Смертельные обеты - Бренда Джойс

— Мне всегда нравился Колдер.

— Хм, полагаю, это лишь потому, что ты единственная женщина в городе, с которой он не переспал. — Бартолла наивно захлопала ресницами. — Но это навсегда бы расстроило твои отношения с Риком.

Ли Анна мечтала выпить еще бокал шерри.

— Их отношения заметно наладились.

— Ха! Они ненавидят друг друга. Франческа всегда была влюблена в Рика, она ведь влюбилась сначала в него, до того, как ты вернулась и предъявила права. Я все знаю. Я же была здесь. — Она бросила на Ли Анну взгляд, полный превосходства. — Ты не понимаешь, что скоро произойдет? Если будешь продолжать вести себя и дальше, как убитая горем калека, Рик вернется к Франческе.

Ли Анне нечего было сказать. Бартолла была совершенно права.

— Я не хочу, чтобы вы расстались, — продолжала Бартолла, присаживаясь ближе к ее креслу. — Ты должна взять себя в руки.

Ли Анна мечтала об одном — выйти из комнаты. Задумавшись, она поняла, что в душе действительно не хочет потерять Рика, но она ненавидит саму себя, ненавидит такой, какой стала. Франческа Кэхил идеально подходит Брэгу. Если он оставит жену ради сыщицы, так будет лучше для всех, за исключением, разумеется, несчастного Колдера Харта.

— Ты не могла бы налить мне еще шерри? Бартолла встала, чтобы выполнить просьбу.

— Вижу, тебя гнетет мысль о том, что Рик может уйти.

— Я слишком устала, чтобы расстраиваться. Графиня покачала головой, несколько сбитая с толку такой реакцией.

— Ты потеряла гораздо больше, чем способность ходить. Мне жаль тебя. Если я все понимаю верно, Франческа очень скоро уведет Рика.

Ли Анна задумалась, права ли Бартолла, какое ей вообще до этого дело. Сможет ли она жить одна с девочками? Ей необходимо принять настойку опия, нет, пожалуй, лучше морфий, который для нее смогла раздобыть предыдущая горничная. Он намного лучше настойки.

— Разумеется, Франческа может очень пострадать из-за последних событий, — заявила Бартолла. — Сара последнее время сама не своя. Очень переживает, что портрет украли.

Ли Анна с трудом следила за речью Бартоллы.

— Ты ведь знаешь, — продолжала графиня, — что Харт заказал ей портрет Франчески, который пропал несколько месяцев назад. — Она тихо засмеялась. — Бог мой, какой же это вызвало переполох.

Ли Анна сделала глоток шерри.

— Да, я помню, Рик что-то такое говорил.

— А он говорил, что, если портрет будет выставлен, это непоправимым образом повлияет на репутацию Франчески?

Ли Анна подняла удивленные глаза:

— Нет, об этом он не сказал ни слова.

— Ах, разумеется, он умолчал — он же бережет тебя.

— Думаю, тебе пора, Бартолла. — Ли Анна больше не могла выносить колкости незваной гостьи. Она очень устала, ей надо отдохнуть. Погрузиться в сладостное безразличие и весь вечер покачиваться на успокаивающих теплых волнах.

Бартолла склонилась ближе к ее лицу:

— Она голая на портрете, Ли Анна. Я своими глазами видела. В студии Сары. Если о портрете узнают, она никогда не может переступить порог приличного дома.

Ли Анна оторопела.

— Вижу, тебе ничего не известно. — Бартолла расцеловала подругу. — Если мы не увидимся, желаю тебе хорошего праздника.

Ли Анна проводила взглядом удаляющуюся с высокомерным видом графиню. В дверях гостиной та обернулась:

— Да, и обязательно пользуйся помадой, иначе сама толкнешь мужа в объятия другой женщины.

Ли Анна решила не утруждать себя поисками ответа. Слава богу, Бартолла уходит, теперь все будет хорошо. Необходимо принять дозу лекарства, и она окажется в мире без боли, отчаяния и сожаления.

Франческа была уверена, что знает, как поведет себя Харт. Его мужское начало, чувственность и сила не позволят ему оставаться равнодушным к ней, сидящей так близко, на диване напротив. Полчаса назад они высадили Джоэла около дома и теперь остались в карете вдвоем.

Харт неотрывно смотрел на Франческу.

Она с замиранием сердца делала вид, что не замечает его взгляда. Глядя в окно, Франческа любовалась прекрасным, тихим вечером и огоньками миллионов звезд на чернильном небе.

Они ехали по Пятой авеню мимо строящегося подземного туннеля для железнодорожных поездов, провожая взглядом едва различимые во мраке здания. Улица была пустынна, поэтому карета двигалась довольно быстро. Франческа украдкой посмотрела на строгий и прекрасный профиль Колдера. Она точно знала, какого желала бы окончания этого нелегкого дня.

Франческа отвернулась к распахнутому окну. Если бы она не поехала в субботу в галерею Мура, сейчас они с Хартом были бы мужем и женой. Сейчас они находились бы на борту круизного лайнера, идущего во Францию, где каждый вечер все танцуют и веселятся, вино и шампанское льется рекой. А потом до самого рассвета они занимались бы любовью.

Харт не сводил с нее взгляда, в глазах вспыхнули огоньки. Франческа улыбнулась ему, прогоняя мысли, которые так хотелось высказать вслух. Ее угнетала необходимость вернуться домой, чтобы провести вечер в одиночестве или, того хуже, в обществе родителей. Она мечтала быть рядом с Хартом — обсуждать успехи в расследовании, а потом заниматься любовью. Франческе стоило немалых усилий удержать язык за зубами, но она строго велела себе следовать советам Конни.

Взгляд Харта скользнул по ее руке. Франческа надеялась, что он спросит, почему она сняла кольцо, и можно будет небрежно бросить, словно спонтанно, заранее продуманный ответ.

Однако вместо этого Харт спросил:

— Почему ты не надела перчатки?

Франческа улыбнулась, отметив, что карета свернула на Пятьдесят девятую улицу и показался отель «Плаза». Через несколько минут она будет дома.

— Я думала, придется воспользоваться пистолетом, когда я встречусь с шантажистом, перчатки могли бы помешать.

Харт покачал головой:

— Да, сомневаюсь, что ты могла бы выстрелить в человека, будучи в перчатках.

Он злится?

— Тебе известно, что в таких случаях я всегда беру с собой пистолет.

— И тебе известно, что я этого не одобряю.

Франческа была рада, что они разговаривают.

— Он мне необходим.

— Однажды ты прострелишь себе большой палец на ноге. — Харт скривился.

— Надеюсь!

Харт немного смягчился:

— Не думаю, что миссис Кеннеди одобрила бы, что ты дала Джоэлу оружие.

— Оно не было заряжено. Впрочем, я поступила скверно.

— Да, Франческа, очень скверно.

Их взгляды встретились. Она была уверена, что сейчас они проезжают клуб «Метрополитен», поскольку только что за окном промелькнула Гранд-Арми-плаза. Франческа решила промолчать, чувствуя, что так будет лучше, несмотря на то что сердце ее билось все сильнее. В одно мгновение все тело стало ватным, и она услышала слова Харта: