Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Состояние психического и физического здоровья Трины сделало ее жизнь в тюрьме крайне трудной. Она была благодарна нам за помощь и, когда мы сказали, что собираемся бороться за сокращение срока ее приговора, постепенно стала чувствовать себя намного лучше; но у нее было много и других потребностей. Она постоянно говорила, что хочет увидеть сына. Она хотела знать, что не осталась одна в этом мире. Мы разыскали ее сестер, организовали приезд в тюрьму приемных родителей ее ребенка, во время которого Трина смогла повидаться с сыном. Это придало ей столько сил, что казалось просто чем-то невероятным.
Я прилетел в Лос-Анджелес, а после этого проехал сотни миль на машине через сердце фермерских земель центральной Калифорнии, чтобы встретиться с Антонио в тюрьме максимально строгого режима, где всем заправляли банды и часты были случаи насилия. Он пытался приспособиться к миру, который вредил нормальному человеческому развитию всеми мыслимыми способами. У Антонио были трудности с чтением, но его стремление к учебе и решимость разобраться с получаемыми знаниями были настолько сильны, что он был способен читать какой-нибудь отрывок раз за разом, отыскивая незнакомые слова в присланном нами словаре, пока не добивался своего. Недавно мы послали ему «Происхождение видов» Дарвина — книгу, которая, как он надеется, поможет ему лучше понимать тех, кто его окружает.
Оказывается, Йэн был очень, очень смышленым ребенком. Несмотря на то что ум и чувствительная натура делали длительное заключение в одиночной камере особенно разрушительным, он сумел заняться самообразованием, много читал (прочел уже сотни книг), писал стихи и рассказы, которые отражали его живой, здоровый интеллект. Он прислал мне десятки писем и стихотворений. Я возвращался в офис после нескольких дней отлучки по делам — и по приезде на столе меня дожидалось очередное письмо от Йэна. Порой я находил в конвертах смятые клочки бумаги, на которых, когда я их расправлял, обнаруживались вдумчивые и серьезные стихи: «Непролитые слезы», «Связанный словами», «Неумолимая минута», «Безмолвие», «Ритуал по средам».
Мы решили опубликовать отчет{87}, чтобы привлечь внимание к бедственному положению детей, которые были приговорены к смерти в тюрьмах в Соединенных Штатах. Я хотел присовокупить к нему фотографии некоторых наших клиентов, чтобы приговоры к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение, вынесенные детям, обрели конкретные человеческие лица. Флорида была одним из немногих штатов, где в тюрьмы допускают фотографов, поэтому мы задали тюремной администрации вопрос: можно ли дать Йэну разрешение на час выйти за пределы своего одинокого неприкасаемого существования, чтобы нанятый нами фотограф мог сделать фотографии? К моей радости, нам ответили согласием и позволили Йэну находиться в одном помещении с фотографом «с воли». Как только его визит завершился, Йэн сразу же написал мне письмо:
«Уважаемый мистер Стивенсон!
Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии, и что все у вас хорошо. Главная цель этого письма — поблагодарить вас за фотосессию с фотографом и получить от вас информацию о том, как я могу получить большое количество фото.
Как вы знаете, я нахожусь в одиночном заключении прибл. 14,5 лет. Система словно похоронила меня заживо, и я мертв для внешнего мира. Эти фотографии в настоящий момент так много для меня значат! В настоящий момент на моем тюремном счету всего 1,75 доллара. Если я пришлю вам 1 доллар из этой суммы, сколько на них можно будет купить фотографий?
В своей бурной радости от сегодняшней фотосъемки я забыл упомянуть, что сегодня, 19 июля, был день рождения моей покойной мамы. Я знаю, это не слишком важно, но когда я впоследствии об этом думал, мне показалось символичным и особенным то, что эта фотосъемка состоялась в день рождения моей матери!
Я не знаю, как сделать так, чтобы вы смогли ощутить мои эмоции и важность этих фото, но, чтобы быть реальным, мне нужно показать миру, что я жив! Я хочу смотреть на эти фото и чувствовать себя живым! Это очень помогло бы облегчить мою боль. Сегодня во время этой фотосъемки я был полон радости. Я хотел, чтобы она никогда не заканчивалась. Каждый раз, когда все вы приезжаете и уезжаете, я чувствую себя опечаленным. Но я ловлю эти моменты во времени и дорожу ими, воспроизводя их перед своим мысленным взором, ощущая благодарность за человеческое взаимодействие и контакт. Но сегодня даже те простые рукопожатия, которыми мы обменялись, явились желанным дополнением к моей обделенной чувственными ощущениями жизни.
Пожалуйста, сообщите мне, сколько фотографий я могу получить? Эти мои фото нужны мне почти так же сильно, как нужна мне моя свобода.
Спасибо вам за то, что делаете те многочисленные позитивные события, которые случаются в моей жизни, возможными. Я не знаю точно, как закон привел вас ко мне, но благодарю Бога за то, что это случилось. Я ценю все, что вы и „Инициатива“ делаете для меня. Пожалуйста, пришлите мне фотографии, ладно?»
9. Я здесь
Наконец настал день слушания дела Уолтера Макмиллиана. Теперь у нас появлялась возможность представить новые показания Ральфа Майерса и все доказательства невиновности, обнаруженные нами в полицейских отчетах, которые так и не были предъявлены на первом слушании.
Мы с Майклом с десяток раз пересмотрели все дело, продумывая наилучший способ представить доказательства невиновности Уолтера. Наибольшую тревогу вызывал Майерс — в основном потому что мы знали, что он окажется под невероятным давлением, как только его привезут обратно в зал суда округа; а прежде ему уже случалось ломаться под давлением. Нас утешал только тот факт, что наши доказательства в основном были документальными и могли быть допущены без всяких осложнений и
