Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

И что эта молодежь видела в Че? Кастельянос точно сказал об этом:

«Я представлял его себе огромным, высоким, коренастым человеком. Я привык к тому, что об аргентинцах говорят как о певцах танго, носящих шарфы, имеющих особую буэнос-айрес-скую манеру разговора, и считал, что именно таким он и должен быть. Я воображал, что он окажется похожим на актеров из аргентинских фильмов. Но при встрече он не произвел на меня особого впечатления; на самом деле я был даже разочарован. Это был обычный тощий парень, такой же, как и все мы, и я воскликнул: «Так значит, это Че?»

После первого боевого крещения Че направился в район, через который уже проходил прежде, в «долину, именовавшуюся Эль-Омбрито — Человечек, — обязанную своим названием двум огромным валунам». Там он обучал новобранцев военному делу и основам грамоты, поскольку из всей колонны только четыре или пять человек умели читать. Хоэлю, своему ординарцу, он сказал: «Я говорил о тебе с Фиделем, и он спросил, почему я не сделал тебя лейтенантом, но я ответил, что не могу назначить тебя, так как ты не умеешь ни читать, ни писать». Чтобы поощрить Хоэля, он назначил его командиром отряда необученных, приказал юноше найти записную книжку и карандаш и начал по ночам, при свете лампы, учить его грамоте.

А с Пачеко Че выступал уже в роли не учителя, а ученика, осваивая кубинскую историю. Постепенно в Сьерра-Маэстру попали книги Хосе Марти, поэзия Хосе Марии Эрредиа, Гертрудис Авельянеды, Габриэля де ла Консепсьон и Рубена Дарио. Они пришли на смену биографии Гёте, принадлежавшей перу Эмиля Людвига, которую, судя по фотографии, Че читал в то время. На фотографии он запечатлен лежащим под одеялом в своей хижине, с книгой в руках и огромной сигарой во рту.

Он также одел свою группу в форму. Некоторые разбегались во время бомбежек; когда Че удавалось поймать их, он, можно сказать, спускал с них шкуру — то есть отбирал форму. «Городские хвастуны, которые первые только в том, чтобы обосраться и удрать, заслышав бомбы, должны будут теперь потрудиться как следует».

29 августа Че узнал о том, что к Эль-Омбрито поднимаются армейские части. Он развернул два взвода на вероятных направлениях атаки. Один должен был вступить в бой, а второй, имевший самое плохое оружие, — «открыть «акустические» военные действия».

«С рассветом мы стали различать, что люди проснулись, суетятся, ходят взад-вперед. Вскоре некоторые надели каски. ... Мы видели, что голова колонны с трудом продвигается вперед. Ожидание в те минуты казалось вечным, и мой палец зудел, ожидая нажатия на спусковой крючок моего нового оружия, автомата «браунинг», готового впервые обратиться против врага».

Но солдаты начали разворачиваться в цепь, и план повстанцев уже не казался таким реальным. Когда «пошел шестой из них, я услышал крик впереди, и один из солдат от неожиданности поднял голову. Я немедленно открыл огонь, и этот человек упал. Тут же началась стрельба, и шесть солдат как ветром сдуло под автоматным огнем».

Частью, направленной против них, командовал некий Мероб Coca. В ней насчитывалось двести пять человек, а в отряде Че — всего семьдесят два, причем плохо вооруженных. Но несмотря на это соотношение, армейская колонна рассеялась, как только началась стрельба. Отделение Кастро Меркадера предприняло атаку, но вражеская колонна перегруппировалась и начала обстреливать позиции партизан из базук. Упавшего солдата обыскали, но при нем оказался только револьвер. Пулемет «максим» повстанцев не пожелал работать, так что «акустическая секция» нагнала на врагов значительно больше страху, чем нанесла реального урона. В сложившихся обстоятельствах Че был вынужден дать приказ повзводно отступить и занять вторую линию обороны на высокой горе.

Он отступил последним; с тех пор так будет во всех боях, в которых ему придется принять участие. Прибытие от Фиделя взвода подкрепления улучшило положение партизан; во всяком случае, жандармы дальше не продвинулись, ограничившись сожжением тела одного из повстанцев, убитого в перестрелке, и к обмену выстрелами издалека.

«Это столкновение всего лишь показало, насколько плохой была боевая подготовка наших отрядов: они даже не были способны точно стрелять во вражеских солдат, перемещавшихся на совсем небольшом расстоянии... Тем не менее это было для нас большой победой. Мы остановили колонну Мероба Сосы на марше, и с наступлением сумерек она отступила... Мы смогли достичь этого с помощью горстки кое-как действующего оружия против роты, насчитывавшей по меньшей мере сто сорок человек, полностью экипированных для современной войны, обстреливавших из большого количества базук — и, возможно, минометов — наши позиции. Но они стреляли очень бестолково, куда попало, точно так же как и наши люди, обстреливавшие их авангард».

У этой стычки были печальные последствия: солдаты Мероба Сосы убили нескольких кампесинос и представили их тела как «доказательство» жертв, понесенных мятежниками в бою.

31 августа Че доложил Фиделю об успехе операции в Бейсито и росте численности его отряда до ста человек. Он также принял участие в обсуждении кандидатуры преемника Франка Пайса в Сантьяго. Он предлагал кого-нибудь, в ком соединялись бы качества хорошего организатора с опытом действий в Сьерре, чтобы этот человек не оказался чуждым проблемам партизан. Че назвал Рауля Кастро, Альмейду, Рамиро Вальдеса или себя самого. «Я делаю это без ложной скромности, но без малейшего желания оказаться избранным». И добавил: «Я подчеркиваю это потому, что знаю моральный и интеллектуальный уровень мелких лидеров, которые попытаются заменить Франка».

Неприязнь Че к горожанам была довольно странным явлением. Действительно, опыт его общения с ними был порой не слишком удачным, но все же оценка в целом явилась результатом полного незнания городской составляющей Движения 26 июля.

В конце концов на смену Франку Пайсу был выбран Рене Рамос Латур, радикальный националист и рабочий организатор, успевший испытать на себе жизнь в партизанском отряде. Полемика между Че и Равниной должна была вот-вот начаться.

В это время отряды Фиделя и Че двигались параллельными путями. Они встречались, а затем вновь расходились. Их целью был Пино-дель-Агва: было известно, что тамошний гарнизон невелик, и Фидель хотел напасть на него. Че со своим отрядом должен был оставаться в засаде — как резерв на случай неожиданной вылазки обороняющихся. Он очень дружелюбно велел уйти братьям-подросткам Асеведо, так как они не выдерживали общего темпа и тем самым представляли опасность для колонны на марше. Братья, хотя и совершенно выбились из сил, отказались: «Только через наши трупы». Че пришел в ярость и совсем было решил выгнать их силой, но опять вмешался Сиро Редондо, и ребятам дали еще неделю испытательного срока.