Война на Украине день за днем. «Рупор тоталитарной пропаганды» - Борис Рожин

Народные республики, и в первую очередь ДНР, потеряли в этот период массу времени, так и не начав полноценного государственного и военного строительства — через Донецк начались сепаратные переговоры представителей крупного финансового капитала с украинскими олигархами. Назначенный еще весной вместо Володина куратор украинского направления Сурков открыто поддерживал эту линию на сворачивание войны, которая слишком явно начинала бить по кошелькам «жирных котов». Переговоры с Ахметовым в итоге вылились в июньскую сдачу Мариуполя и попытку сдать Донецк в июле. Переговоры с Коломойским успехом не увенчались, тот слишком плотно сидел под американцами. Пока Стрелков отбивался в Славянске от превосходящих сил, для него уже готовили «героическую гибель», сопровождая это нелепыми оправданиями, что «раз Стрелков грустит, это к добру». К тому времени Стрелков уже прекрасно знал, что ввода войск не будет, поэтому, вместо удержания важного транспортного узла, он решал задачу прикрытия ДНР, давая республике время, чтобы та могла окрепнуть. Но это выигранное Стрелковым время было бездарно растрачено.

За 2 месяца донецкие сидельцы не только не удосужились взять аэропорт (позорная атака под руководством Ходаковского закончилась одними из самых крупных разовых потерь ополчения за всю войну), а также отбить у хунты танковый склад в Артемовске и оружейный в Соледаре. Присланный из России Бородай и заседавшие в Донецке вожди вроде Пушилина показывали свою несостоятельность как государственные деятели. Нелепые идеи на тему конституции, метания с национализацией, неспособность обеспечить в Донецке элементарный порядок, разворовывание гуманитарных грузов, деятельность в Донецке структур, подчиненных фашистской хунте — все это вело к дискредитации политических структур в ДНР.

В обществе постепенно нарастал вопрос о происходящем, но вера в то, что власти знают что делают, была еще крепка. Славянская эпопея внушала надежды, что Новороссия организуется и погонит хунту к Днепру, тем более что вожди ополчения открыто говорили, что вот отобьемся в обороне и пойдем на Киев. А то, что Стрелков «грустит», ну так работа у него такая — «грустить». Но плоды кулуарной возни российской и украинской олигархии, а также деятельность так называемых «пятой» и «шестой» колонн в самой России вели к тяжелейшему июльскому кризису, когда фашистская хунта попыталась с подачи США утопить Новороссию в крови и стереть ее с политической карты.

7 октября. О политике России на Донбассе — часть № 2

Вторая часть посвящена событиям июля и некоторым моментам работы «военторга».

1 июля хунта, естественно, нарушила перемирие и, имея от американцев гарантии, что Россия напрямую не вмешается, развернула наступление с целью уничтожения Новороссии. Работа «военторга» в июне не получила должной оценки, что впоследствии сыграло для хунты роковую роль.

Начавшееся наступление развивалось для хунты успешно — имея подавляющее превосходство в бронетехнике, артиллерии, пехоте и авиации над ополчением, хунта, вместо прямых лобовых атак на ключевые пункты, начала их обтекать, нанося удар на тех направлениях, где ополчение в силу недостатка сил не могло создать должной плотности войск. Для примера — против имевшихся Славянске, помимо захваченных еще весной 6 БМД (включая знаменитую «Нону»), 3 танков, 5 БМП и 3 БТРов, а также 3-х артиллерийских орудий, противник сосредоточил более 100 танков и около 300 других бронеединиц, более 80 артиллерийских систем, включая «Смерчи» и «Ураганы», которые именно в июле стали широко применяться на фронте.

В боях 2—4 июля Славянск, где находились наиболее боеспособные силы Новороссии, оказался в оперативном мешке. Последняя крупная дорога на Славянск была перекрыта, остатки гарнизона Николаевки (в ходе боев 2 командира ополчения совершили фактическое предательство, оголив фронт) во главе с Моторолой с трудом зацепились за центр населенного пункта, который был окружен и фактически отрезан от Славянска.

В боях за Николаевку, которые решили судьбу Славянска, помимо предательства, имело место и своеобразное вредительство, когда поставленные «военторгом» ПТУРы в решающий момент не сработали (бракованной оказалась вся партия из более чем 30 штук — эти ПТУРы бросили в Славянске и хунта их потом показывала как трофеи), что привело к большим потерям ополчения при танковой атаке хунты, отрезавшей Николаевку. Собственно, и ранее систематически отмечались случаи поступления на фронт бракованных боеприпасов, неисправных противотанковых и зенитных средств. И это касается не трофеев с поля боя или украинских воинских частей, а прежде всего поставок по линии «военторга». Было ли это халатностью или сознательным вредительством — вопрос риторический.

В конечном итоге, комплекс объективных факторов делал падение Славянска вопросом времени. И в Киеве, и в Донецке, и в Москве были силы, которые ждали прогнозируемого финала «славянской эпопеи» — героической гибели Стрелкова и его частей в Славянском котле, после чего можно было бы без проблем добивать Новороссию. В Донецке никто к обороне не готовился, более того — велись переговоры о сдаче города (среди участников — мэр Донецка Лукьянченко, начальник милиции Пожидаев, министр ГБ ДНР Ходаковский), в которых принимали участие как некоторые лидеры ДНР, так и представители органов власти, до сих пор (а ведь ДНР на начало июля существовала уже около 3-х месяцев) подчинявшихся фашистской хунте. На юге к границе начинает движение южная группировка войск, с севера Луганской области на Изварино также наносится удар. Цель простая — окружить Славянск и уничтожить отряд Стрелкова и одновременно по сходящимся направлениям соорудить гигантские «канны» для всей Новороссии, отрезав ее от России и тем самым перекрыть каналы снабжения. В целом, к вечеру 4 июля, спустя всего 4 дня после начала наступления хунты, Новороссия оказалась на границы катастрофы.

Далее следует известный маневр Стрелкова, который оставляет Славянск и Краматорск и уходит в Донецк. Попутно оставлены Дружковка, Константиновка, Семеновка. Имея в тылу не захваченный Соледар и силы хунты в Артемовске, никаких возможностей создать промежуточную позицию между Донецком и Славянском у Стрелкова не было. Имея гораздо меньше сил, он бы все равно был охвачен с флангов и угрожал угадать в новый котел между Артемовском и Донецком.

В Донецке разгоняется местный заговор с целью сдачи города. Лукьянченко бежит из Донецка в Киев, бежит Пожидаев, местная милиция, подчиняющаяся Киеву, наконец разоружается, Ходаковский вылетает с поста министра ГБ ДНР. Истеричная поездка в Донецк Кургиняна и последующая истеричная же информационная атака на Стрелкова окончательно вскрыла факт закулисных переговоров российской и украинской олигархии и попытки сдать Донецк хунте.

Вскоре уходит и Пушилин, по всей видимости связанный с делом о заговоре. Вместе с тем, полностью подавить пятую колонну в Донецке не удалось, так как Стрелков боялся получить мини-войну в самом Донецке между формированиями ополчения, поэтому некоторые фигуранты заговора избежали заслуженного наказания. Из Москвы для контроля над процесса в ДНР был прислал генерал ГБ Антюфеев, который, с одной стороны, зачистил последствия заговора, но с другой стороны, начал расставлять своих людей, подготавливая почву для политических решений, выгодных Москве. По этим же причинам так и не сложилось единое командование — созданная при Стрелкове координационная структура смогла обеспечить лишь базовую координацию, в целом полевые командиры проводили самостоятельную политику. Люди вроде Козицына так и не были приведены к общему знаменателю.

Только после этого Донецк начинает всерьез готовиться к обороне, и, учитывая тот факт, что он до сих пор не взят (а ведь тогда различная обслуга пятой колонны вроде Кургиняна вопила, что Стрелков сдал Славянск, сдаст и Донецк), по сути Стрелков спас тогда Донецк и Донецкую Народную Республику. Тем не менее, ситуация продолжала обостряться: войска хунты, следуя за отступающим Стрелковым, вышли на подступы к Донецку, где завязли в боях за небольшие населенные пункты. Был деблокирован аэропорт Донецка — атака была столь сильна, что ополчение потеряло все северо-западные блокпосты и удар хунты вдавил пехоту ДНР в город; немедленный прорыв противника в город был предотвращен вводом в бой последнего резерва — механизированной группы «Оплота» из нескольких танков и «Градов», при этом существовал серьезный риск того, что при усилении давления оборона могла не выдержать и развалиться. Тем не менее, тот кризис ополчение смогло пережить. Сам же Донецк с середины июля стал подвергаться систематическим артиллерийским обстрелам, которые продолжаются и поныне.