Затяжной поворот: история группы «Машина времени» - Михаил Марголис

Запись на Abbey Road была нашей давней мечтой. И деньги мы искали под мечту. Abbey Road совершенно уникальное место, где испытываешь фантастическое состояние, и где рождается неповторимая музыка. Эту студию не сравнить ни с одной в мире. И если создатель дал тебе возможность ее почувствовать и понять, ты – счастливый человек. На это удалось, поэтому Макар и сольный свой альбом поехал писать туда. И я поступлю точно так же. После того, как там поработал, очень сложно найти место, где ты, будучи музыкантом, можешь чувствовать себя столько же комфортно.

К слову, для меня, как руководителя рекординговой компании было очень важно, чтобы альбом, записанный на Abbey Road, принадлежал «Синтезу». Когда каталог известной группы сконцентрирован в одних руках, а не рассеян, что часто бывает на российском музыкальном рынке, между разными издателями, ценность его с годами возрастает. Так что все мои усилия по объединению каталога «Машины», делается в первую очередь для музыкантов группы, особенно если они доживут до старости.

Пока «машинисты» радовались своей лондонской сказке, их некогда отвергнутый товарищ Петя Подгородецкий передал им, а заодно и всему честнОму народу, «привет», в виде своих коммунальных мемуаров «Машина с евреями», которые здесь уже упоминались и даже цитировались. Теплых чувств это деяние Петра Ивановича у его бывших коллег не вызвало, но и судиться с ним, из-за ряда сочиненных им не джентельменских высказываний в адрес «МВ», никто из членов группы не собирался.

Евгений Маргулис

Как нет у меня дома ни одной пластинки «Машины», в том числе подарочной антологии, так и подборки того, что о нас пишут, я не имею. Поскольку, всего этого не читаю. Но Петину книжку я пролистал. Анька, моя жена, купила ее, чтобы посмотреть насколько сильно он там меня обсирает. Оказалось, что конкретно меня он вообще не обосрал. А истории, которые Петя упоминает, мне и без него известны. И я знаю, что в них на самом деле было, а чего не было. Понимаешь, видно, что книга эта – социальный заказ. Видно, что Подгородецкий обозлен и, что он – не писатель. Я, на самом деле, не люблю читать мемуары, тем более, когда они основаны лишь на том, кто кому засунул и в каком году. Это мне совершенно не интересно.

С Подгородецким ты ныне не общаешься?

Не общаюсь. Он мне позванивал одно время, потом куда-то исчез. Телефоны он меняет, а мне неинтересно его разыскивать. Хотя, когда он работал на «Серебряном дожде», я даже приходил к нему в программу. Чувства омерзения к Петру Иванычу у меня нет. Абсолютно.

Александр «Фагот» Бутузов

Единственный, кого мне неприятно видеть из «Машины» это Петя Подгородецкий. Он мне сильно антипатичен. Во всех своих проявлениях. У нас с ним раньше неоднократно и драки бывали.

Максим Капитановский

Точно объяснить отчего у Пети сформировалась такая неприязнь к «МВ» не могу. Лично я сохранил с ним хорошие отношения, был у него на 50-летии. Я прочел его книгу и не нашел в ней каких-то жутких фактов или фрагментов. Буквально несколько эпизодов там есть таких, которые я, например, не стал бы излагать по этическим соображениям. А он, будучи по натуре своей, человеком отвязным, хулиганистым, эпатажным, взял их и написал. То, что Андрей это воспринимает в штыки – его право, и, наверное, это правильно. Впрочем, напрямую с ним о Петиной книге я не говорил, и говорить не собираюсь. Повторю, я не нашел в «Машине с евреями» особого «криминала». Он скорее содержался в одной из газетных заметок, анонсировавших выход этой книги. По-моему, из-за нее и стал разгораться скандал. Там, при помощи небольших подтасовок, купирования, вырезания каких-то обрывочных цитат из Петиного текста, получилась статья, значительно худшая, чем сам книга.

Если спросить неэтичным, Петиным языком, ты, прочтя его книгу, определил, кого автор обосрал более всего?

Ну, Андрея, конечно. Хотя практически любой, упоминаемый там факт можно было изложить чуточку другим языком, и выглядело бы все иначе. А так в книге яд какой-то, злоба между строк просачиваются. Это заметно. При том, что в самих фактах ничего чрезвычайного нет. Ну, положим, действительно однажды Кутиков нажрался и в самолет его «загружали» на руках. Это было в первой половине 90-х, после удивительного концерта, который «Машина» сыграла на юбилее одного бандита, державшего все Приволжье, Набережные Челны и т. д. Я тогда впервые в своей жизни увидел сразу 800 человек, в двубортных костюмах, в рубашках, застегнутых на верхнюю пуговицу, без галстуков, с соответствующими их роду деятельности и, наверное, спортивному прошлому ушами и носами. Среди них была лишь одна девушка – дама этого самого главного бандита, худощавого очкарика с внешностью доктора наук. Дело происходило, кажется, в Альметьевске. И поили там всех, в том числе музыкантов, так, что Кутиков, который всегда, в общем-то, блюдет вопрос с алкоголем, капитально напился. А обратно в Москву нас отвозили на частном самолете, к которому Сашу пришлось нести на одеялах, потому что он лежал скукоженный и идти не мог. Надо сказать, это был единственный случай такого рода с Кутиковым за все годы, сколько я его знаю. И, что тут такого? Я бы такой эпизод вообще подробно в книге не описывал. Саша – прямолиненйый, честный, работоспособный человек и данная ситуация ничего в его характеристике не меняет.

К слову, общаться с теми пьяными гостями было совсем непросто, и у Маргулиса получился там целый сюжет. Праздник происходил на большой территории какого-то бывшего обкомовского дома отдыха и ночью Женька пошел, в свете фонарей, типа, спать к себе в номер. Его нагнал один из этих молодых парней в костюмах и сказал: вот вы, мол, такие все чистенькие, я вас ненавижу. А я – киллер. Женька, будучи сильно нетрезвым, сказал – ну, на, хочешь, убивай меня. Но в итоге они прошли вместе в его номер, там еще накатили, и инцидент был исчерпан. Правда, потом мне Женька говорил, что в тот момент было страшновато. Несмотря на то, что у этого сообщества присутствует какая-то своя дисциплина, отморзки среди них есть законченные.

Валерий Ефремов

Перед тем выступлением в Альметьевске нас никто не предупреждал о его специфике, и мы чудом оттуда уехали и с той поры от подобных заказов отказываемся. Собственно, и время таких «сходняков», куда и артистов приглашают, насколько я понимаю, миновало. Во всяком случае, «Машина» на такие мероприятия больше не попадала. А тогда, сразу после того, как мы сыграли, я закрылся в номере, засунул стул в дверную ручку и до утра не выходил. На стуки в дверь не реагировал. Не потому что испугался, просто спать хотелось.