Никита Хрущев - Сергей Хрущев

Вот такая печальная и неприятная история. Не думаю, что мои объяснения поставят в ней точку. С клеветой бороться трудно, почти невозможно, но нужно.

В те же годы и с той же целью получил распространение еще один миф об отце. Те же "специалисты" из органов распустили слух, что Хрущев, находясь у власти, попытался замести следы, скрыть свое участие в сталинских репрессиях, распорядился изъять из архивов все документы и свидетельства.

Это обвинение опровергнуть потруднее. Да и сам отец никогда не отрицал, что ему приходилось визировать выписанные в НКВД ордера на арест работавших с ним людей. Так была устроена жизнь в те годы. И попробовал бы кто-нибудь не завизировать подобную бумагу. Посещал он и тюрьмы, встречался с арестованными. Другое дело, что одни из соратников Сталина, такие, как Каганович, Ворошилов, Молотов, не говоря уже о Берии, получив от "хозяина" команду "фас", разливали море крови, работали "на совесть". Другие, в их число входил и отец, не проявляли ретивости, старались по возможности уменьшить число жертв, смягчить их участь. Обо всем этом он написал в своих воспоминаниях.

Во время ХХ съезда КПСС он прямо сказал, что в сталинских преступлениях замешаны все члены руководства страной, но в разной мере, и народу предстоит определить вину каждого. В конце свой жизни отец не раз повторял: "Вот умру я, и положат мои деяния на весы. На одну чашу злое, на другую - доброе, и, я надеюсь, доброе перевесит". Но даже после смерти слуги дьявола стремятся подбросить на недобрую чашу весов свою фальшивую гирьку. И делают это так искусно, что даже я не то что поверил, но слух, пущенный КГБ, заставил меня усомниться, допустить возможность "подправления" прошлого отцом. С трудом, через силу, но допустить.

Все это представлялось несоответствующим внутренней сущности отца, но человек слаб. И так хочется каждому из нас задним числом улучшить свой имидж, забыть о совершенных в прошлом неприглядных поступках. А тут такие возможности... Казалось бы, грех ими не воспользоваться. Казалось бы... Я, по правде говоря, смирился. Но вмешался его величество случай. В декабре 1994 года в США, в Браунском университете, на конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Н.С.Хрущева, прозвучали доклады, в которых шла речь о чистке архивов отцом. Таким термином ученые обозначили эти неприглядные деяния. Я решил докопаться до истоков. Обвинения касались двух периодов деятельности отца: московского (до 1938 года) и киевского (после 1938 года). То есть если чистили, то московский партийный архив и украинский партийный архив.

Я начал с Украины. Юрий Шаповал, историк, специализирующийся на времени отца, в своем докладе безапелляционно утверждал, что многие документы, касающиеся деятельности отца, в украинском архиве отсутствуют, "вычищены". Я попросил его поднять первоисточники. Шаповал заинтересовался этим вопросом. Он человек относительно молодой, не зараженный неприязнью партийного аппарата к отцу, не простившему ему разоблачений сталинских преступлений. И что же оказалось на самом деле? Действительно, в украинских архивах недостает многого, связанного с именем отца. Дело в том, что отец вел собственный архив. Он привез его с собой на Украину из Москвы в 1938 году. В него помощники складывали наиболее значительные, по их мнению, документы, порой забывая передавать их в официальный архив. Все эти папки, их было более двухсот, отец, вернее, его аппарат, забрал с собой обратно в Москву в 1950 году. После отставки отца они осели в архиве Политбюро ЦК КПСС. Теперь архивисты независимой Украины спорят с работниками Кремлевского (Президентского) архива, кому принадлежат документы. Следов же уничтожения чего-либо в Киеве Юрий Шаповал не обнаружил. (Тем, кто захочет проверить мои слова, я рекомендую прочитать изданную в Киеве в 1995 году Институтом истории Украины книжку "Хрущев и Украина". В статье "Архив Первого секретаря ЦК КП(б)У Никиты Хрущева. Проблемы реституции" доктор исторических наук Р.Я.Пирог подробно описывает все перипетии личного архива отца.)

Ободренный результатами украинского расследования, я обратил свой взор к московскому периоду деятельности отца. Помочь в этом деле попросил Владимира Павловича Наумова, автора одного из докладов, представленного на конференцию в Браунском университете, и одновременно секретаря комиссии Александра Яковлева, занимающейся в России расследованием всего и вся, связанного с репрессиями сталинского, досталинского и послесталинского периодов. В силу своего уникального положения Наумов имеет доступ во все без исключения архивы, включая и Президентский. Правда, дело осложнялось тем, что сам Наумов, бывший работник аппарата ЦК КПСС, его Идеологического отдела, в отличие от Юрия Шаповала, и, как все остальные аппаратчики, даже демократического толка, не симпатизирует Хрущеву. В ответ на мое обращение Владимир Павлович долго молчал и только после многократных напоминаний прислал ответ. Во избежание кривотолков приведу его полностью:

"Прошу извинить меня за то, что посылаю Вам материал с такой задержкой. Она вызвана только тем, что я пытался выяснить обстоятельства чистки б. [бывшего] архива Московского горкома и обкома партии. Дело оказалось очень сложным. Есть разные версии. Все они в той или иной стпени связаны с Н.С.Хрущевым. Но никто не мог подтвердить свою версию документами".

В переводе с бюрократического лексикона это означает, что и в московском архиве по приказу отца ничего не сжигали. Такие дела бесследными не остаются, на уничтожение документов требуется указание, составляется акт или хотя бы письмо, предоставляющее его подателю свободу действий. Иначе вся ответственность ложится на хозяев архива, взять ее на себя без письменного распоряжения они не решились бы.

В результате проведенного расследования реальное подтверждение получило лишь уничтожение документов, обнаруженных в сейфе Берии в 1953 году после его ареста. Члены Президиума ЦК тогда единодушно решили их сжечь, не читая. Кто знает, какой компромат накопил на них Лаврентий Павлович. Но об этом случае отец пишет в своих мемуарах.

Так лопнула и вторая фальшивка, хотя думаю, что с попытками ее реанимации мы еще столкнемся, и не раз. Казалось бы, на этом можно поставить точку. Но оказалось рано, фальсификаторам все неймется. Уже упоминавшийся выше Филипп Денисович Бобков, пересевший из кресла главного надзирающего за советскими дисседентами на место шефа безопасности крупнейшего российского частного концерна "МОСТ", недавно выпустил книгу своих мемуаров "КГБ и власть", где уже на излете жизни еще раз плеснул грязью на отца, а заодно зацепил и меня. Фальшивка составлена искусно, в ней не упоминаются имена, не приводятся даты, даже не говорится, о чем, собственно, идет речь. Воспроизведу текст дословно:

"Как-то раз Шелепин вызвал меня и сказал:

- Есть тут один физик, который решил поделить лавры с сыном Хрущева Сергеем. Они что-то там разрабатывали. Надо, чтобы он не претендовал на эту работу, ибо она сделана Сергеем Хрущевым.

И Шелепин попросил меня встретиться с этим ученым. "Не очень-то все это прилично!" - подумал я и прямо сказал об этом.

- Ваше мнение меня не интересует! - оборвал он меня.

Я вышел. Решил, что надо все продумать не горячась. Не было сомнений, не наше это дело - вмешиваться в подобные ситуации. Однако я не имел права отказаться выполнить приказ. Ну что ж, придется подчиниться, надо только хорошенько во всем разобраться.

Оказалось, ученый был болен, и я не стал его беспокоить. Дня через два Шелепин позвонил и спросил, почему я не докладываю о выполнении приказа. Мои объяснения его явно не удовлетворили.

Я выяснил, что физик болен несерьезно, и, получив приглашение, поехал к нему. За столом мы заговорили об их совместной с Сергеем Хрущевым работе, ученый подробно рассказал обо всем, и мне стало ясно: его вклад в разработку значительно больше, чем Хрущева. Судя по всему, хозяин дома уже догадался о цели моего визита и заявил, что данная работа не имеет для него существенного значения, так как он занят другими, более интересными проблемами, а для Сергея Хрущева она очень важна. Словом, он готов отказаться от авторства в пользу Сергея. Расстались мы дружелюбно, но на душе у меня было скверно. Утром я позвонил Шелепину и доложил о выполнении поручения.

- Зайдите!

Захожу. Чувствую: он весь в напряжении, ждет моих разъяснений.

- Ну что?

- Ваше распоряжение выполнил.

- Но ведь он был болен!

- Пришлось воспользоваться его приглашением. Вы же приказали.

- Вы представились?

- Конечно. Показал ему удостоверение и все объяснил.

- Что именно?

- Сказал, что интересуюсь степенью участия Сергея Хрущева в их совместной работе. Расстались по-доброму, он обещал больше не претендовать на авторство и предоставить эту честь Сергею Хрущеву. Хотя, если откровенно вам сказать, Александр Николаевич, Хрущев безусловно, замахнулся не на свое.