Приемыш (дилогия) - Геннадий Ищенко

— А ты ничего, красивая. Как зовут и сколько лет?

— Зовут Ириной, лет чуть больше четырнадцати.

— Врешь, — не поверила девушка. — Я бы сказала, что ты моего возраста, а мне через пару месяцев уже семнадцать. Ты порченная?

— Я не поняла, — ответила Ира. — Как это порченная?

— Деревня! — под общий смех девчонок констатировала девушка. — Спрошу по-другому. Мужчины у тебя были?

— А почему это тебя так интересует?

— Значит, были, — сделала вывод из ее ответа девушка. — А почему интересовалась, поймешь потом. Меня Галиной зовут, я здесь вроде как старшая.

Первое знакомство состоялось, и вслед за Галей ее обступили остальные девочки. Посыпались вопросы.

— Ты сама-то откуда?

— Местная я, здесь родилась.

— А родственники живы?

— Мать жива, сидит в тюрьме. И тетя есть.

— А почему тетка не забрала?

— У нее большая семья и маленькая квартира. Да и дети — одни мальчишки. Они там сами друг у друга ходят на головах. Да и живут бедно.

— Значит, денег подбрасывать не будут, — сделала вывод одна из девчонок.

Общий интерес к новенькой немного снизился.

— Ты какой класс окончила? — спросила девчонка лет тринадцати.

— Шестой.

— Здорово! — обрадовалась она. — Я тоже шестой. Значит, будем ходить в школу в один класс. У нас с тобой и кровати рядом. Давай дружить? Меня Олей зовут.

— Давай. Слушай, а чего это Галина спрашивала насчет мужиков? И так разочаровалась, узнав что мне только четырнадцать?

— А у нее свой интерес, — пояснила Оля. — У нее все девчонки старше пятнадцати покупают презервативы. Им самим в аптеке никто не отпустит, она и пользуется. Конечно, цена у нее выше.

— А зачем им презервативы? — не поняла Ира.

— Ты что, тупая? — удивилась Оля. — Будешь бегать к парням без них — живо подзалетишь. А оно тебе нужно?

— Мне и ваши парни не нужны!

— Точно дурочка! Отказываться от такого!

— Так ты тоже бегаешь?

— Мне нельзя. Горыныч сказал, что если заметит за этим делом кого-нибудь младше пятнадцати, или кто-нибудь из нас умудрится подзалететь, он нам здесь живо женский монастырь устроит! Вот те, кто постарше, за нами и следят.

— И куда я попала? — подумала Ира. — И ведь майор еще выбрал не самый худший детдом. Надо будет ему как-нибудь в кабинет подбросить золота. Единственный по-настоящему порядочный человек, из тех, с кем я там общалась. Остальных интересуют только они сами.

— Слушай, Оля, — обратилась она к соседке. — Ну их этих мальчишек. Ты мне лучше скажи, у вас никто из воспитателей не знает английский язык?

— Горыныч знает, а зачем тебе?

— А кто этот ваш Горыныч?

— Это старший воспитатель. Его так все прозвали за внешний вид и свирепость.

— Что такой страшный? — не поверила Ира.

— Сама увидишь. Он завтра с утра обязательно захочет на тебя посмотреть.

До самого ужина она знакомилась с девчонками и болтала с ними на разные темы. Ире пересказали сюжет просмотренного фильма, и ей ужасно вдруг захотелось сходить в кино, посмотреть хоть что-нибудь. До своего похода на Землю, увлеченная занятиями магией, она как-то не слишком страдала от отсутствия книг и кино. А тут вдруг почувствовала, как многого была лишена. Даже послушать нормальную музыку и то было нельзя. То, что играли в том мире, слушать не тянуло.

— Если я там застряну надолго, эту проблему нужно будет как-то решать, — подумала она. — А как ее решишь без электричества?

Ужинали в большой столовой. Вначале запустили девочек, а когда они закончили и потянулись из столовой, туда зашла первая, самая младшая группа мальчишек.

— Готовься, — сказала Оля, с которой они, убрав в моечную посуду, шли на свою половину. — Уже сегодня эта мелкота всем раззвонит, что у нас появилась новенькая. А если кто из наших побежит сегодня к парням, они о тебе еще дополнительно наболтают. Парни постарше стойку точно сделают. Это девчонки у нас думают головой, а парни тем, что болтается между ног!

— Начхать, — ответила Ира. — У меня им ничего не обломится.

— Посмотрим, — ответила Оля. — Ты почитать не хочешь? У меня под подушкой лежит «Квентин Дорвард». Успела взять в библиотеке как раз перед отпуском заведующей. Если хочешь, почитай.

Книгу она с интересом читала до самого отбоя. В десять часов ночная няня выключила свет. Их группа лежала тихо, лишь в дальнем углу шушукались две девчонки, а младшие за стеной еще долго не могли угомониться и мешали заснуть. Немного полежав, она приказала себе заснуть и очень хорошо отоспалась. Всех разбудили в семь часов утра. Ира заправила кровать, оделась, сходила умыться и почистить зубы и до завтрака уселась читать книгу. Когда шли на завтрак возле столовой почему-то стояла толпа парней постарше. Ира заглянула в головы некоторым из них, и ей стало противно. Объектом их утреннего интереса была она сама. Кто-то из ребят хотел ее задержать для знакомства и разговора, но она стряхнула руку со своего плеча и прошла в столовую.

Когда они шли обратно, у столовой толпились только младшие, возле которых стоял огромный мужчина с грубыми чертами лица. Усы и борода срослись у него в единое целое, прикрывая всю нижнюю часть лица.

— Горыныч! — шепнула Ольга.

— Волкова? — низким голосом спросил воспитатель. — Давай пройдем в учебную часть, нам нужно поговорить.

В комнате, куда он завел Иру, никого, кроме них, больше не было.

— Садись, Волкова! — показал он ей рукой на стул. — И слушай меня внимательно. Я смотрел твою анкету, согласно которой тебе еще только четырнадцать. Местные порядки знаешь?

— Знаю. А почему вы такое допускаете?

— Не одобряешь, значит, — невесело усмехнулся он. — Я тоже не одобряю. А что прикажешь делать? Пробовали запрещать вообще, получается еще хуже. За год три аборта. И у одной из этих дур после него уже никогда не будет детей. Причем из парней этим занимаются самые… — он не нашел для их характеристики приличного слова и продолжил. — Остаются на ночь в столовой, уединяются в бытовках, лазают по карнизам, один вообще сорвался на хрен. При попытках воспрепятствовать угрожают воспитателям. А у нас, кроме меня, одни женщины. И убрать я этих мерзавцев не могу, тем более применить силу. Да если бы они одни. Если бы имело место насилие, я бы ни на что не посмотрел, вбил бы из в землю по самое причинное место. Так ведь нет, сами бегают! Распробовали, где сладкое и сами липнут к парням. Вот что бы ты вся из себя такая правильная мне посоветовала делать в такой ситуации?

— Неужели так везде?

— Ну почему же везде. Где-то этого почти нет совсем, а где-то еще гораздо хуже. Ты поняла, к чему у нас с тобой весь этот разговор?