Эадор. Кровь Властелина - Кирилл Пестряков

— О! Великие Силы, — послышался голос снаружи, — ну, можете Вы, святоши, существовать вот без всего этого?!

Я вздрогнул! Ведьма! Дверь хижины медленно отворилась, и по деревянному полу застучали острые каблучки. Незваная гостья с отвращением оглядела непритязательное убранство, презрительно фыркнула и, небрежно отбросив в угол свою старую облезлую метлу, направилась ко мне.

— Вот зачем всё это? Для чего? Какой во всем этом смысл? Объясни, мне! — вопрошала она, направив на меня обвиняющий перст.

Я замер от удивления. Не ведьма! Ведьмочка. Ещё молодая. С длинными черными волосами и прекрасными голубыми глазками, в коих играла веселая хитринка. Конечно же, Люция. Только до чего бесстыже она одета! На девушке красовалась яркая красная майка, явно сшитая самой скаредной в мире портнихой! Мало того, что работа не была закончена, где-то на ладонь выше пупка ткань резко обрывалась, оставляя полностью обнаженным живот Люции, так вдобавок и то, что якобы оставалось закрытым, наоборот, благодаря качеству нити создавало непозволительный просвет на её округлости. Ноги красавицы обтягивали… Нет, брюками это назвать было нельзя, скорее, шорты, такого же красного цвета. Каблуки принцессы по высоте простирались где-то между наказаниями: "за бабью дурость" (пять плетей на главной сельской площади) и преданию церковной анафеме "за разложение нравов и создание прелюбодейского уклада" (с последующим обязательным очищением святым огнем бессмертной души, путем сожжения греховного тела). Ведьмовская метла в таких условиях представлялась чем-то совершенно необходимым, ибо пройтись на подобных каблуках по сырой разбитой дождем земле — дело воистину невероятное! Тут уж только лететь.

— Ну…? — зло протянула Люция, — есть всему этому хоть какое-то разумное объяснение?

— Объяснение? — как дурачок переспросил я.

— Да! Почему шикарному дворцу и любовной балладе ты предпочитаешь убогость грязной хижины?

— Когда-нибудь сюда придет каждый, кто захочет спасти свою душу.

Люция презрительно фыркнула.

— В честь чего ты так решил?!

— Блаженным станет тот, кто отринет мирское, уготовив душу свою для служения истине. Что есть Свет, как не жертва?! Разве Солнце дает тепло богатым и бедным, убогим и здоровым не из-за милости своей? Разве Светлый Владыка сотворил Вселенную лишь на радость себе? Весь свой труд Создатель даровал смертным. Лишь тот продолжит дело Его, кто назовет братом своим любого и вознесет не за себя, а за других молитву свою, тот назовется блаженным — продекларировал я давным-давно заученный текст.

Люция ничуть не смутилась от моих слов. Подойдя ближе, девушка вдруг резко прыгнула и прижалась ко мне. Тряхнув волосами, Люция грациозно вытянула шейку и прошептала мне на ухо:

— Его Свет я вижу, а где твой?

Я судорожно сглотнул. Она была настолько близко! Я таял от прикосновения её мягких рук, от осознания близости её прекрасного упругого тела. Все мысли в спешном порядке покидали мою и без того не слишком умную голову, дружно собираясь во втором, и в данном случае главном, руководящем органе тела.

— Я…Я….

— Ну, и где Свет? Где дом? Где творение? — продолжала шептать она.

По правде говоря, я уже как-то совсем не обращал внимания на то, что она говорит. Я чувствовал, как мои руки начинают обхватывать её спину, но принцесса и простолюдин — этого не могло быть!

— Творение? — переспросил я.

— Да! Чем ты помогаешь Солнцу? В чём служишь делу Светлого Владыки?

Я попытался выразительно оглядеть свою хижину. Получилось плохо, гораздо чаще мой взгляд как-то сам собой буравил её маячку. Вернее то, что под ней просвечивало.

— Вот для чего ты сюда пришёл? — спросила она.

— Я уединился здесь в укромном уголке мира, дабы молиться Светлому Владыке, воздавая ему должную славу за сотворение неба, тверди, растений, животных и, главное, людей, — ответил я.

— А оно ему надо? — произнесла Люция, выразительно скривив губки.

По правде говоря, я несколько опешил от такого заявления.

— Причем здесь это? В первую очередь, Светлый Владыка нужен нам — людям, кто как не Он направит созданий своих на путь истинный?

— Значит, просиживая весь день штаны в этой мерзкой хижине, ты улучшаешь мир?

— Понимай, как знаешь! — буркнул я.

Люция отрицательно замотала головой.

— Нет, давай-ка начистоту, — сказала она, — если ты так хочешь приблизиться к обожаемому тобой Творцу, так сделай для этого хоть что-нибудь! Поработай ручками! Ты сидишь и поешь песенки в Его честь, ничерта не делая. Думаешь, Ему это не надоело? Мне бы так давно осточертело! Честное слово — хорошо, что я не Светлый Владыка!

Я поперхнулся! Смертная! Женщина! Ведьма! И смеет в своих словах уподобляться Творцу! Сосуд греха, тщеславия и гордыни считает, что понимает замысел Светлого Владыки лучше меня — святого отшельника! Я открыл рот, собираясь пристыдить ведьму гневной тирадой (невзирая на её королевское происхождение), но Люция отнюдь не собиралась дать мне возможность вставить хоть слово.

— Оглянись вокруг, — воскликнула девушка, — посмотри на это прекрасное небо, полюбуйся красотой дивных цветов, радуйся и наслаждайся жизнью, что даровал тебе твой Бог! Для чего Он, по-твоему, всё это создал? Чтобы ты сидел тут, забыв про все удовольствия, и сочинял новые возвышенные слова, а?

— Жизнь на Земле — не конец, а этап. Испытание души и тела. Тот, кто преодолеет в себе тягу к греху и удовольствию — устоит, и душа его воссоединится с Творцом! — заметил я.

Люция расхохоталась.

— Ты хочешь свидания с Творцом!? — зло спросила она, — оглянись, посмотри вокруг, и ты Его увидишь! Свет везде, лучи его проникают повсюду, и нет в этом мире абсолютной тьмы, ибо мы, по природе своей, осознаем тьму лишь тогда, когда видим свет. Так для чего все лишения? К чему эти жалкие рамки!? Если ты так чтишь Творца, так уподобься Ему! Не молись, а займись делом! Построй дом, разбей огород, заведи семью, то есть — будь счастлив, а не подохни в грязной лачуге, не оставив после себя ничего, кроме истлевших останков. Светлый Владыка даровал тебе свободу! Ты же объявил себя и других рабами Божьими, настояв на нелепом поклонении и противоестественной морали! Разве можно так обращаться с Великим Даром? На что ты тратишь свою свободу?

Я замер с открытым ртом. В этот момент тексты из пыльных томов как-то сами собой покинули мой разум. Я не знал, что ответить, какой Святой цитатой устыдить и наставить на путь истинный. И не было смысла кричать: "Ведьма! Ведьма! Исчадие Тьмы! Сжечь её!", нет здесь крестьян с факелами и вилами, которые прибегут, разведут костер и положат конец нелепому теософскому спору. Здесь мы сошлись один на один! Борьба сея шла не за души мирной паствы.