Молочная даль - Александр Малов

доводилось слышать в своей жизни. А после …вой ветра унес с собой крики, смех и грязные ругательства толпы, точно так же, как он унес боль умирающего животного.

Мясник исчез и наступила тишина.

2

Человеческая оболочка двигалась по тропе все дальше. То, что заставило ее остановиться минутою ранее, ветер унес так же стремительно, как и кружащие листья на дороге. Казалось ничего не было, хотя вдовцу было трудно это забыть. Крики все так же стояли в его голове одним большим гулом. Никогда еще ему не доводилось слышать вопли, пропитанные такой болью. Мужчина хотел убежать. Ему было страшно и одиноко. Однако сейчас он был лишь пленником, пленником оболочки, а потому смиренно наблюдал за всем происходящим.

Вокруг все так же пестрили растущие травы, а над головой не было ничего, кроме скопления зловещих грозовых облаков цвета сгнившего апельсина и лиственной пыли. И вот, продвигаясь вперед, по левой стороне показался первый признак жизни на территории молочной фермы. Первый открытый загон для скота.

Подходя все ближе, Михаила не покидало ощущение того, что сейчас перед его взором предстанет очередная сцена казни. Теперь это будет полумертвое животное, лежащее в крови на грязной земле. Ошметки плоти будут разбросаны вокруг дороги и свисать на конце плети. Рядом полукругом будет стоять толпа. Мужчины, дети, женщины – тут будут все. Наблюдатели жестокой казни.

Но секунды шли, а вокруг не происходило ничего. Никто не смеялся, как и не призывал к убийству. Не доносилось и пьяных выкриков, ровно, как и жалобных стонов и воплей измученных животных. Михаил увидел загон. Площадь загона составляла больших размеров ледяной каток. В центре находилось полуразрушенное одноэтажное строение. Две из четырех кирпичных стен были почти разрушены. Они были обращены к оболочке и Михаилу. Их обломки хаотично были разбросаны по близости и даже казалось, что кирпичная пыль все еще медленно оседала. Крыша постройки была полностью обвалена и лишь поломанные доски, как отголоски прошлого, торчали из окон чудом уцелевших кирпичных стен.

Подойдя поближе, взор оболочки сфокусировался на неких фигурах, что, скрываясь за разрушенным зданием, то и дело мелькали перед глазами. Немного погодя, расплывчатые фигуры приобрели очертания и уже через несколько секунд преобразились в настоящих телят. Вдовец смотрел на них, как на единственное, при виде чего его беспокойство не возрастало, а внутренняя тревога не сигналила о возможной опасности.

«Они живые – с облегчением подумал мужчина – живые и здоровые. Слава Богу.»

Телята имели коричневый окрас, в то время как их конечности все как одна переливались в более темный цвет.

Поначалу Михаилу казалось, что черный цвет был остатками засохшей грязи на ногах телят. Когда же оболочка подошла ближе, вдовец увидел эту же «грязь» и на морде животных и тут он понял, что это была их пигментация, причудливость матушки природы и генетической игры. Сами же телята мирно паслись в пределах загона и демонстрировали полное спокойствие и хладнокровие по отношению к своему новому гостю.

К своим двум новым гостям.

Мысленно Михаил молился о том, чтобы оболочка не отводила взгляд от телят, как можно дольше. Источая полное умиротворение, животные буквально пропитывали воздух спокойствием, которое вдовцу так сейчас не хватало. Глядя на этих причудливых созданий, мужчина вспомнил один случай из своего детства. Тогда он был еще совсем ребенком и такие, как коровы и лошади казались для мальчика настоящими колоссами мира сего.

В тот осенний день Миша гулял по центральному парку города со своей матерью и та, никогда не разогревавшая интерес своего ребенка к животным, неожиданно предложила прокатиться сыну на одном из таких животных. Мальчик не сразу понял, что имела в виду его мама, пока и сам не заметил впереди… пони.

Животное это, к слову, находилось совсем неподалеку, мирно опустив голову и изредка стуча своими крохотными копытцами по земле. Рядом с животным стояла невысокая женщина, с крайне болезненным видом, но тогда Миша не увидел в этом ничего примечательного. Все его внимания сосредотачивалось на необычайно причудливом пони. Пони, будучи хоть и не таким высоким животным как лошадь или корова, тем не менее рождало у мальчика самые бурные эмоции. Необычный окрас животного вызывал откровенный интерес у Миши. Черные и мелкие пятнышки на белоснежной шерсти «миниатюрной лошади», воссоздавали у мальчика ассоциацию с игривым далматинцем, отчего желание прокатиться на пони возрастало в геометрической прогрессии.

Причудливое животное рассматривало юного ребенка с куда меньшим интересом, однако оно было все так же спокойно и это окончательно умилило маленького Мишу. Он с надеждой заглянул в глаза своей матери, но и с некой опаской, в глубине души боясь, что та изменит свое решение и, миновав пони, они отправятся дальше. Но мама юного мальчика дала добро, оставив у него одно из самых счастливых воспоминаний из детства. Тогда он по-настоящему ощутил, насколько эти животные благородны и добры.

Но те времена давно прошли.

Осмотр загона наконец подошел к концу и оболочка, отведя свой взор, к большому разочарованию вдовца, направилась дальше. Михаил моментально выпал из воспоминаний былого детства. Теперь широкая тропа, уже по правую сторону, открывала совсем иные пейзажи. Примерно в ста метрах виднелись две постройки, являющиеся основами для любой молочной фермы: молочные базы. В отличие от основных баз, на которых оканчивалась главная тропа, эти были совсем невысоки и больше напоминали протяжные ангары из белого кирпича, нежели обитель для сельскохозяйственных животных. И действительно, гробовая тишина внутри создавала жуткое ощущение того, будто внутри этих сооружений нет ни единой души.

Молочные базы находились в непосредственной близости друг к другу и были отделены лишь невысокой металлической оградой. Ограда уже успела покрыться ржавчиной, а многочисленные пробоины в ней виднелись почти отовсюду. За оградой прорастали огромные растения и кустарники, напоминавшие больше флору диких джунглей, нежели то, что обычно могло прорастать на молочных фермах. Некоторые из этих растений были настолько внушительны, что Михаил даже порадовался решению оболочки обойти эти базы стороной. Вдовец был искренне уверен, что растения подобных размеров было способно запросто обхватить тебя своими длинными стеблями, сжать твое тело и переломать все твои кости. И никакая ограда не смогла бы тебя уберечь.

Но вот уже и эти пейзажи переставали представлять интерес для оболочки и, обратив свой взор чуть левее, она волей-неволей заставила