Никита Хрущев - Сергей Хрущев

Окончив перед войной летное училище, Леонид начал службу в бомбардировочной авиации. В начале войны летать на бомбардировщиках считалось сродни самоубийству, истребители прикрытия практически отсутствовали, немцы расстреливали тихоходные неповоротливые самолеты в упор. По отзывам сослуживцев, Леонид воевал хорошо, за чужие спины не прятался, фамилией отца не прикрывался. Вот что пишет в представлении к награждению его начальник: "Командир экипажа Леонид Никитич Хрущев... имеет 12 боевых вылетов. Все боевые задания выполняет отлично. Мужественный, бесстрашный летчик. В воздушном бою 6 июля 1941 года храбро дрался с истребителями противника вплоть до отражения атаки.

Из боя Хрущев вышел с изрешеченной машиной. Инициативный...

...Неоднократно шел в бой, подменяя неподготовленные экипажи. Ходатайствую о награждении тов. Хрущева орденом Красного Знамени. 16 июля 1941 года. Командир 46-й авиадивизии полковник Писарский".

Леониду оставалось летать еще десять дней.

"26 июля остатки трех эскадрилй 134-го бомбардировочного полка, - написано в боевом донесении, - шли бомбить аэродром в районе станции Изоча... артиллерию в районе Хикало. При возвращении незащищенные бомбардировщики были атакованы восемью немецкими истребителями "Мессершмит-109". Потери составили четыре машины из шести".

Самолет Леонида еле дотянул до линии фронта и сел с убранными шасси на нейтральной полосе. Одного из членов экипажа убили еще в воздухе, а Леонид сломал ногу при посадке самолета. Его спасли красноармейцы. В полевом госпитале у Леонида хотели отрезать ногу, но он не дал, угрожал пистолетом. Нога очень плохо заживала, Леонид лечился более года в тыловом госпитале в Куйбышеве. Там я его видел последний раз: бледного, улыбающегося, с новеньким орденом на груди.

Когда нога срослась, Леонид стал рваться обратно на фронт, но теперь уже в истребители. Использовав все доступные ему средства, брат добился желаемого. И тут случилось несчастье. О том, что произошло, мне, шестилетнему, естественно никто ничего не рассказывал. Но я слышал, как в доме шептались по углам, что Леонид убил человека и теперь... О событиях тех дней уже много позже я прочитал в воспоминаниях генерала Степана Микояна. Он тоже воевал в авиации и лейтенантом прилетал в Куйбышев, где встречался с Леонидом. "Однажды в компании оказался какой-то моряк с фронта, - пишет в своей книге Степан Микоян. - Когда все были сильно "под градусом", в разговоре кто-то сказал, что Леонид очень меткий стрелок. На спор моряк предложил Леониду сбить бутылку с его головы. Леонид долго отказывался, но потом все-таки выстрелил и отбил у бутылки горлышко. Моряк счел это недостаточным, сказал, что надо попасть в саму бутылку. Леонид снова выстрелил и попал моряку в лоб..."

Суд признал Леонида виновным. В то время в тюрьму не сажали, отправляли на фронт в штрафные батальоны. Леониду разрешили остаться в авиации. Так он снова, уже штрафником, оказался на передовой, в столь желанном истребительном полку. Однако повоевать ему пришлось немного. Леонид совершил только шесть боевых вылетов. Во время седьмого, 11 марта 1943 года, его сбили на подлете к городку Жиздра Калужской области. Типичная судьба плохо облетанных молодых пилотов, не освоивших как следует хитрую механику воздушного боя. Произошло все над территорией, занятой немцами, внизу простирались болота, соседи по строю в пылу боя и не заметили его исчезновения: только что был Леонид, и нет его.

Но что-то о гибели Леонида надо было написать в боевом донесении, о происшедшем уже запрашивал командующий 1-й воздушной армией генерал-лейтенант Худяков. Командир авиационного полка Голубев сообщил наверх, что летчики, выполняя боевое задание, были атакованы двумя "Фокке-Вульфами-190". По докладу гвардии старшего лейтенанта В.Заморина (участника боя), самолет Хрущева сорвался в штопор (такое случалось с новичками не раз: стоило только пилоту перетянуть ручку управления на себя, и ты в штопоре), а вот вывел ли его Леонид из штопора, выпрыгнул ли с парашютом или разбился - боевое донесение умалчивает.

В 1999 году, разбирая архив министра обороны СССР брежневских времен Дмитрия Федоровича Устинова, обнаружили письмо летчика Заморина, полученное уже после смерти отца. В письме дается иная версия происходившего. Заморин кается в фальсификации событий боя: "Командование моего полка было крайне заинтересовано в том, чтобы принять мою версию за чистую монету. Ведь оно тоже напрямую разделяло суровую ответственность за гибель летчика - сына члена Политбюро! Я струсил и пошел на сделку с совестью, фальсифицировав факты. Я в рапорте умолчал о том, что когда "ФВ-190" рванулся на мою машину в атаку, зайдя мне снизу под правое крыло, Леня Хрущев, чтобы спасти меня от смерти, бросил свой самолет наперерез огневому залпу "фоккера"... После бронебойного удара самолет Хрущева буквально рассыпался у меня на глазах!.. Вот почему на земле невозможно было найти какие-либо следы этой катастрофы. Тем более что искать начальство приказало не сразу - ведь наш бой происходил над территорией, оккупированной немцами..."

Какое из "свидетельств" ближе к истине, не стали судить. Главное - Леонида не стало. Командующий фронтом прислал отцу соболезнования, предлагал послать в предполагаемый район падения самолета поисковую группу, но отец, поблагодарив за участие, попросил зря не рисковать другими жизнями. Делу не поможешь и сына не вернешь. Так Леонид Хрущев попал в списки пропавших без вести.

В 1995 году в российских газетах появилось сообщение, что в брянских болотах учитель местной школы отыскал остатки советского истребителя. В пилотской кабине нашли скелет летчика в истлевшей лейтенантской форме и меховом шлемофоне. По свидетельству однополчан, именно такой шлемофон носил Леонид, один во всем полку, и очень им гордился. На моторе самолета сохранился номер, остается сверить его с формуляром в военном архиве. Если формуляр сохранился, одним пропавшим без вести станет меньше.

Вскоре после гибели Леонида в Куйбышеве арестовали его вдову, Любовь Илларионовну. Обвинение против нее выдвигалось стандартное - работа на иностранную разведку, благо дипломатический корпус тоже эвакуировался на Волгу. Чьей она числилась шпионкой, я сейчас уже не помню, то ли английской, то ли шведской. Вышла она на свободу только в пятидесятых годах, хлебнув полной мерой лиха в карагандинских лагерях.

На руках у нашей матери осталась их годовалая Юля, она воспитывалась вместе с нами и очень не любила свой отличный от остальных детей статус внучки. Мама первой заметила нарождающуюся проблему, и Юля перешла в дочки.

Этой неопределенностью судьбы брата, тем, что его гибель никогда не была официально зарегистрирована, - хотя его тогда же наградили посмертно орденом Отечественной войны, - и решили теперь воспользоваться.

Действовали, как это принято у профессионалов, не в лоб, а осторожно. Озвучивание версии поручили заместителю начальника управления кадров Министерства обороны генерал-полковнику И.А.Кузовкову. Ему и карты в руки, ведь Леонид был военным. По Москве поползли слухи, что генерал обнаружил документы (их, естественно, никто не видел), из которых следует, что Леонид не погиб, а сдался немцам, начал с ними сотрудничать, предал Родину. Впоследствии, то ли в конце войны, то ли после ее окончания, он попал в руки советской контрразведки, сознался в совершенных преступлениях, и суд приговорил его к смерти. Отец якобы на коленях молил Сталина пощадить сына, но Сталин отказал ему и произнес следующую сентенцию: "И мой сын попал в плен, вел себя как герой, но я отказался обменять его на фельдмаршала Паулюса. А твой..."

КГБ-шные "творцы истории" выполнили задание, объяснили разоблачения преступлений Сталина личной мелкой местью.

Казалось бы, эта выдумка не стоила внимания. Но профессионалы на то и профессионалы, они лучше кого-либо знают законы распространения слухов. Байка обрастала все новыми подробностями, затем ее опубликовали в газетах, и, наконец, ее стали сначала осторожно, а потом все смелее обсуждать даже в научной литературе. И все это без единого доказательства, без единого документа.

К счастью, этот подлый слух остался неизвестен отцу.

И теперь уже нам, наследникам отца, приходится отыскивать аргументы в оправдание, в опровержение клеветы. Они лежат на поверхности. О судьбе Леонида ничего не известно. Но какое предательство мог совершить старший лейтенант? Что он знал? Ответ очевиден - ничего существенного. Единственно чем он мог оказаться полезным немцам - призывами к советским бойцам сдаваться в плен. Подобные листовки от имени сына Сталина Якова, настоящего или мнимого племянника Молотова, генерала Власова и многих других щедро разбрасывались с немецких самолетов над позициями советских войск. Не зарегистрировано ни одной листовки с обращением от имени Леонида Хрущева, не вспоминают о них и ветераны войны. Дело даже не в том, что он их не писал, немцы просто не подозревали о его существовании. Брат безымянным погиб под Жиздрой.