Мои Белые Боги - Алиса Кортно

– А если он где-то поблизости, его в такой темноте не найти, да и мне самой нужна помощь, – с тоской думала Саша, выбираясь из-под укрытия очередного дерева и раздумывая над тем, как поступить. Наверное, самое лучшее решение залезть на дерево и переночевать. В лесу стоят капканы на мориспен и угодить в него не лучшая перспектива, а небо по-прежнему молчит.

– Бурый! Бурый! – крикнула Саша. Встревоженные криком смолкли лесные шорохи. В следующее мгновение нога запнулась за корягу, и девушка снова упала на мягкий мох. Коряга хоть и послужила причиной падения, оказалась очень кстати. Прежде чем сделать шаг, теперь почва проверялась корягой. Там, где мох стоял в воде, от шлепающих шагов затихали невидимые глазам обитатели леса. Если же попадались сухие участки, можно было расслышать шорохи, шуршание, карабканье, поскребывание, хлюпанье …от которых Саша теряла самообладание. Был бы это знакомый лес с ёжиками и березками, было бы, конечно, легче: понятно чего ждать и чего опасаться. Паника в ее случае вылилась в растерянность и решимость идти не останавливаясь, до конца, пока не упадет. Но до этого не дошло. Очередное раскидистое дерево привело к лабиринту из кустарников, через небольшое расчищенное пространство, упирающееся в белоснежную, каменную дорогу, светящуюся в сумерках неземной белизной. Кустарник, зрительно напоминавший помесь мха и папоротника мягкий, идти через него легко и чтоб не тащить корягу, Саша перебросила ее через «лабиринт» ближе к дороге, проверила почву на надежность, поставив ногу вперед и так сделала шаг, второй, третий…дорога совсем близко, в небе заблестели огоньки вестнических досок и послышался голос Отики, выкрикнувший: – Саша! Саша! – и доски стали спускаться к дороге. Радостное предчувствие скорой встречи звало прибавить шагу. Люди – это не мориспен и, увы, легко забывают об осторожности. Сделав очередной шаг, не сводя глаз с неба, Саша с головой провалилась в глубокую яму.

– Ловушка мориспен, – судорожно подумала она, пытаясь вынырнуть и хоть разочек вдохнуть. В яме не вода, что-то липкое, затягивающее ко дну, заполняло узкую яму и, несмотря на прогретый лес, ледяное до судорог. Рывок, второй. Еле вынырнув для вдоха, Саша вцепилась было в край ямы, но руки скользили, рыхлая почва крошилась и осыпалась, а вязкая жидкость безвозвратно затягивала вниз. Больше ей не вынырнуть, не хватит сил. Из потока сумбурных, судорожных мыслей блеснула одна действительно ценная. Браслет! Нужно разбить браслет на руке. Драгэти Аорон Уэарз обещал, когда звенья браслета разорвутся, он услышит что-то там и поможет. Сейчас пытаться снять браслет бесполезно, соскользнет. Вязкая жидкость забилась в уши, нос, глаза, склеила волосы, забила каждую клеточку тела. Ледяное, засасывающее болото. Саша ударила браслетом по краю ямы и тут же ушла вниз. Внутренняя воронка неотвратимо затягивала ее на дно, а она долбила и долбила по стене уже не чувствуя руки и не видя ничего сквозь матово-молочную жижу. Слабый свет остался там, наверху, где летали драконы и остались вестники и жизнь.

…

Словно новорожденный ребенок холодная, мокрая Сашка очнулась и хрипло вдохнула, чувствуя боль в груди и забитыми слизью глазами едва различала фигуры вестников.

– Дыши! – сказал теплый, знакомый голос Аорона.

Глава 12

Тоска – время отдышаться, когда жизнь стала слишком тяжела и надавила всем весом на хребет. И хребет начал трещать. Не хочу больше бороться за жизнь, почему собственно нужно бороться за то, что принадлежит мне по праву рождения. Сколько дней прошло за умиротворяющим разглядыванием стены вперемежку со сном, в котором она снова тонула в яме, смотрела, как дожевывают ее пальчик, ее милый мизинчик и убивала мориспен направо и налево, чтобы проснуться и уткнуться в стену, чувствуя образовавшуюся внутри пустоту и бездну безразличия. Гелла поправила чистое, свежее одеяло и вышла из спальни.

На каменном пятиугольном блоке сто одна точка, если считать яркие, то пятнадцать. Справа снизу ломанная серая линия похожа на сверкнувшую в летнем небе молнию. В общем-то, они все похожи на молнию, но эта особенно сильно похожа. Чуть выше другая ломаная линия напоминает взметнувшегося в ветреную погоду воздушного змея. Вьются по ветру ленты, может быть даже алые. В середине блока линия похожа на запутавшуюся в сетях малую медведицу, мирно плывущую в океане грез в окружении смутно различаемого света большой, расплывшейся точки-звезды. Слева сверху ломаная линия улеглась тупым углом. Это тополь под окном старой московской школы и первого сентября первоклашкам он казался огромным деревом. Первый класс, все нарядные: мальчики в рубашках, девочки с огромными бантами на голове, звучит гимн первоклассников – «Учат в школе, учат в школе, учат в школе». Захватывает дух перемен, огромный, новый мир вчерашних детсадовцев, где они чувствуют ветерок свободы. Из года в год, из класса в класс этот ветер будет усиливаться, пока однажды не станет штормом взрослой жизни. Родители знают об этих ветрах, поэтому у них такие серьезные глаза, поэтому нет-нет и накатит слеза. Саша была счастлива и хорошо помнит этот день и новенький рюкзачок с золотой рыбкой, и белую блузку и Светлану Владимировну – молоденькую, симпатичную учительницу в старой московской школе. Потом Светлана Владимировна расскажет, что сама здесь училась и девочкой бегала по этим коридорам и о особом духе этой школы расскажет. Она улыбается, берет цветы у будущих учеников и скрывает волнение за строгостью учительской юбки и пиджака. Светлана Владимировна – волшебница в глазах маленькой Сашеньки.

На ступеньках с микрофоном появляется директриса – женщина в возрасте. Аккуратно уложены седые волосы, молодит светлое платье и глаза у нее молодые, любопытные, жадные до жизни и говорит она бодро, живо, энергично и Саша растворяется в этом потоке слов и улыбается светлому, осеннему дню и застрявшим в ярких, тополиных листьях золотым лучам, источавшим умопомрачительный запах тепла. Красавица-учительница Светлана Владимировна наклонилась и полушепотом сказала: – Люблю драконов. Надо вернуться в кулькит.

При чем тут кулькит? Какие драконы? Саша очнулась от видения. В спальне недовольно бормотала Гелла: – Надо есть, чтобы быть сильной. Это каждому понятно. Чтобы быть живой. Нет еды – всё?! Всё. А там тепло, красота, наши гуляют, с вестниками днем в лес пошли. Ой, как хорошо. Все кто хотел идти, всех взяли, набрали черного мха, под ним растут вкусные ягодки. От тех ягод много сил в теле наливается. Думаешь, просто достать было? Такие ягоды раньше один раз видала, ни разу не едала. Тебе передали, я сварила питьё. Каждую ягоду раздавила. Выпьешь и начнешь говорить, поправишься.