом, захрустело и, покрывшись трещинами, грациозным каскадом ссыпалось на пол.

— Кот — красава, — пробормотал Серега, проворно укрываясь за мраморной колонной, — снайпер от Бога, хоть и говнюк порядочный.

— Ты что творишь? — взвыл съежившийся за пультом управления Вожак. — Убей его! Я тебе приказываю! Слышишь?

Катя задорно усмехнулась и повторила фразу, с которой и завязалось ее «знакомство» с мелким попрошайкой на базе «Оплот»:

— А что взамен-то есть?

— Сука! — не стал отклоняться от старого сценария Шнырь и, метнув в центр зала светошумовую гранату, рванул к выходу.

— Не так быстро! — левая рука Отца, лишившегося всех своих пасынков, словно попала в медвежий капкан. Перед мутантом стоял освободившийся от веревки Бер.

Командир элитного подразделения генетически модернизированных солдат по кличке Бер никогда не стал бы командиром, наступая по три раза на одни и те же грабли. Его опасная служба заставляла быстро учиться на ошибках — чужих и, тем более, своих. И он сегодня поклялся себе, что ни за что больше не позволит ни одному паршивому мутанту себя достать.

Здоровенная лапища Отца, способная одним ударом переломать средней толщины березу, в очередной раз вхолостую пролетела над головой Бера. Тот присел и, сместившись в сторону, резким ударом стопы изувечил мутанту колено. Толстая нога жалобно хрустнула и изогнулась под неестественным углом.

Отец взвыл и покатился по полу. Бер, щелкнув костяшками пальцев, двинулся к отползающему от него упырю. Глаза убера сжались в две узкие щелочки, за которыми плескалась опасная пустота.