Встреча выпускников - Дороти Сэйерс

А затем начали съезжаться доны, обуреваемые после каникул жаждой действия и готовые принять на себя бремя самого требовательного, но всё же и самого приятного семестра в году. Харриет наблюдала за их прибытием, задаваясь вопросом: за которым из этих весёлых и целеустремлённых лиц скрывается тайна? Мисс де Вайн наводила справки в библиотеке в каком-то древнем фламандском городке, где хранилась замечательная семейная переписка, относящаяся к торговым связям между Англией и Фландрией при Елизавете. Её голова была забита статистическими данными о шерсти и перце, и было очень трудно заставить её вспомнить, чем она занималась в последний день зимнего семестра. Она несомненно сожгла  какие-то старые бумаги, среди которых, возможно, были и газеты, она никогда не читала «Дейли Трампет» и не могла пролить свет на изрезанную газету, найденную в камине.

Как и боялась Харриет, мисс Лидгейт умудрилась за несколько коротких недель превратить все корректуры в кошмар. Она очень извинялась. Она провела исключительно интересный уикенд с профессором Как-там-его, который был большим специалистом по греческим количественным мерам: он обнаружил несколько пассажей, в которых имелись ошибки, и смог пролить абсолютно новый свет на аргументы, используемые в седьмой главе. Харриет мрачно стонала.

Мисс Шоу свозила ещё пять студенток на литературные чтения, посмотрела четыре новые пьесы и купила довольно интересную летнюю экипировку. Мисс Пайк провела захватывающее время, помогая хранителю местного музея соединять фрагменты трёх узорчатых горшков и нескольких погребальных урн, которые были найдены около Эссекса. Мисс Хилльярд была рада вернуться в Оксфорд, поскольку ей пришлось провести месяц в доме своей сестры, ожидающей ребёнка, и заботы о зяте, казалось, испортили её настроение. С другой стороны, декан помогала выдавать замуж племянницу и нашла в этом много забавного. «Одна из подружек невесты пошла не в ту церковь и появилась, когда всё уже было закончено; нас набилось по меньшей мере двести человек в комнату, которая могла вместить только пятьдесят, мне удалось выпить только полбокала шампанского и совсем не досталось свадебного торта — просто живот прилип к спине; в последний момент жених потерял головной убор, и... самое главное! Вы не поверите! Там всё ещё подают эти миленькие глазированные бисквитики!» Мисс Чилперик путешествовала со своим женихом и его сестрой по многим интересным местам, изучая средневековую скульптуру для интерьеров. Мисс Берроус потратила большую часть своего времени на гольф. Прибыло и подкрепление в лице мисс Эдвардс, тьютора по естественным наукам, которая возвратилась из академического отпуска. Это была молодая и активная женщина с квадратными плечами и лицом, коротко стриженными волосами и манерой, которую можно было бы назвать «не потерплю глупостей». Единственной, кто отсутствовал в профессорской, была миссис Гудвин, маленький сын которой (несчастный ребёнок) после того, как вернулся в школу, подхватил корь, и матери вновь пришлось с ним нянчиться.

— Конечно, это не от неё зависит, — сказала декан, — но это очень большая проблема, причём в самом начале летнего семестра. Если бы я только знала, то, возможно, возвратилась бы пораньше.

— Не понимаю, — мрачно заметила мисс Хилльярд, — чего ещё можно ожидать, если вы даёте работу вдовам с детьми. Надо быть готовым к этим бесконечным перерывам. И по некоторым причинам эти внутренние заботы всегда приходится ставить на более высокое место, нежели работу.

— Конечно, — сказала декан, — в случае тяжёлой болезни работу нужно отложить.

— Но все дети болеют корью.

— Да, но он очень слабый ребёнок. Его отец болел туберкулезом, бедняга, — фактически от него он и умер — и если корь перейдёт в пневмонию, как это часто бывает, последствия могут быть очень серьёзными.

— А она перешла в пневмонию?

— Врачи боятся, что это возможно. Он очень тяжело переносит болезнь. И, поскольку он — очень нервный малыш, ему, естественно, хочется, чтобы мать была рядом. И, в любом случае, она должна будет пройти карантин.

— Чем дольше она остаётся с ним, тем дольше она будет в карантине.

— Конечно, это очень утомительно, — мягко заметила мисс Лидгейт. — Но, если бы миссис Гудвин изолировала себя и возвратилась как можно раньше, как она сама довольно смело предложила, она бы очень переживала.

— Очень многие из нас, так или иначе, переживают,  — резко ответила мисс Хилльярд. — Я очень беспокоюсь о своей сестре. Всегда тревожно иметь первого ребёнка в тридцать пять лет. Но, если бы это событие произошло во время семестра, то ей бы пришлось обойтись без моей помощи.

— Всегда трудно решить, что ставить на первое место, — сказала мисс Пайк. — По каждому делу решение нужно принимать индивидуально. Я полагаю, что принося в этот мир ребёнка, человек берёт на себя перед ним определенную ответственность.

— Я этого не отрицаю, — сказала мисс Хилльярд. — Но если домашние дела имеют приоритет перед общественными, то работу нужно передать кому-то другому.

— Но детей нужно кормить и одевать, — сказала мисс Эдвардс.

— Конечно. Но мать не должна устраиваться на постоянную должность.

— Миссис Гудвин — превосходный секретарь, — сказала декан. — Мне было бы очень жаль её потерять. И приятно думать, что мы можем ей помочь в этой трудной ситуации.

Мисс Хилльярд потеряла терпение.

— Всё дело в том, что — хотя вы себе в этом не признаётесь, — у всех здесь присутствующих имеется комплекс неполноценности относительно замужних женщин и детей. Несмотря на все эти ваши разговоры о карьерах и независимости, вы в глубине души считаете, что мы должны унижаться перед любой женщиной, которая выполнила свою животную функцию.

— Абсолютная ерунда, — сказала экономка.

— По-моему, естественно чувствовать, что замужние женщины ведут более полную жизнь... — начала мисс Лидгейт.

— И более полезную, — парировала мисс Хилльярд. — Посмотрите на всю эту суету, которая окружает «внучек Шрусбери»! Вспомните, как все вы восхищаетесь, когда бывшие студентки выходят замуж! Как будто говорите: «Ага! В конце концов, образование не делает нас негодными для жизни!» А когда по-настоящему блестящий учёный отбрасывает все перспективы, чтобы выйти замуж за викария, вы небрежно заявляете: «Какая жалость! Но, конечно же, её собственная жизнь должна стоять на первом месте».

— Я никогда так не говорила, — с негодованием воскликнула декан. — Я всегда говорю, что они — круглые дуры, если выходят замуж.

— А этого и не требуется, — отмахнулась мисс Хилльярд, — если вы открыто утверждаете, что умственные интересы стоят только на втором месте, — теоретически вы ставите их на первое место, но на практике этого стыдитесь.

— Нет никакой необходимости так кипятиться по этому поводу, — сказала мисс Бартон, заглушая сердитый протест мисс Пайк. — В конце концов, некоторые из нас, возможно, сознательно не захотели выходить замуж. И, если вы простите мои слова…

Эта зловещая фраза всегда служит прелюдией для чего-то абсолютно непростительного, поэтому Харриет и декан торопливо вклинились в дискуссию.

— С учётом того, чему мы посвятили всю жизнь…

— Даже про мужчину не всегда легко сказать…

Их совместная торопливость свела на нет благие намерения. Обе остановились и попросили прощения друг у друга, что позволило мисс Бартон беспрепятственно закончить:

— … не очень разумно — или убедительно — выказывать так много враждебности к замужним женщинам. Это то самое безрассудное предубеждение, которое заставило вас убрать того скаута с вашей лестницы.

— Протестую, — сказала мисс Хилльярд, покрываясь краской, — против двойных стандартов. Я не понимаю, почему мы должны терпеть нерадивость при исполнении служебных обязанностей лишь из-за того, что служанка или секретарь оказывается вдовой с детьми. Я не вижу, почему Энни нужно предоставлять комнату в крыле скаутов за счёт колледжа, когда слуги, которые работают здесь дольше, чем она, должны жить по несколько человек в комнате. Я не желаю…

— Хорошо, — сказала мисс Стивенс, — я думаю, что имеются некоторые соображения в пользу такого решения. Женщина, которая привыкла к хорошему собственному дому…

— Вполне возможно,  — сказала мисс Хилльярд. — Во всяком случае, не мои соображения привели к тому, что её драгоценные дети оказались на попечении обычного вора.

— Я всегда была против этого, — сказала декан.

— Так почему вы сдались? Потому, что бедная миссис Джукс — такая хорошая женщина и имеет детей. Это нужно учитывать и вознаградить её за то, что она была достаточной дурой, чтобы выйти за негодяя. Что толку притворяться, что вы ставите интересы колледжа на первое место, когда колеблетесь в течение целых двух семестров и не можете избавиться от нечестного швейцара, потому что жалеете его семью?