Югославия в XX веке. Очерки политической истории - Коллектив авторов

Основным инструментом достижения поставленных целей Каллай считал высокообразованное и прошедшее строгий отбор чиновничество. Если османы в управлении Боснийского вилайета обходились 120-ю чиновниками, то у Австро-Венгрии в 1881 г. их было 600, в 1897–7379, во время аннексии их число достигло 953910. Так новое владение Австро-Венгрии постепенно превращалось в колонию, в которой правили чиновники. Если до 1878 г. доминирующими представителями общественно-политической и культурной элиты всех национальных сообществ БиГ являлось духовенство, то после ее подчинения Австро-Венгрии и проникновения буржуазно-либеральных идей роль духовной иерархии начала падать: образованные чиновники и преподаватели занимали главные места в администрации и просветительно-образовательных учреждениях. В первую очередь вытеснялось мусульманское (ислам постепенно терял привилегированный статус) и православное духовенство. Католицизм, напротив, приобретал позиции государственного вероисповедания.

Внушительный слой бюрократии позволил Каллаю перейти к реализации концепции просвещенного абсолютизма: править без народа, одновременно, сообразуясь с интересами монархии и возможностями боснийских финансов, сближая социально-экономические условия БиГ с общеимперскими, подготавливая тем самым почву для перехода от оккупации к аннексии.

Тогда было определено новое направление деятельности, связанное с изменением самосознания местного населения. Сербов в БиГ насчитывалось явное большинство (первая австро-венгерской перепись 1879 г. показала, что из 1 158 164 чел., населяющих БиГ, православные сербы составляют большинство – 496 485 чел.11), и под руководством Каллая все усилия австро-венгерской власти направлялись на создание интерконфессиональной «боснийской нации», которая бы под одним названием объединила все три религиозно-этнические группы БиГ. Единственным «успехом» на этом поприще можно отметить тот факт, что газета «Бошняк», редактором которой был Мехмед-бег Капетанович, в 1891 г. перешла на позиции отстаивания особой общебоснийской национальной идеи. Однако Капетанович встретил шквал критики со стороны сербских и хорватских печатных изданий не только в Боснии и Герцеговине, но и в Сербии, Воеводине, Хорватии и Далмации. Мусульманское население БиГ также не принимала идеи Капетановича, считая его «коллаборационистом», а молодая мусульманская интеллигенция и вовсе отказалась от какого бы то ни было сотрудничества с ним. Так бесславно в конце XIX в. закончилась попытка австрийской власти создать в Боснии альтернативу прежде всего сербскому национальному движению.

Несмотря на поражение, Каллай не уменьшил давление на сербов, продолжив наступление на права православной общины, унаследованные ею от османских времен. Сербы в БиГ, со своей стороны, в 1896 г. развернули движение за свою церковно-школьную автономию. Во главе движения стал неформальный комитет, членами которого были Г. Ефтанович, В. Шола, В. Радович, Л. Йованович, П. Дрляча и К. Куюнджич. В 1898 г. они составили проект устава церковной и школьной автономии сербского православного народа в БиГ и вручили его Каллаю и Вселенскому патриарху в Цариграде.

Однако лишь в августе 1905 г. церковно-школьная автономия сербов в БиГ стала законом. На этом завершился первый период национально-политического движения боснийских сербов. После этого политическая активность сербского народа в БиГ в основном сконцентрировалась вокруг начавших выходить, благодаря смягчению цензуры (после смерти Каллая в 1903 г.), газет «Српска реч», «Народ» и «Отаджбина». «Српска реч» акцентировала внимание на сербской политике, отстаивая идею автономии БиГ, выступала как против ультраклерикализма Штадлера, так и югославянского движения. «Народ», напротив, поддерживал югославянское направление (по сути, идею объединения БиГ с Сербией и Черногорией). «Отаджбина» (ярким лидером этой группы сербских интеллектуалов из Боснийской Крайны являлся Петар Кочич) выступала за справедливое решение аграрного вопроса и сотрудничество всех народов юга Балканского полуострова, отстаивая также идею принадлежности БиГ в историческом и этническом плане сербскому народу12.

К этому времени сербское общество «Просвета» стало подлинным центром сербского просвещения. Оно включало сеть читален, благотворительных товариществ «Српкиня», сербские сельскохозяйственные артели, торговые и ремесленные общества, сербские организации «соколов» и др. Девизом общества было утверждение, что «народ тогда является культурным, когда культурны и образованы все его слои, когда все умеют солидарно работать в интересах народа»13.

После оккупации Боснии и Герцеговины боснийские мусульмане попали под власть европейской католической державы, потеряв прежнее привилегированное положение. Процессы европейской модернизации, привнесенные австро-венгерской властью, вызвали глубокие кризисные явления во всех слоях мусульманского общества и обусловили переселение части боснийских мусульман в Турцию, прежде всего малоимущих крестьян, а также пауперизированных ремесленников и торговцев14.

В 1895 г. императору и султану была подана коллективная жалоба мусульман округов Сараево и Травника, в которой они указывали на значительный материальный ущерб, причиняемый мусульманскому сообществу от австрийского управления вакуфами и меарифами. Австрийская власть на жалобы не реагировала. В 1899 г. поводом для недовольства послужила агрессивная католическая пропаганда, навязывающая мусульманам переход в католицизм. Возмущенные мусульмане этого города сформировали комитет во главе с муфтием Джабичем. Этот комитет потребовал, по сути, формирования автономных исламских институтов с широкими полномочиями15. Власть это требование отвергла, в 1900 г. сместила муфтия Джабича, закрыла мостарскую читальню как сборный пункт оппозиции, а ее секретаря – Ш. Арнаутовича – уволила со службы. Но последствия оказались более серьезными: недовольство мусульман распространилось на всю Боснию, в которой Травник стал центром волнений подобно герцеговинскому Мостару.

Весной 1900 г. в Будапешт для привлечения внимания австро-венгерского парламента к проблеме боснийских мусульман отправилась делегация во главе с Джабичем. Ей удалось установить связь с венгерскими оппозиционными кругами, игнорировать мусульманское движение за автономию далее было невозможно. В начале 1901 г. между Каллаем и комитетом Джабича начались переговоры, в ходе которых первый, впрочем, по ключевым вопросам отказался идти на уступки. Джабич принял решение отправиться в Стамбул с целью поиска поддержки на высшем исламском форуме. В ответ Вена объявила его эмигрантом, которому запрещено возвращаться.

Еще перед отъездом Джабича в августе 1901 г. состоялось тайное совещание сербских и мусульманских лидеров в Киселяке с Ефтановичем и Джабичем во главе с целью заключения соглашения о сотрудничестве. В проекте договора содержались пункты о предоставлении БиГ автономии под сюзеренитетом султана. Мусульманская сторона договор не подписала в связи с несогласием по поводу решения аграрного вопроса, названия языка в Боснии и Герцеговине как «сербский» и планов по введению кириллицы в общественных и образовательных учреждениях. Проект так и остался проектом, однако определенное сербско-мусульманское сотрудничество продолжалось до 1910 г.

Взлет хорватской национальной политики в БиГ произошел в конце XIX в. и стал возможным благодаря поддержке оккупационного режима. Хорватское движение охватило многие слои католического городского населения – чиновников, торговцев, ремесленников. На развитие хорватского национального движения в БиГ, надолго определив путь его дальнейшего развития, большое влияние оказала деятельность боснийского архиепископа Й. Штадлера.

Штадлер являлся не только инициатором, разработчиком и организатором католического движения, но и его идеологом, создавшим идейную базу – основные теоретические постулаты и долгосрочную программу деятельности. Сам он называл эти принципы «акции католического движения» – «фундаментальными законами нашей организации», «являющимися обязательными для каждого ее члена» и которых «никто не смеет менять»16. Основание католического движения Штадлер расценивал как «начало великого дела», сцелью «пустить корни во всех сферах духовной и общественной жизни» Боснии17.

На Первом общехорватском католическом конгрессе пространство БиГ было включено в орбиту национальных хорватских интересов, и с этого времени целью религиозно-политической борьбы католической церкви стали хорватизация и католицизация ее населения. Решающая роль в выполнении стратегических задач, поставленных Св. престолом в Боснии и Герцеговине, принадлежала наднациональным структурам римско-католической церкви – орденам францисканцев и иезуитов.