Ложа рыси - Кэтрин Куртц

Кольцо Охотника, теплое и твердое, само ткнулось в руку. К тому времени боль превратилась в терновый венец, все туже сдавливающий голову. Дыхание вырывалось всхлипами. Маклеод надел кольцо на средний палец, призывая все, что оно символизировало, сосредоточив истощающиеся запасы силы, чтобы отбить убийственную атаку рыси.

Один ужасный миг казалось, что он опоздал спасти себя.

Через несколько секунд он понял, что давление на череп стабилизировалось. Потом тесный обруч боли стал потихоньку поддаваться. Да, возникали признаки ослабления. Если бы только…

Настойчивый голос пробился сквозь окружающий туман.

— Инспектор? Инспектор Маклеод, вам плохо?

Слова резонировали и гудели. Прилив психических отзвуков на миг грозил снова погрузить Маклеода в хаос. Настойчивые руки схватили его за плечи, требуя ответа.

Сосредоточив все свое внимание на этих руках, Маклеод заставил глаза открыться и смутно увидел лицо Дональда Кохрейна.

— Дональд, — выдохнул он.

— По-моему, лучше вызвать «скорую». — Кохрейн потянулся к одному из телефонов.

— Нет! — Рука Маклеода крепко сжала рукав констебля. Часть его смутно удивилась, когда выяснилось, что он все еще сидит в кресле, хоть и неуклюже сгорбившись.

— Буду в порядке, — сумел проскрежетать инспектор, изо всех сил стараясь заставить работать голосовые связки. — Не суетись! — Видя, что Кохрейн колеблется, он добавил убедительнее: — Это… не медицинское, Дональд! Никакого внешнего вмешательства!

Маклеод хотел подчеркнуть приказ, покачав головой. Попытка пошевелиться чуть не лишила его сознания. Давясь желчью, он повторил:

— Буду… в порядке через несколько минут. Закрой жалюзи. Пожалуйста, Дональд!

К его огромному облегчению, Кохрейн послушался. К тому времени, как молодой констебль снова повернулся к нему, Маклеод сориентировался. Каким-то чудом дверь кабинета была почти закрыта. Бумажная рысь, целая и невредимая, лежала в нескольких футах от кресла. Огонь явно был лишь иллюзорным проявлением пуска реакции.

— Закрой дверь, — прошептал Маклеод, судорожно махнув рукой и борясь с новой волной тошноты. Кохрейн повиновался. — Видишь? — проскрипел он, указывая трясущимся пальцем на рысь. — Шелковый платок… носовой… здесь, в кармане. Заверни это и подними… но не дотрагивайся… Ради Сына Вдовы…

С широко открытыми глазами Кохрейн подошел к нему и вытащил платок. Молодой констебль ничего не знал об эзотерических связях Маклеода, кроме Вольных Каменщиков, но обучение в одной масонской ложе с Маклеодом выковало узы доверия, не позволявшего отказать мольбе, заклинающей общим братством. Он защитил руку несколькими слоями шелка и осторожно поднял рысь с пола.

— Что это за чертовщина? — прошептал Кохрейн, окидывая ее подозрительным взглядом и держа на расстоянии вытянутой руки. — Совсем как одна из ваших фигурок-оригами.

— Заверни и положи в ящик стола, — выдавил Маклеод. — Не могу сейчас объяснить. — Он чувствовал, как боль пульсирует за глазными яблоками, и прижал кулаки ко лбу, пытаясь думать. Последствия атаки продолжали воздействовать на него, кружась по всему мозгу и телу, как вирус, только и ждущий случая напасть.

«Я не могу бороться сам, — крутилось в голове. — Слава Богу, что меня нашел именно Дональд, но он не справится. Нужна помощь».

Адам должен вернуться из Лондона после полудня, но сейчас это не поможет. Маклеод с трудом сглотнул и снова попытался думать, хотя усилие пронзало мозг раскаленными иглами боли. Кажется, становилось хуже, а не лучше.

Перед ним материализовался пенопластовый стаканчик, с ним и очки.

— Вы уронили очки, — встревоженно сказал Кохрейн, — А кофе не поможет? Вы уверены, что не надо вызвать доктора?

Маклеод отмахнулся от стаканчика и пробормотал:

— Нет, ни того, ни другого. — Он глубоко вздохнул и сказал отчетливее: — Моя записная книжка. Вызови Кристофера Хьюстона.

Не спуская глаз с пепельно-бледного начальника, Кохрейн взял одну из трубок и позвонил. Снова и снова гудки. Нет ответа.

— Похоже, никого нет дома, — сказал Кохрейн. — Вы выглядите просто ужасно. Позвольте мне позвонить доктору.

Комната, казалось, снова исчезала. Маклеод осторожно сглотнул и на время взял себя в руки.

— Попробуй найти Перегрина Ловэта, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы. — Позвони Хэмфри в Стратмурн… номер записан на Синклера. Хэмфри будет знать, где его найти.

У Джона Эдуарда Мьюира, бывшего лорд-мэра Эдинбурга, было лицо, которое в другую эпоху могло бы принадлежать вождю Пограничья. Отступив от мольберта, чтобы оценить работу критическим взором, Перегрин с удовлетворением отметил, что сумел полностью показать отважный, предприимчивый дух, который ощущался за внешним хладнокровием бывшего мэра. Он задумчиво оглядел старика, терпеливо сидящего в полном церемониальном облачении на расстоянии нескольких ярдов.

— Простите, сэр, не могли бы вы немного поднять голову?

Сеанс позирования происходил в гостиной Мьюира в престижном эдинбургском районе Рэвелстоун-дайкс. Мэр исполнил просьбу и сказал с сердитым огоньком в глазах:

— Сколько еще надо времени, чтобы полностью обессмертить меня на полотне?

— Думаю, передо мной вам приходится сидеть в последний раз, — ответил Перегрин, сосредоточив внимание на мазках кисти, добавивших несколько еле различимых штрихов красно-коричневого цвета в уголок рта портрета. Он закончил корректировку, ухмыльнулся, одобряя ее, и расслабился. — Ну вот, сэр. Можете на минутку встать и потянуться, если хотите.

Дверь гостиной открылась, и в комнату вошла жена мэра; она явно была в некотором замешательстве.

— Простите, что прерываю сеанс, мистер Ловэт, — сказала она, — там у телефона некий констебль Кохрейн, спрашивает вас.

Озадаченный, ибо не мог даже вспомнить, встречался ли он с констеблем по имени Кохрейн, Перегрин отложил кисти и палитру, вытер пальцы чистой тряпкой и последовал за мисс Мьюир в коридор. Она указала на телефонную трубку. Вероятно, Кохрейн — один из подчиненных инспектора Маклеода. Но зачем Маклеоду понадобилось звонить Перегрину сюда?

— Перегрин Ловэт слушает, — сказал он.

— Констебль Дональд Кохрейн, — раздался голос на другом конце провода. — Я звоню по просьбе инспектора Ноэля Маклеода. Он просит вас немедленно приехать к нему на работу, в Главное управление полиции, по крайне срочному делу.

Преувеличение было не в характере Маклеода. И почему инспектор не позвонил сам? В голове Перегрина сработала аварийная сигнализация.

— Что случилось? Вы можете сказать, в чем дело?