Я живой! - Антон Зырянов

— Ты давеча интересовался, какая между нами разница? Сейчас расскажу и покажу. Если в теории — все просто: я офицер, а ты мурло. А на практике… сам увидишь.

Сергей, не сводя напряженного взгляда с двух, вновь сцепившихся тел, поднял пистолет и тщательно прицелился, но подошедшая сзади Катя грубо схватила его за плечо.

— Ты чего? — Серега раздраженно обернулся и дернул плечом, пытаясь сбросить руку подруги.

— Двигаем отсюда, вот чего!

— Там Бер!

— Вот именно!

Пару секунд Сергей тупо смотрел в катины глаза, а затем сквозь боевой азарт робко проклюнулись ростки осознания.

— Сережик, нам с тобой здесь больше делать нечего. А эти двое… им и без нас весело.

Сергей еще раз посмотрел на схватку мутанта и убера, а затем кивнул и, подобрав с пола автомат Семена, зашагал к выходу. Катя, приотстав, сдернула с тела Кости добротную косуху и последовала за своим напарником, неловко пытаясь на ходу продеть руки в жесткие рукава.

Бер не обратил никакого внимания на то, что парочка мутантов улизнула. Враг у него был один и убер был готов приложить все усилия, чтобы он не покинул зал управления живым. Словно приняв его негласную жертву, стихия, выпущенная на волю слабеющими руками управляющего ГЭС, дала, наконец, о себе знать. Где-то внизу, в циклопических недрах комплекса, родился и неудержимо разрастался низкий, мощный гул.

А затем, с душераздирающим скрежетом, с одного из гидроагрегатов слетел рифленый дюралевый кожух, раскрываясь фантасмагорическим цветком. Бьющая из разорванной турбины вода вынесла на свет божий бешено вращающийся многотонный ротор, который, оказавшись, наконец, на воле, пустился в неконтролируемый пляс, сметая все на своем пути.

Бер мимолетно оглянулся на ад, извергающийся в нескольких десятках метров от него и, равнодушно отвернувшись, с ревом погрузил извивающегося Шныря в стремительно прибывающую черную воду.

— … какого?.. — Катя нелепо взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие.

Вокруг разом страшно заскрипели стены и перекрытия, с потолка посыпалась колючая цементная пыль.

Хлипкие двери, сквозь которые недавно прошли Серега с Катей, распахнулись, выпустив в коридор поток воды.

Сергей молча схватил подругу за рукав и рванул, потянув за собой к выходу.

Катя не стала возмущаться и ускорилась так же, как тогда, на плотине, под гранатометным обстрелом. Сергей не очень освоился со своим новым телом, но тоже старался не отстать. Оба понимали: если вода течет по коридорам корпуса управления — дело дрянь.

Прорываясь через помещения, стремительно наполняющиеся бурлящей водой, Сергей с Катей несколько раз с перепугу принимались палить по вяло шевелящимся смутным силуэтам. Расстреляв обойму от Катиного Пэ-Эма, Серега остановился, чтобы перекинуть автомат со спины на грудь и вздрогнул, когда чья-то рука вцепилась в его штанину.

— Сережа! Помоги! — заляпанный кровью и грязью человек копошился в воде, тщетно пытаясь встать.

— Лев Моисеич?

— Серега! Ты сдурел? — взвыла Катя. — Быстро уходим!

— Меня ранили, прошу вас, помогите мне выбраться!

— Прости, Бомжуля… — Катя отобрала у Сергея автомат, — отпусти моего друга, иначе помрешь прямо сейчас.

Лев Моисеевич поспешно разжал пальцы и снова плюхнулся в мутную жижу, достающую рослым молодым мутантам уже до груди.

— Идем! — Катя кивнула колеблющемуся Сергею.

— Вам не уйти! — плача и захлебываясь слезами пополам с водой, закричал старик. — Инженерный ход… я покажу… дорг… пожалст…

Вода захлестнула кричащий рот и Бомжуля исчез, оставив на поверхности рой глухо гудящих пузырей.

Жилистая рука ухватила старика за хилое плечо и взметнула на полметра в воздух, вызвав фонтан грязных брызг.

— Показывайте дорогу, Лев Моисеич, — отрывисто сказал Сергей, — если вздумаете потерять сознание, я вас тут же брошу.

Он взвалил стонущего Бомжулю как куль на спину, и, поддерживаемый недовольной Катей, бросился к выходу из коридора.

Над умирающей плотиной широкой, издевательски яркой каймой распростерлась радуга. Иногда ее семицветное коромысло меркло во время сполохов, порожденных короткими замыканиями и машинный зал окутывался ослепительно-белыми ветвями разрядов, прорывающихся сквозь толщу водяной пыли.

Изредка от монолитной стены отлетали, под ударами взбесившейся воды, громадные бетонные глыбы, и по размашистой траектории улетали в ревущую от неконтролируемых потоков пропасть.

Сергей небрежно опустил своего «седока» на камень плато, с которого наблюдал за катастрофой и козырьком прислонил ладонь ко лбу. Лежащий в котловине Некрополь хрустел и грохотал. Временами Сергею казалось, что он слышит крики и стоны, но скорей всего, виной этому было разыгравшееся воображение: с такого расстояния вряд ли даже его чуткие уши могли что-то уловить.

Новый посторонний шум заставил Сергея отвести глаза от ужасного, но по-своему, красивого зрелища. Со стороны солнца, лениво рассекая радугу лопастями, заходила «вертушка».

Сделав неторопливый круг над рушащейся плотиной, вертолет приблизился к еще стоящему многострадальному корпусу «Б», ненадолго завис над ним, а затем, словно чего-то внезапно испугавшись, резко взмыл вверх и исчез за горной грядой, некогда опоясывающей водохранилище.

Негустой подлесок тихонько зашуршал и на небольшую темную полянку вышли двое, о чем-то жарко, хоть и вполголоса, споря между собой.

— Говорю тебе, этот Бомжуля — гнида редкостная. Нельзя к нему спиной поворачиваться! — Катя тяжело оперлась на Серегино плечо и энергично рубила воздух свободной рукой.

Сергей перехватил поудобнее окоченевшее кроличье тельце и исподлобья посмотрел на подругу. Разговор этот начался явно не минуту назад и откровенно его тяготил.

— Ну так, сидела бы в лагере, стерегла! Чего ты со мной вообще беременная на охоту ходишь?

— Не знаю, Сереж, не могу сказать. Боюсь я одна с ним оставаться.

Сергей хмыкнул. Катя могла одним движением пальца разорвать тщедушному старикашке глотку, а поди ж ты! Боится она.

— Нужно от него срочно избавляться! — Катя жалобно посмотрела на Сергея. — Чего ты с ним нянчишься?

Сергей не ответил.

— Ты пойми, он нам вообще не нужен! — гнула свою линию Серегина спутница. — Ну хорошо, показал он нам пару своих тайников, теперь мы в порядке, он в порядке, пора нам уже сказать друг другу последнее «Адью»!

— Ладно! — Серега мотнул головой, давая понять, что вопрос можно считать закрытым, — завтра отдадим ему половину снаряги и гуляй, рванина! Теперь твоя душенька довольна?