Прекрасная колдунья - Джулиана Гарнетт

Джина одобрительно кивнула.

— Очень умно с его стороны. Но только интересно, как ему удалось это.

— У Бьяджо, похоже, много талантов…

Рон остановился в полумраке коридора и, открыв какую-то дверь, вгляделся в полумрак комнаты. Две перезрелые матроны съежились от страха в углу и жалобно запричитали, когда увидели его. Рон с досадой захлопнул дверь.

— Можно подумать, что я — привидение… Ладно. Все равно эта комната слишком маленькая.

Он потянул Джину дальше по коридору, на ходу открывая двери. Наконец одна из комнат показалась ему подходящей для владельца замка, и он распахнул дверь пошире.

Комната, куда они вошли, была просторной и богато обставленной, с массивной кроватью у одной стены и большой жаровней, полной раскаленных углей, посредине. Ее узорчатые гобелены слегка заколебались от сквозняка, а огоньки свечей затрепетали в ветвистых канделябрах. Похоже, что комнату эту покинули второпях — постель была разобрана, а на ковре валялись опрокинутые стулья.

— Неплохо, — окинув взглядом обстановку, сказал Рон. — Нет, не упирайся, цветочек, и не вздумай опять сбежать. У меня нет настроения гоняться за тобой.

Втащив Джину внутрь, он захлопнул за собой дверь и задвинул засов. Металл глухо лязгнул, и Рон увидел, как она вздрогнула.

Вложив наконец в ножны свой меч, он снял со спины щит и прислонил его к стене. Потом скрестил руки на груди и взглянул на Джину. Волосы ее перепутались и разметались по плечам в ужасающем беспорядке. Накидка исчезла, платье было порвано и испачкано, а на ноге оказалась только одна туфля. Но, несмотря на грязные полосы на лице и царапины на руках, она стояла перед ним целой и невредимой! И была по-прежнему красивой — настолько, что он почувствовал, как в нем невольно возникает желание. Это было совсем некстати, он вовсе не для этого привел ее сюда! Рональд хотел только окончательно убедиться, что она не предала его, не вступила в сговор с Гэвином.

— Ты собираешься наконец объяснить мне свои поступки? — спросил он нетерпеливо. — Что-то ты слишком молчалива для женщины, которая прежде без умолку болтала.

Откинув волосы с глаз, она с вызовом вздернула подбородок.

— А если я предпочту обойтись без объяснений?

— Я бы не советовал. У меня сейчас не то настроение, когда можно водить меня за нос.

Воцарилось напряженное молчание. Губы Джины плотно сжались, а в глазах появился мятежный блеск, не предвещавший ничего хорошего.

— Если ты намекаешь на мое бегство от тебя в лесу, то я просто не желала спать с собой!

— Вот как? В таком случае, я бы хотел вернуться еще дальше. Начнем с самого начала. Или ты уже позабыла столь давние события? — Рон направился к столу, взял бутыль с вином и поднял глаза на Джину; она, казалось, с трудом сохраняла самообладание. — Я уверен, что ты помнишь ту ночь.

— Да.

Это было сказано хриплым слабым шепотом. Рон улыбнулся.

— Странно, что я помню так мало. А ведь я не из тех, кто теряет память от вина. Впрочем, вина и еды было слишком много. Зато явно недостаточно кое-чего еще… — Он налил вина в кубок и понюхал его. Потом посмотрел на нее поверх кубка, и Джина вспыхнула. — Вино пахнет так же, как то, что я пил в ту ночь, цветочек. В это вино подмешано зелье. Значит, такое же вино я пил той ночью, которую провел с тобой?

Джина опустила глаза, не решаясь взглянуть на него.

— Да, — сказала она, — так и было…

— Зачем ты это сделала?! — Рон с немалым усилием сдержал свой гнев. Черт бы побрал эту умную маленькую лгунью! Она напоила его до бесчувствия, чтобы удержать подальше от Гленлайона. И, значит, наверняка была связана с Гэвином! Его рука сжала кубок с вином. — Значит, ты признаешься, что была подослана, чтобы задержать меня? А подослал тебя скорее всего Гэвин. Что он обещал тебе за это?

— Ничего. У меня были свои причины…

— Ну конечно! Хотелось бы услышать, какие.

Она нетерпеливо махнула рукой.

— Человек не всегда получает то, что хочет.

Он сурово посмотрел ей в глаза.

— Я — всегда!

Джина понимала: сейчас самое главное — разубедить Рона в том, что она — шпионка. Неважно, каким способом…

— Что ж, хорошо, раз ты настаиваешь. Ты запретил мне упоминать о пророчестве, поэтому я просто скажу, что ты не вызываешь у меня влечения. Я делала вид, что ты мне нравишься, а ты принял всерьез, что я готова провести с тобой ночь. Но мне нужно было от тебя совсем другое. Поэтому пришлось подлить зелье в твое вино…

— Ах, вот как!

Рон медленно поставил на стол кубок с вином и отстегнул перевязь. Потом так же медленно положил оружие на стол. Медленными, размеренными шагами подошел к Джине, пристально глядя ей в лицо. Невольно она сделала шаг назад, Рон сделал еще шаг, раздвинув губы в зловещей ухмылке, и она отступила снова. Так, пятясь, она отступала перед ним, пока не уперлась в дальнюю стену, и тканый узорчатый гобелен, висящий за спиной, заколыхался в такт ее движениям.

Отвернув лицо от Рональда, Джина закрыла глаза.

— Ты что, боишься меня? — насмешливо спросил он.

— Да! — Это слово невольно сорвалось с ее бледных обескровленных губ. — Но не по той причине, о которой ты, верно, думаешь…

Рон взял ее за плечи, чувствуя голую кожу там, где платье было порвано, и легонько погладил. Так, значит, она притворялась? Но почему же тогда она так дрожит от этой ласки? Ведь теперь притворяться бессмысленно!

— Ты дрожишь от страха, Джина? — прошептал он, наклонив голову, чтобы дотронуться до ее кожи губами. — Почему ты боишься меня?

Джина не ответила. Она стояла, словно оцепенев, и только чуть подрагивали ее опущенные ресницы, отбрасывая длинные тени на щеки; губы были плотно сжаты. Рональд скользнул руками вниз, обхватил ее запястья и прижал к своей груди. Он держал их легко, но достаточно крепко, чтобы дать ей понять, что не отпустит ее. А потом медленно, но неуклонно потянул к разобранной постели; его сапоги позванивали шпорами по каменному полу.

Повернув Джину спиной к кровати, он слегка подтолкнул ее, и она покорно легла навзничь. Тогда Рон оперся одним коленом о матрас и наклонился над ней, испытующе глядя прямо в глаза.

Разумеется, она боится: ведь он заставил ее признаться в сговоре с его врагами. Но, Боже, каким же он был дураком! Она заигрывала с ним и дразнила его, а он решил, что нравится ей! Ведь он не зеленый юнец, он должен был догадаться… Интересно, какую награду она получила за это? И кто ее послал? Может, не Гэвин, а принц Джон? Ведь некоторые солдаты, которых он видел сегодня ночью, носили цвета принца… Ее проделка очень походила на один из излюбленных способов принца Джона: не раз уже он добивался своих целей, подсылая к рыцарю какую-нибудь девицу.