Лазурные берега - Сара Ларк

— Она больна. Ее рвало. Три раза. Но сейчас ей лучше. Мне кажется…

— Мне ужасно плохо! — Голос Иветты Курбен был слабым, но в нем отчетливо слышался упрек в адрес рабыни, которая слишком легкомысленно описала ее страдания. — У меня судороги в животе. До сих пор. Это так больно…

Это нельзя было сравнить с тем, что чувствовали ее родители, однако Деирдре пока что ничего не сказала по этому поводу. Иветте не станет лучше, если она узнает, что Франсина и Ив Курбены, возможно, умирают. Вместо этого Деирдре перешла непосредственно к делу:

— Иветта, что вы ели на завтрак? Должно быть, ваши родители съели какого-то блюда больше, чем вы. И это блюдо, вероятно, вы все ели за завтраком… или, может, за обедом? Вы уже обедали?

Иветта кивнула.

— Это случилось во время обеда, — сказала она. — Папа потерял сознание уже за десертом, а маме стало плохо сразу после этого. У меня боли появились через некоторое время…

— А что у вас было на обед? — спросила Деирдре. — Вспомните, Иветта, какое блюдо ели ваши родители и чего вы не ели или к чему вы едва притронулись?

Молодая рабыня приблизилась к Иветте с кружкой воды и полотенцем и начала охлаждать девушке лоб. Иветта снова застонала.

— Суп, — ответила она. — Я не люблю супы, но отец всегда настаивает на том, чтобы я съела хотя бы пару ложек. На этот раз это был куриный бульон, который я терпеть не могу. Я, собственно, только делала вид, что ем, но проглотила, может быть, ложку.

Деирдре кусала губы. Она почти не разбиралась в медицине, однако здравый смысл подсказывал ей, что дела месье и мадам Курбен плохи. Если даже одна-единственная ложка супа вызвала такие тяжелые симптомы, то целая тарелка должна…

— А на вкус суп был не таким, как обычно? — спросила Деирдре.

— Он был ужасным, — пожаловалась Иветта. — Как я уже сказала, я не люблю куриный суп… Не так сильно, Сандрина, ты намочишь мне все волосы! — Иветта начала бранить свою рабыню, и Деирдре решила, что, по крайней мере, кризис она преодолела. Значит, яд был в курином бульоне.

Она испугалась. Яд? Неужели она подумала о яде? До сих пор Деирдре полагала, что отравление было вызвано испорченными продуктами, может быть, мясом. Может, курица для супа…

— Патрик зарезать курица незадолго перед тем, как варить. Я клянусь! И я сама пробовала суп. Все было хорошо. Шарлин ничего не добавляла в суп! Мадам верить Шарлин! — Повариха, которую Деирдре расспросила сразу же после разговора с Иветтой, вновь начала доказывать свою невиновность.

Деирдре испытующе посмотрела на толстую чернокожую женщину. Она не могла представить, чтобы повариха стала травить своих хозяев. А судя по тому, какая она была толстая, она определенно предварительно пробовала все блюда. Ведь она должна была первой попробовать этот суп, и при этом, определенно, съела его как минимум столько же, если не больше, чем Иветта. Но Шарлин была совершенно здорова…

— А кто подавал суп на стол, Шарлин? — спросила Деирдре.

Повариха ненадолго задумалась.

— Новая девочка, — сказала она затем. — У нее такое странное имя… Она африканка.

— Ассам, — подсказала служанка Иветты, которая как раз проходила мимо с озабоченным видом, без сомнения, выполняя новое задание хозяйки. — Она здесь всего три или четыре месяца.

Деирдре насторожилась. Это был след…

Она сошла по лестнице вниз и натолкнулась на крепкого раба, который перед этим принимал у них лошадей. Он тем временем вошел в дом и уже командовал слугами. Вероятно, это был мажордом, который сегодня из-за царившего в доме хаоса не надел ливрею.

— Где я могу найти Ассам? — осведомилась у него Деирдре.

Мужчина, однако, не смог дать ответ на этот вопрос. И остальные рабы тоже не могли вспомнить, когда в последний раз видели «африканку».

Через два часа месье Курбен умер. Тело его жены все еще сотрясалось в судорогах. За это время она настолько ослабела, что уже не могла стонать или кричать.

В тот же вечер она последовала за своим супругом. Узнав об этом, Иветта разрыдалась. Она успокоилась лишь тогда, когда Виктор дал ей лауданум[20].

Это могло ослабить организм девушки еще сильнее, однако ее пульс нормализовался и она, казалось, благополучно пережила отравление. Ни у Виктора, ни у Деирдре не осталось сил на то, чтобы утешать ее.

Прежде всего Виктор совершенно не знал, что делать дальше. За это время молодой врач испробовал все, чтобы удалить яд из организма своих пациентов, однако он приехал слишком поздно.

— Кто знает, смогли бы мы их спасти, если бы лечение было начато немедленно, — размышлял Виктор. — Яд, очевидно, подействовал очень быстро… Ну да матери будет легче. Наш ужин тут совершенно ни при чем.

Виктор пригубил вино из своего бокала. Деирдре недолго думая приказала одному из слуг открыть бутылку, находившуюся в ее седельных сумках. Напитки из запасов Курбенов она побоялась пробовать.

— Нет, — сказала Деирдре. — Это дело связано с куриным супом и, очевидно, с рабыней по имени Ассам. Я бы с удовольствием спросила ее об этом, но после обеда она исчезла.

Деирдре и Виктор провели воскресный день у родителей. Жандармское подразделение допрашивало рабов семьи Курбен. Жандармы пользовались довольно жестокими методами, и почти все домашние слуги были подвергнуты наказанию плетьми — таким образом из них выбивали сведения. В конце концов слуги, и прежде всего повариха, были оправданы, как сообщил жандарм Жаку Дюфрену ближе к вечеру. Как соседи пострадавшей семьи, Дюфрены по понятным причинам были крайне обеспокоены, и власти отнеслись к этому с пониманием. Начальник жандармерии пообещал информировать плантаторов о том, как продвигается расследование.

— Повариха поела сама и угостила двух девочек из кастрюли с супом после того, как наполнила большую супницу для своих господ и передала ее рабыне Ассам, — докладывал жандарм резким тоном. — Та вернула супницу пустой, прежде чем исчезнуть. Повариха еще удивилась этому: обычно господа не доедали первое блюдо. К сожалению, супница и тарелки сразу же были вымыты. Таким образом, невозможно было взять пробу.

— В том, что случилось, сомнений нет, — заметил Виктор, когда они с Деирдре ехали ранним вечером домой. — У этой рабыни Ассам есть быстродействующий и, очевидно, не имеющий ни запаха, ни вкуса яд, который она добавила в суп, а остаток позже куда-то вылила. Она явно не хотела подвергать опасности других рабов. После этого она сбежала. Сейчас ее ищут.

— Почему она совершила это ужасное преступление? — удивленно спросила Деирдре.

Убийство Курбенов словно тень омрачило поездку, которая вообще-то ей понравилась. В воскресенье после богослужения Деирдре смогла поговорить со своей свекровью. Мадам Дюфрен немного оттаяла и в конце концов стала обращаться с ней довольно любезно. О моде, музыке и об обществе Кап-Франсе с Луизой Дюфрен можно было очень приятно побеседовать. Беседа, однако, была весьма поверхностной. Деирдре казалось, что она произвела довольно приятное впечатление на свою свекровь, однако по-настоящему так и не познакомилась с ней. Все же молодая женщина сочла первый визит к Дюфренам вполне удачным.