Небо остается чистым. Записки военного летчика. - Сергей Луганский

В первый день наступления удар противнику нанесли войска Брянского фронта и левого крыла Западного фронта. 15 июля пошли войска Центрального фронта, а 3 августа началось наступление Воронежского и Степного фронтов. Немецко-фашистские войска побежали к Днепру. Последняя попытка гитлеровского командования вернуть утраченную стратегическую инициативу потерпела крах.

Некоторые западногерманские историки пишут, что руководство вермахта стремилось под Курском создать для Советской Армии новый Верден, чтобы перемолоть, как в мясорубке, ее силы. Однако этот «Верден» в своем все усиливающемся водовороте поглотил немецкие дивизии.

Сказалось поражение под Курском и на политическом положении фашистской Германии. 10 июля англо-американские войска произвели высадку на Сицилию и быстро захватили весь остров, служивший трамплином для последующего вторжения в Италию. 25 июля фашистский режим Муссолини пал.

После Курской битвы гитлеровская Германия вступила в полосу глубокого и безысходного военного и политического кризиса.

24 июля советское радио передало приказ Верховного Главнокомандующего:

«Вчера, 23 июля, умелыми действиями наших войск окончательно ликвидировано июльское немецкое наступление из районов южнее Орла и севернее Белгорода в сторону Курска.

…Немецкий план летнего наступления надо считать полностью провалившимся. Тем самым разоблачена легенда о том, что немцы в летнем наступлении всегда одерживают успехи, а советские войска вынуждены будто бы находиться в отступлении».

Прошло еще две недели. 5 августа наши войска овладели Орлом и Белгородом. В этот же день, 5 августа в 24 часа, москвичи были свидетелями победного салюта из десятков артиллерийских орудий.

Немцы были ошеломлены таким поворотом событий. Они не ожидали контрудара. А наши войска, развивая успех, вступили на землю Украины. Началось изгнание врага с советской территории.

После понесенного поражения на Курской дуге немецко-фашистское командование отдало приказ о немедленном строительстве «Восточного вала» по правому берегу Днепра. Широкая многоводная река с высоким западным берегом представлялась немцам надежной преградой для наших наступающих войск.

В эти дни ЦК Компартии Украины, Президиум Верховного Совета и Совет Министров республики приняли обращение: «Выходи на решающий бой, народ Украины! В борьбе мы не одни. Плечом к плечу с нами идут русские, белорусы, грузины, армяне – сыны всех народов Советского Союза… Вперед, в наступление на врага!» Пламенные слова обращения вдохнули в войска новый наступательный порыв.

Целью наступления являлся разгром противника в районе Белгорода и Харькова, после чего перед советскими войсками открывался путь к Днепру, появлялась возможность захватить там переправы и перекрыть отход противника из Донбасса на запад.

На наших планшетах теперь знакомые названия украинских сел, речек, городов. Наступление идет успешно. Не успеем мы освоиться на новом аэродроме, как нужно подаваться вперед, все дальше на запад. Начались бои за Харьков.

Многострадальный Харьков! Повсюду густые столбы дыма, поднимающиеся высоко к небу. Город в развалинах. С чердаков и из подвалов бьют орудия. Немцы создали мощную оборону, проломить которую могут только части, имеющие большой опыт уличных боев.

В этот день на всех командных пунктах, на траве и планшетах, на раскладных столиках и досках вместо карт лежали планы города Харькова. Напряжение битвы нарастало с каждым часом. С утра до вечера неумолчно били пушки и минометы. Эскадрильи самолетов проносились над окраинами города, и внизу поднимались столбы дыма и пыли.

Впереди шел бой, уже не первый, за эту городскую окраину, называемую Холодной Горой. Многие бойцы с медалями и орденами на груди, полученными еще в зимних боях, рассказывали, как в морозный февральский день мчались они на лыжах, с ходу врываясь в кварталы Холодной Горы. Она и теперь, как в тот раз, являлась ключом к Харькову.

– Как только возьмем ее – дело сделано! Враг сопротивляется жестоко.

Бой в городе – это очень своеобразное сражение. Для боев на улицах нужен особый опыт.

До нынешнего года наши войска вели в основном оборонительные бои. В Сталинграде немцам приходилось брать с бою буквально каждый камень. Наша оборона была цепкой, изобретательной и предельно насыщенной убийственным огнем. Теперь советские части сами оказались в роли наступающих. Сталинградский опыт обороны оказался весьма полезным в харьковских наступательных боях. Предельно рассредоточившись, наши автоматчики методично очищают дом за домом, квартал за кварталом. Ломая оборону в самом городе, части Красной Армии в то же время обтекали город, и линия фронта все больше и больше напоминала петлю, которая захлестывала немцев, упорствующих в своем стремлении удержать Харьков. Захваченные пленные показывают, что в городе укреплены все важнейшие перекрестки. Значит, в центре Харькова предстоят особенно кровопролитные бои. Там у немцев пристрелян каждый метр площадей и улиц. На окраинах города засели полки потрепанных под Белгородом и пополнявшихся прибывающими резервами дивизий. Старые знакомые… Те же пленные рассказывают, что на улицах появились эсэсовцы в своей зловещей черной форме. Офицеры внушают солдатам, что Харьков будет обороняться до последнего патрона, ибо сдача его равносильна потере всей Украины. В частях недавно оглашен особый приказ Гитлера – удержать Харьков во что бы то ни стало.

Но все это напрасно. Мощь наступления советских войск нарастала с каждым днем.

Нашему полку по нескольку раз в день приходилось летать на Харьков. Нам уже настолько примелькались городские кварталы, что мы по малейшим изменениям узнавали, как идут дела у наземных войск.

Чем уже смыкалась петля окружения, тем ожесточеннее дрались зажатые в Харькове войска. Немецкие летчики, прикрывавшие город с воздуха, несли большие потери.

Истребительные полки были укомплектованы только новыми машинами: Ла-5, ЯК-7 и ЯК-9. У противника действовал старый знакомый – немецкий 4-й воздушный флот. Советские летчики теперь полностью господствовали в воздухе. Правда, у немцев еще были опытные искусные летчики, но поединки с ними заканчивались, как правило, в нашу пользу.

Однажды не вернулся с задания самолет Николая Шутта. Мы бросились к летчикам, которые летали с ним и только что совершили посадку. Оказалось, Николай задержался. У самой линии фронта он увидел «мессершмитт» и, передав заместителю распоряжение сопровождать штурмовиков до аэродрома, сам пошел на перехват. Последнее, что видели летчики – «мессершмитт» охотно принял вызов. А вот о том, как проходил поединок, никто из ребят не знал.