Будь Человеком - М. Ножкин

— Да я уж почти в отпуске. Неужели никого помоложе нет?

— У них все в разгоне. Ещё два теракта. Слышал, небось?

— Слышал.

— Группу они могут отправить часа через полтора-два. А бандиты попались нервные. Начали с трупов. Боюсь, под наркотой. Дров могут наломать. А тебе лёту до Углегорска минут двадцать. С начальством согласовано. Выручай, Бекас! Придумай что-нибудь, хоть время потяни!

— Ладно, попробую.

— А отпуск обязательно отгуляешь.

— Отгуляю, если живым останусь! — буркнул Синицын. — Ну всё, побежал!

В трубке раздались короткие гудки. Генерал перевёл дух, взял стакан с чаем и бросил в него дольку лимона.

Народу в диспетчерскую набилось много, но было довольно тихо. Диспетчер Александр Михайлович, худощавый усталый человек средних лет, больше походивший на бухгалтера со стажем, старался потянуть разговор с бандитами.

— И всё-таки полутора часов недостаточно, поймите!..

Но связь с самолётом опять оборвалась.

— Вот мерзавцы, — вздохнул диспетчер.

В комнату вбежал запыхавшийся начальник аэропорта.

— С округом связались?

— Связались, — кивнул Александр Михайлович. — Вертолёты будут через 10 минут.

— Оцепление?

— Наши перекрыли въезды. Город высылает подкрепление, — доложил милицейский майор.

— В Москву сообщили?

— Первым делом. Их люди будут в течение часа-полутора.

— Боюсь, не успеют, — покачал головой начальник.

— Будем тянуть время. — Диспетчер включил связь. — Вызываю борт 17-го!..

В это время дверь самолёта распахнулась, из тёмного проёма раздалась автоматная очередь. В диспетчерской посыпались стёкла.

Могучие лопасти двух военных вертолётов ещё продолжали крутиться, а вооружённые десантники уже выпрыгивали на лётное поле и бежали к захваченному самолёту, растягиваясь в цепь и стараясь поскорее взять его в кольцо. Лица у ребят были серьёзные, никаких команд не раздавалось. Каждый знал, что надо делать.

А в самолёте возникло небольшое замешательство. Младший из бандитов, длинноволосый блондин с косичкой и серьгой в ухе, увидел в иллюминатор приближавшихся десантников и завопил во всё горло:

— Смотри, смотри, Салман, солдаты!

—А ты думал, они нам официантов с мороженым пришлют? — скривился скуластый и натянул наушники.

— Эй, вы, козлы недоенные! Штурмовать нас решили? Всех взорвём к чёртовой матери!

В наушниках раздался спокойный голос диспетчера:

— Не будем мы вас штурмовать. Солдаты действуют по уставу.

— Прикажите им остановиться! Ближе не подходить! Считаю до трёх!

— Не волнуйтесь, сейчас всё уладим, — миролюбиво произнёс Александр Михайлович.

В наушниках воцарилось молчание. Где-то прозвучала неслышная команда, солдаты остановились и залегли вокруг самолёта огромным эллипсом.

— Вот так-то лучше, — перевёл дух Салман. — Зачем солдат вызвали?

— Мы их не вызывали. Начальство прислало.

— Начальство, — проворчал скуластый. — Я здесь начальство! Пилотов привезли?

— Нет ещё. Весь город на ноги поставили, с другими портами связались. Один уже на подлёте.

— А штурман?

— Штурман здесь, — успокоил бандита диспетчер. И вдруг спросил: — А вы не передумали?

— Идиот! — взорвался скуластый и глянул на часы. У вас осталось тридцать минут! — сорвал наушники и бросил их радисту.

— Ну что? — спросили сообщники.

Предводитель усмехнулся:

— Все будет о'кей! Куда им деваться?

Чернявый бандит шумно вздохнул и, чуть заикаясь, выдавил:

— Салман, я тебя как человека прошу!

— Нет! — отрезал скуластый. — Ни грамма! Всё дело сорвёшь!

— Я и так сорву! — вскинулся чернявый. — Вон уже руки дрожат! — вытянул он руки с автоматом.

— Потерпи хоть до взлёта!

— Не могу! Ломка же!

— Баран! Кретин! — обрушился на него скуластый.

Открыл «дипломат», достал шприц, ампулу. Чернявый быстро задрал рукав куртки, и Салман ловко всадил иглу в синеватую исколотую руку.

— А мне? У меня тоже руки дрожат, — оживился длинноволосый.

— Подрожат — перестанут, — оборвал его главарь. Когда взлетим, получишь.

Над лесом, который начинался сразу за посадочными огнями, послышался шум реактивного самолёта. Серо-зелёный истребитель «СУ-27» вынырнул из-за верхушек крайних сосен и резко пошёл на посадку.

Пробежав немного по бетонной полосе, он выбросил тормозной парашют и быстро остановился у дальней кромки лётного поля. К нему уже торопился открытый «газик».

Отбросив прозрачный колпак, из кабины показался Синицын. Он спрыгнул на землю, снял шлем, побежал навстречу машине, на ходу спросил:

— Сколько?

— 20 минут, — ответил сидевший за рулём капитан в камуфляже.

Синицын плюхнулся на переднее сиденье, и машина рванулась к зданию аэровокзала.

— Вы один? — спросил капитан

— Пока один. Группа захвата будет через полчаса, — ответил Бекас и начал расстёгивать комбинезон.

Народу в диспетчерскую набилось ещё больше. И хоть все говорили вполголоса, было довольно шумно. Начальник аэропорта объявил:

— Всем посторонним покинуть помещение!

Люди смолкли, потянулись к выходу.

— Сюда, сюда! — послышалось за стеклянной переборкой. И в комнату быстро вошёл Павел Синицын, на ходу стягивая лётный комбинезон.

— Сколько? — спросил он.

— Минут пятнадцать, — вздохнул начальник аэропорта.

— Сейчас выйдем на связь, — предложил диспетчер.

— Не спешите, — остановил его Синицын. — Пусть они сами побеспокоятся. Форму приготовили?

— Так точно. Пятьдесят второй, четвёртый рост.

Начальник порта подал гостю лётную форму гражданской авиации.

— Немного великовата будет, — Синицын начал одеваться. Это вам мои прежние габариты сообщили. Сейчас похудел. Штурман есть?

Вот он, начальник ткнул пальцем в тощего лысоватого мужчину, который сделал шаг вперёд и вытянул руки по швам.

— Геннадий Бражников.

Гость посмотрел на его бледное лицо, напряжённую фигуру.

— Самолёт водить можете?

— Нет, к сожалению. Я только штурман.

К гостю бросился крепыш в лётной форме.

— Я могу водить! Я второй пилот с того самолёта! Опоздал, а то бы… Я с вами пойду! Я их, гадов, собственными руками на клочки порву.

— Вам как раз туда и не надо, — твёрдо сказал Синицын, продолжая одеваться.

И тут заработала связь.

— Вы что, ханурики, заснули? Полтора часа уже отстучало!

— Знаем, знаем, — успокоил диспетчер скуластого.

— Где пилот?

— Только что прибыл.

— Гоните его сюда. Живо! И штурмана!

— Пилот должен пройти медицинский осмотр.

— Это ещё зачем?

— Таков порядок. А вдруг он с перепоя? Или наркоман?

— Не дай бог! — вырвалось у скуластого.

— Вот именно, — поддержал его диспетчер.

— Это его сейчас на реактивном привезли?

— Его.

— Ладно. Даю ещё десять минут.

— Двадцать, — вставил диспетчер.

— Хоп! — согласился главарь. — Но учтите: через двадцать минут взрываю самолёт!

И связь с самолётом снова оборвалась.

— Серьёзный бандюга, — отметил Синицын.

— Так что будем делать? — спросил начальник порта, завороженно глядя на часы.

— Будем действовать, — спокойно ответил гость. — Мне нужен штурман, умеющий водить самолёт.

Собравшиеся молчали, виновато поглядывая друг на друга.

— Может, я подойду? — сказал вдруг диспетчер. — Я ведь здесь недавно. А до того двадцать лет в воздухе. Всяко бывало.

— Вам нельзя, — решительно сказал начальник.

— Почему? — удивился диспетчер.

— Во-первых, возраст, во-вторых, семья…

— А что, у товарища нет семьи? — кивнул на гостя диспетчер.

Синицын протянул ему руку.

— Спасибо. Меня зовут Павел Иванович.

— Александр Михалыч, — чуть улыбнулся диспетчер. Что я должен делать?

— Будем действовать по обстоятельствам. Займёте место второго пилота и по моему знаку на взлёте возьмёте управление на себя. А может, ещё что придумаем.

— Хорошо, — кивнул диспетчер.

— А я не нужен? — подал голос штурман.

— Нужен, обернулся к нему Синицын. — Очень нужен. Я, видишь ли, никак не могу отрастить себе живот. Всё некогда. И брюки на мне всю жизнь болтаются. Вот и сейчас: пиджак хорош, а брюки велики. Твои будут в самый раз! Быстро снимай штаны! Пара минут у нас ещё есть…

В разгаре летнего дня по лётному полю шли два пожилых пилота гражданской авиации. Шли спокойно, неторопливо, о чём-то оживлённо переговариваясь. Шли прямо к захваченному бандитами самолёту. А за ними неотрывно следили и пассажиры, и пилоты других самолётов, и солдаты оцепления, и снайперы, затаившиеся в укромных местах.

Следили за ними и из захваченного лайнера. Пассажиры — с надеждой на избавление, бандиты — с надеждой уйти от возмездия.