Поломанные Константы - Ирина Крыховецкая

Он еще раз глубоко вздохнул могучей грудью. На кармане голубой куртки красовалась эмблема дракона. В этот раз Отец сказал ему… Когда его крейсер подбили далеко в космосе у гибнущей звезды, то на борту обреченного энергокорабля появился вездесущий, как мысль, Отец. Он сказал ему: Люцифер, ты не понял меня. Ты не понял Земли. Ты будешь наказан.

Я не боюсь боли, Отец. Я не боюсь ничего. Я же твой сын.

Ты любим мной, как и прежде, но ты истинно проклял себя! Ты будешь наказан тем, что не понял и не принял!

Отец исчез, а энергетический крейсер взорвался в космосе, как миниатюрная сверхновая. Унося в пекло звезды две воюющие стороны. Он сам было усомнился, что выкарабкается из могучего тяготения. Его спасла сестра. Вездесущая Сова вовремя сунула любопытный нос в его дела. Он сотворил себе помощника и рокировался на Землю. Почти рядом с этой скамейкой у шуршащего моря, в кусты мальвы, где его нашла… Дил печально нахмурился. Что за наказанье придумал ему Отец, ему, бесстрашному, как огонь? Ему, Сильнейшему? Восставшему против самого Бога? И если Отец любит его, то ни за что не причинит ему вред. Кто же посмеет наказать его, кто?

Он рассмеялся глухо и раскатисто, не открывая глаз. А затем опять замолчал – кто-то шел сюда. Все ближе и ближе. Он вслушался, улавливая волны и излучения, ему лишь доступные и ясные. Человек. Однозначно. Интересно, что на нем нет эмблемы и числа. Зверь еще не всем поставил эмблемки? Ему не хотелось, чтобы кто-то подходил к нему, и он направил волны страха в сторону идущего. И, к удивлению, не свойственному ему, обнаружил, что человек приближается все равно. Неотвратимо, как судьба. Он плюнул на это дело и представил себе приятную картину.

Свет, много света. Отец, ласково улыбающийся ему в вихре голубых вибраций. Он только что родился, лучи раннего Утра мироздания. Воспоминание кольнуло его, он застонал.

– Вам плохо? – тихий участливый голос разбудил его, вернул из грез.

Он открыл глаза. В бездонности их ночи отражались все звезды вселенной. Перед ним стояла девушка. Он цинично оглядел ее с головы до ног. Где-то он ее видел? Не-ет, просто обыкновенная земная девчонка-нищенка. Красивая. В лучшие бы времена. Но! Сейчас не до этого, у него проблема.

– Не-ет, – протяжно ответил он девушке и опять закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.

Но девушка не уходила, он чувствовал это. Он опять открыл глаза.

– Ну что тебе? – грубо спросил он.

Девушка поежилась, ее знобило.

– У вас проблема? – мягко спросила она. – Может, я помогу?

Он рассмеялся. Чем может помочь она? Кому? Дьяволу? Виданное ли дело, чтобы ему предлагали помощь? Даже его Зверь боялся задать подобный вопрос. Он внимательно вслушался в стоящую перед ним девушку. Она дрожала от холода и высокой температуры. Люцифер отметил, что она смертельно больна. Может, протянет еще несколько часов, а может, нет. Что ж, люди должны умирать. Но эта доходяга предложила ему помощь.

– Ты знаешь, кто я? – ухмыльнулся он.

Она оглядела его форму.

– Космонавт?

Люцифер захохотал. Небо разрезало кровавой зазубренной молнией, поднялся шторм, ветер как пыль швырял кричащих от бессилия чаек.

– Садись, – Сатана указал девушке на место рядом с собой.

Она послушно села. В конце концов, это его обязанность – падаль! Девушку знобило. Используя свою силу, Люцифер окунулся в боль девушки. Она горела. Все ее существо, стремящееся к жизни, медленно угасало, словно деревья на камнях. Он полез в ее мысли и обнаружил абстрактную картинку. Она думала о самом счастливом моменте в жизни, как и все люди перед смертью. Но его поразило другое. Она вспоминала Утро. Ясное, нежное, розовое и бархатноароматное, усыпанное лепестками мохнатых персиковых цветков. Он выскочил из ее сознания, как ошпаренный. Она светла! Она от Бога! Почему же она жива?! Он огляделся по сторонам, словно опасаясь своих же зверей, и инстинктивно, по неведомому и чуждому ему чувству, прижал ее к себе. Она вздрогнула.

– Не надо!

– А я ничего и не делаю.

– Мне больно! – взмолилась она.

– А-а, – Люцифер вспомнил, что не отключил и не успокоил свое жесткое поле, в котором передвигался по миру. Он убрал его. – А теперь?

– Нормально, – но в уголках измученных губ отражалась боль.

– Зачем ты здесь? – спросил дьявол.

– Здесь всегда спокойно и пустынно, я пришла отдохнуть.

– Не лги, – Люцифер прожег ее взглядом и окинул взором мечущихся чаек, – спокойно. Спокойно умереть? Так? Ведь так?

– Да, – еле слышно отозвалась девушка

– Но почему не в больницу?

– У меня нет клейма…

– Эмблемы?

– Да. Мне удалось избежать…

Люцифер подумал, что все-таки дело было налажено плохо, если она спаслась.

– А ты не боишься дьявола? Ведь он вездесущ.

– Да нет. Вроде бы у него много дел. Народ заставили верить ему и пресмыкаться перед ним.

– Заставили? – лицо дьявола исказила усмешка.

– Ну конечно. Люди же любят Бога!

– У ночи есть глаза и уши, а ты говоришь такое. А вдруг я преданный слуга дьявола?

– Нет! – девушка рассмеялась золотым смехом, от которого на Люцифера пахнуло Утром Рождения. – В тебе нет ничего рабского, ты очень красивый.

– А что, Сатана – чудовище?

– Ну, конечно же, – удивилась она такому незнанию. – Да и посмотри на себя!

– Что со мной?

– Только любя, Бог может наградить такими глазами с тайной о звездах. А раз тебя любит Бог, то значит, ты любишь Его, а любящий Бога не может быть слугой дьявола, чтобы губить народ. И клейма у тебя нет, космонавт!

– Ты права, я люблю Бога, а он меня. У меня действительно нет клейма. Уж мне-то оно ни к чему. А людей в рабство не обращают. Люди Бога умирают в Боге. Обращенные либо преданны, либо трусливы, что равносильно богоотступничеству.

– Они в безвыходном положении!

– Ты защищаешь негодяев?

– Да что ты знаешь, космонавт! Что можно разглядеть из космоса на Земле?

– Многое, – дьявол ослепительно улыбнулся, – например тебя. Ты хотела мне помочь?

– Я думала, тебе плохо.

– Поможешь?

– Да.

– Поцелуй меня, – сказал Сатана.

– Но, – девушка растерялась, – я же умираю.

– На этом жизнь не кончается. Для тебя.

Она встала и неверной походкой пошла в сторону моря.

Люцифер зло ухмыльнулся:

– Эй! – крикнул он. – Когда будешь на том свете, передай привет Отцу от меня. И как тебя звали-то?

– Заряна, – эхом отозвалась она и, пройдя несколько шагов по холодному песку, упала.

Через миг Люцифер был рядом и держал Заряну на руках, потрясенный своим страшным открытием. Затем он исчез со своей ношей, лишь следы остались на песке, да и те смыла вскоре волна.

Крутые ступени вели во дворец Дила. Очень устало Алекс поднимался по ним в каком-то непонятном раздумье, вспоминая нечто забытое, сокрытое в глубоких полутенях памяти. Он напрягал свой фантастический мозг, он почти не видел ступеней, не понимал, что иногда останавливается, не слышал дождя и шлепков плаща о белый мокрый мрамор. Он просто шел и останавливался, погруженный в себя. Его лицо осунулось, но не постарело. Остановившись, он поднес ладони с длинными пальцами к лицу и, посмотрев на них с сомнением, потер сильно щеки, пытаясь освободиться от странного наваждения.