Югославия в XX веке. Очерки политической истории - Коллектив авторов

17 февраля 1910 г. Франц Иосиф провозгласил конституцию Боснии и Герцеговины (октроированная конституция). Гражданам предоставлялись минимальные конституционные права с законодательной гарантией их постепенного расширения. Концепция «ограниченной конституционности» являлась, по мысли австро-венгерской власти, «логичным следствием культурной отсталости народов Боснии и Герцеговины». Верховное управление, тем не менее, оставалось в компетенции министерства финансов Австро-Венгрии и прежней имперской администрации в Сараево. Конституция, по сути, лишь узаконила уже существовавшие гражданские права и то с оговорками, что в чрезвычайной ситуации они могут быть ограничены или отменены. Однако, несмотря на все ограничения боснийско-герцеговинской автономии, она ввела в обиход политической жизни БиГ три новых института: сабор, правительственный совет и котарские (областные) веча.

Сабор не имел никакого влияния на исполнительную власть, не мог даже ставить вопросы и обсуждать ее деятельность. Законодательная власть и далее оставалась у императора и правительства в Вене и Будапеште. Законодательная функция сабора в БиГ ограничивалась исключительно местными вопросами34.

Сабор состоял из 92 человек, из которых 20 человек (одна пятая часть) входили в него «по положению» (так называемые «вирилисты»). Они состояли из церковных и светских «высоких представителей»: рейс-ул-улема (главный муфтий), вакуфно-меарифский управляющий, сараевский, мостарский и другие наиболее авторитетные муфтии, четыре сербско-православных епископа, митрополит и заместитель председателя Совета сербской православной церкви, римско-католический архиепископ, два провинциала францисканского ордена, сефардийский раввин, председатель Верховного суда, председатель Коллегии адвокатов Сараево, городской глава Сараево, председатель Торгово-ремесленной коллегии Сараево. Из 72-х избранных на пять лет депутатов 16 были католиками, 24 – мусульманами, 31 – православными и один мандат предоставлялся евреям. Избиратели не могли отзывать своих депутатов. Председателя и заместителя председателя сабора назначал император. Выборы проходили на основе куриальной системы: граждане в зависимости от конфессиональной принадлежности делились на три курии, в каждой выделялись социальные группы – городская, сельская, крупных землевладельцев и интеллигенции. Депутатские места в саборе предоставлялись пропорционально национально-конфессиональному соотношению35.

Первые выборы в сабор прошли в мае 1910 г., на которых Сербская народная организация получила из 31 возможных 31 мандат, Мусульманская народная организация – также из 24 возможных – 24, из имеющихся 16 католических мандатов Хорватское народное содружество получило 12, а Хорватское католическое объединение – 4.

Социал-демократическая партия не получила ни одного мандата. Индустриальное развитие БиГ находилось на низком уровне, концентрация рабочего класса была небольшой, а на крестьянские массы основное влияние оказывало духовенство. В результате ни один представитель социал-демократии не вошел не только в состав сабора, но даже и в общинные органы самоуправления городов.

В функции правительственного совета входило сообщение сабора с остальными органами власти.

Котарские веча представляли собой выборные органы местного самоуправления, избиравшиеся также на основе конфессионального соотношения населения БиГ, но их компетенция строго ограничивалась местными, преимущественно, хозяйственными, вопросами, не оставляя места для общественно-политической деятельности. Гражданские права, предоставленные конституцией, означали введение всеобщего равенства перед законом, гарантировались свобода веры и совести, неприкосновенность имущества (в том числе запрещалась его конфискация), тайна переписки, свобода печати, собраний и организаций, не противоречащих существующему законодательству. Всем гражданам гарантировалось сохранение национальных особенностей и языка36.

В саборе сложилось конструктивное сотрудничество между Сербским клубом (фракцией) депутатов и Хорватским народным содружеством, которое представителям Хорватского католического объединения не удалось разрушить в течение 1910 г. Однако дискуссии по поводу агарного вопроса изменили существовавший расклад политических сил. Сербско-хорватский союз распался, уступив место мусульманско-хорватскому блоку (ставшему проправительственным большинством). Мусульманская и хорватская часть депутатов договорились о совместном голосовании (мусульмано-хорватский пакт) за исключением пятерых депутатов МНО, сформировавших в саборе собственную фракцию. Накануне заключения пакта две мусульманские партии – МНО и МСС создали Объединенную мусульманскую организацию.

Клуб (фракция) депутатов-мусульман (его председателем стал Рифатбег Сулейман-пашич), совместно с руководством Мусульманской народной организации с одной стороны, и Хорватским народным содружеством и Хорватским католическим объединением, с другой, 31 марта 1911 г. заключили пакт о политическом сотрудничестве. Первыми пунктами договора указывалось стремление мусульман добиваться предоставления БиГ автономии в государственно-правовом союзе монархии в любом виде (это означало, что мусульмане не возражают против хорватского тезиса о триалистическом переустройстве империи Габсбургов) и обязывались поддержать хорватский проект относительно названия языка. Хорваты, со своей стороны, обязывались голосовать за правительственное предложение о предоставлении займов для добровольного выкупа кметов37. Однако уже тогда шесть мусульманских депутатов отказались от сотрудничества с хорватами, заявив, что они не желают делать из сербов врагов (поскольку это может настроить против мусульман кметов) и вышли в знак протеста из клуба депутатов-мусульман. Эта группа, во главе с Дервиш-бегом Миралемом, состоявшая из видных мусульманских политиков, продолжила политическое сотрудничество с сербами. Группа Миралема в отношении официального названия языка предлагала просто присоединиться к тому, о чем договорятся сербы и хорваты38.

Выделение группы Миралема привело к сближению двух партий – Мусульманской народной организации и Мусульманской независимой (прежде прогрессивной) партии. Их объединение произошло в августе 1911 г. под названием Объединенная мусульманская организация (ОМО). При этом из МНП в знак протеста вышла группа Кулович-Храсницы, продолжавшая (без особого успеха) функционировать под названием Мусульманская независимая партия. Программа ОМО по-прежнему отстаивала автономию БиГ без учета, к какому государству она принадлежит, но четко подчеркивала, что не считает возможным ее включение в дуалистическую или триалистическую систему, т. е. присоединение либо к Венгрии, либо к Хорватии. Последнее вызвало громадное разочарование хорватских политиков, поддержавших слияние мусульманских партий.

Сама группа Миралема оформилась в отдельную саборскую фракцию, используя прежнее название – Мусульманская народная организация. Эта группа начала издание газеты «Нови Мусават» как своего печатного органа. Миралем считал заключивших пакт с хорватами отступниками, уступившими Штадлеру, и выступал за продолжение сотрудничества с сербами.

Сближение с мусульманами снова возродило у хорватов нереальные мечты об их хорватизации в духе идей А. Старчевича о мусульманах как самой древней и чистой части хорватского народа, которых необходимо вернуть к их истинным корням. Тогда же епископ И. Шарич ультимативно потребовал введения хорватского языка в качестве официального и заявил, что главной целью ХКО является присоединение Боснии к Хорватии. По мнению Шарича, «это будет являться спасением как для хорватов, так и для мусульман, и для сербов», отметив попутно, что «в Королевстве Хорватия не будет признаваться никакого другого названия народа или символов, кроме хорватских»39. Это заявление вызвало бурю возмущения в саборе. Дервиш-бег Миралем заявил, что мусульмане не желают, чтобы «им читали лекции о том, к какому народу они принадлежат», и выступают против «всевозможных устремлений присоединить Боснию к Хорватии или к какой бы то ни было другой стране», а отстаивают тезис «Босния – боснийцам!»40. От имени клуба сербских депутатов П. Стоканович выразил нежелание вообще поддерживать парламентарные отношения с ХКО, пока оно не аннулирует сделанного Шаричем заявления.

В то же время в 1911 г. изменилось отношение к сербам представителей другой хорватской партии – ХКО. Его председатель Й. Ванцаш заявил, что «объединенное и сильное хорватское государство в рамках Гасбургской монархии принесет великую пользу не только хорватам, но и остальным славянам. Представители других национальностей в Хорватии будут пользоваться теми же правами, что и хорваты», но при этом «все они в первую очередь должны быть хорватскими гражданами, подобно тому, как венгры, словаки, сербы, румыны и т. д. венгерские граждане»41.