Отряд-5 - Алексей Евтушенко

– Понял, – кивнул контрразведчик, перехватывая винтовку поудобнее.

– Закрепи на лодке и греби к берегу, – обратился Карсс к чернобородому на своём языке.

Тот явно не понимал, чего от него хотят.

Тогда Везунчик (не зря же он носил эту кличку!) решился на воистину смелый шаг.

Он ухватился одной рукой за деревянный борт лодки и протянул вторую бородачу.

– Помоги! Ну?

И нетерпеливо сжал и разжал пальцы.

Через секунду две руки встретились в крепком рукопожатии, а ещё через секунду Карсс был на борту. Он широко улыбнулся присутствующим и жестами показал, что, по его мнению, следовало сделать – отвязать верёвку от гарпуна, крепко привязать её на корме, налечь на вёсла и помаленьку отбуксировать флаер со сварогами к далёкому берегу.

– Это трудно, понимаю, – он не переставал улыбаться, стараясь, чтобы в слова не закрадывались грубые повелительные интонации, а, наоборот, преобладали дружелюбные и даже весёлые (в конце концов, к грубой силе мы всегда успеем прибегнуть, думал он). – Но другого выхода нет. А я, пока будем плыть, останусь здесь с вами. Хорошо? Когда эти гребцы устанут, можно перебросить канат на другую лодку. И так далее. Понимаешь?

Он широко улыбался и плавно жестикулировал. Плавно жестикулировал и широко улыбался.

Чернобородый задумался. На остальных лодках негромко переговаривались, ожидая его решения. Он явно был здесь кем-то вроде начальника.

Наконец, решение было принято. Чернобородый что-то громко приказал. К их лодке подплыли ещё две, и с них передали несколько вёсел. К шести имеющимся гребцам присоединилось ещё четверо.

Лодка развернулась носом к берегу.

– Надум-м!

Гребцы дружно опустили вёсла в воду, налегли.

Лодка рванула вперёд, верёвка натянулась.

«Хоть бы выдержала», – подумал Карсс.

И-раз, и-раз, и-раз… Лодка шла вперёд. Не так легко, как до этого, но шла и тащила за собой неповоротливый флаер. Корпус летающей машины был сделан из лёгких, но прочных материалов. Сгоревший двигатель, насколько помнил Карсс, тоже не весил много.

Главный вес – это Гридле Миммер, думал Везунчик, глядя, как напрягаются мускулы гребцов и дрожит, то ослабевая, то вновь натягиваясь струной, верёвка.

– Попроси поискать в кабине трос! – крикнул он Эркке. – Боюсь, эта верёвка до берега не выдержит.

Контрразведчик кивнул, наклонился к люку и передал просьбу.

Карсс видел, как Стана кивнула и полезла в багажное отделение. Кажется, жизнь налаживалась. Он посмотрел на чернобородого и наткнулся на внимательный твёрдый вгляд светло-серых глаз.

– Гарпун, – сказал он, показав пальцем на гарпун, потом похлопал рукой по борту. – Лодка.

Показал на весло:

– Весло.

И повторил все слова и жесты снова.

Чернобородый кивнул и, показав на гарпун, лодку и весло, произнёс:

– Трод, робту, литази.

– Трод, робту, литази, – повторил за ним Карсс.

Чернобородый изобразил улыбку. Транслятор в нагрудном кармане комбинезона (он всегда там лежал, с самого первого дня появления Карсса и остальных сварогов в Пирамиде) запомнил значения незнакомых слов. Контакт состоялся, первое доверие было завоёвано. Далёкий берег приближался.

Глава четырнадцатая

Адмирал военного космофлота «северных» сварогов Ттафу Монджа был молод, амбициозен и сочувствовал партии республиканцев. Последние считали, что императорская власть исчерпала себя целиком и полностью, и её давно пора отправить на свалку истории. Партия с похожими взглядами имелась также у «южных» сварогов, и, насколько было известно Ттафу Монджа, между ними велся весьма оживлённый диалог и даже намечались совместные планы, действия и цели. Но одно дело сочувствовать, и совсем другое – принимать активное участие. Республиканцы были вполне официальной партией, действовали открыто, не преследовались властью, но… и близко не имели того влияния в массах, которое было, к примеру, у тех же консерваторов-монархистов, всецело поддерживающих императрицу Стану Вторую и весь Императорский дом. Не говоря уже о прямой и непосредственной поддержке народом самой императрицы, без всяких посредников в виде партий и любых иных политических групп и течений. Все опросы общественного мнения, проводившиеся на данную тему в течение последних пятнадцати лет, неизменно показывали одно и то же – всенародную любовь к императрице Стане Второй и безоговорочную поддержку всей её политики. От шестидесяти восьми процентов в самые «плохие» годы до семидесяти двух в году текущем. Только полный идиот может проигнорировать такие цифры. Ттафу идиотом не был. Однако нос по ветру держать не забывал. Мало ли как повернётся. Нужно быть готовым.

Поэтому, когда адмирал получил сообщение, что связь с Пирамидой прервана, и это не технический сбой, сердце его забилось быстрее. И не только потому, что он волновался за судьбу Императрицы Станы Второй, её мужа Карсса Оргома и наследника. Пост адмирала имперского военного космофлота был очень высок, но полностью зависел от прихоти императрицы. Захочет – назначит, захочет – снимет. Ттафу подобная зависимость не нравилась, и понять его было можно.

– Что значит, не технический сбой? – вопросил он адъютанта, принесшего волнующую весть.

И, как только уточнил имеющиеся факты (полная потеря связи, невозможность проникнуть внутрь Пирамиды, запись со спутника, зафиксировавшую вылет неустановленного флаера и его последующее падение в море), немедленно объявил на флагмане флота линкоре «Ярость Севера» боевую тревогу, а затем, как мог быстро, не ставя в известность правительство и парламент, по секретному защищённому каналу связался с адмиралом «южан», держащим флаг на линкоре «Южанин». Оба линкора совместно с кораблями иного класса, принадлежащих обоим флотам, крутились на орбите вокруг Пейаны, неусыпно следили друг за другом и самим своим присутствием обеспечивали паритет империй во владении Пейаной и Пирамидой.

Адмирала «южан» звали Хротель Гринрах, был он старше Ттафу и, насколько тому было известно, испытывал к своему Императорскому дому примерно те же чувства, что и Монджа к своему. Кроме этого, Гринрах обладал плохим характером и практически полным отсутствием хороших манер.

– Ттафу! – рявкнул он, как только появился на экране. – Если это ваши штучки, метеор вам в дюзу, то предупреждаю…

– Желаю здравствовать, господин адмирал, – произнёс Ттафу как мог вежливо. – Вы первый, с кем я связался, узнав о случившемся. И я, поверьте, очень обеспокоен.

– Он обеспокоен! Ха! – саркастически воскликнул Гринрах. После чего внимательно посмотрел на коллегу, пожевал губами и, понизив голос, осведомился: – Так это точно не вы?

– Я могу задать этот же вопрос.

– Не мы, – сказал Гринрах.

– И не мы, – сказал Ттафу.

– Чёрт, если бы вы, было бы проще. Метеор мне в дюзу.

– Знакомый враг?

– Что-то вроде.

– Представляю, что сейчас творится в правительстве и парламенте, – позволил себе усмехнуться адмирал «северян». – Вы ещё не получали приказа нас атаковать?

– Пока нет, – ответил адмирал «южан». – Но я не отвечаю на вызовы снизу. Метеор им… Хотя нет, много чести. Обойдутся.

– Я тоже не отвечаю. Ранг и должность позволяют.

– Вот именно, – сказал Гринрах. – Главное сейчас – не наломать дров, метеор нам в дюзы.

– И не позволить их наломать другим, – поддержал коллегу Ттафу. – В конце концов, за каждым из нас – имперский военный космофлот. Весомые аргументы.

– Согласен. Так что будем делать? Предлагаю взять инициативу в свои руки и прямо сейчас провести совместное совещание наших оперативных штабов. Задача – в кратчайшие сроки выработать план по проникновению внутрь Пирамиды, а также меры по недопущению военного конфликта между «северянами» и «южанами».

«Ловко излагает, собака», – подумал Ттафу. А вслух сказал:

– Отличное предложение, господин адмирал. Я бы ещё немедленно отправил вниз совместную десантно-штурмовую группу с приказом оцепить Пирамиду и никого к ней не подпускать.

– Инициатива наказуема, метеор ей в дюзы. Но в данном случае рискнуть стоит. – Адмирал «южан» растянул губы в ухмылке и стал похож на гигантскую хищную рыбу гаррунджа с планеты-океана Велутты, как ее изображают художники-мультипликаторы.

Сказано – сделано. Оба адмирала оказались под стать друг другу. Пока министры и парламенты без толку суетились, пытаясь отдавать идиотские приказы, которые, впрочем, всё равно никто не торопился выполнять (любой опытный исполнитель знает, что торопиться с этим в подобных случаях не стоит, ибо приказ почти наверняка отменят), вниз, с орбит, ушли универсальные десантные катера с хорошо обученной, дисциплинированной и очень вежливой космопехотой. Оба адмирала, каждый своим способом, сумели внушить офицерам, что об извечном портивостоянии и вражде между «северянами» и «южанами» следует забыть. Хотя бы на время кризиса.