Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

— А где Бим? — Неожиданно опомнился Мут и попытался взглядом отыскать пса.

— Я отпустил его вперёд. — Ответил Доктор. — Пусть сходит на разведку, в "Деревню кровососов". Многие рассказывали мне об этом месте, но никто так и не составил точных суждений. Каждый увидел там что-то своё. Поглядим глазами Бима, что за наваждения нас там ждут…

— Лично я и на пушечный выстрел к ней не подойду, — заверил нас побледневший Струна. — Доведём вас до поворота и подождём там, на брёвнышке. Папироску курнём. А вы уж как-нибудь сами. Меня вблизи этой деревни такие страхи пробирают, — он многозначительно округлил глаза, — как от самой низкосортной бадяжной дури.

Полковник неопределённо крякнул, но возмущение сдержал…

Минут десять мы шли в абсолютном молчании. Лишь ритмичные хлопки аномалий, да крик испуганной птицы изредка нарушали эту липкую тишину.

И чем ближе мы подходили к «Деревне кровососов», тем глуше становилось вокруг. Как будто я снова оказался в тех самых кошмарах, что виделись мне в детстве.

Я почуял знакомые запахи — влажного дерева и зелени, что регулярно ощущались мной из окна, пока Повелитель кошмаров высасывал жизни моих друзей, медленно продвигаясь от койки к койке. Меня почти охватило то зыбкое оцепенение, игнорировать которое крайне трудно. Ноги похолодели и с трудом шевелились. К горлу подкатил вязкий, тошнотный ком…

На удивление, Мут тоже заметно побледнел, еле перебирая ногами по кляклой, размытой дождями почве. И даже горластый, общительный Бочка шёл, молча.

— Всё, оставляем Вас тут, — громко оповестил группу Дух.

Доктор, озираясь по сторонам, казалось, изо всех сил принюхивался к изменившемуся воздуху этого скверного места.

— Интересно… — Прошептал он себе под нос. И без предупреждения двинулся вперёд, к чёрной, покосившейся деревеньке с водонапорной башней на окраине, без дверей и окон.

Эта тёмная громадина, возвышающаяся над мелкими, просевшими домиками, буквально наводила на меня ужас. Стоило приглядеться к ней чуть пристальнее, и я заметил тёмную фигуру, застывшую в окне. Но стоило мне моргнуть, как морок рассеялся.

Петренко, не говоря ни слова, поспешил вслед за Доктором. Проглотив на ходу пси-протектор, он прибавил шага и скоро догнал Дока, подходящего к обочине пыльной дороги.

Бочка перехватил поудобнее свою «Сайгу» и бодро потрусил навстречу неизвестности, как и все мы. Эд же заметно мешкал. Словно ему нездоровилось. Белое, как молоко, лицо проводника покрыли частые крупинки испарины.

Чем ближе мы подходили к деревне, тем больше менялись мои впечатления. Помимо пугающих меня с детства запахов и звуков, появилось ощущение чьего-то присутствия.

Памятуя нашу встречу с контролёром, я стал представлять себе могучий, чистый водопад. Но картинка никак не желала складываться в моём сознании. Вместо прозрачных, текучих потоков мне представлялась какая-то грязь и болотная скверна с копошащимися в ней отвратительными гадами…

На секунду я словно поймал мимолётный проблеск, пробился сквозь пространственную черту далеко за пределы этой пыльной дороги и косых, чёрных избушек. В голове моей сама-собой сложилась чёткая картинка — пара незнакомцев в плащах притаились за стеной обветшалого домика … Они голодны и злы. Они жаждут чего-то. От того, чтобы нами овладеть, их отделяет лишь пыльная дорога, идущая вдоль деревни… Это и есть "черта невозврата".

«Стой», — прорвался ко мне отчаянный сигнал Бима, и я почувствовал жгучую боль в ногах, резкую, как удар током.

Остановившись, как вкопанный, я рухнул в дорожную грязь. А Мут всё шел, как я теперь понимаю, на верную смерть, зачарованный существами, засевшими в зловещей деревне… Эта мысль так отчётливо промелькнула в моём сознании, что я, кое-как встав на ноги, схватил друга в охапку и, потянув на себя, грубо повалил на землю.

— Не смей! Не ходи!.. — Прокричал я, еле слыша себя сквозь нарастающий колокольный звон. Будто кто-то сердобольный служил панихиду по нашим потерянным душам. — Там смерть.

Постепенно меня опутывала такая невообразимая тоска, столь узнаваемая с детства, что я усомнился в подлинности происходящего и ущипнул себя за ногу, дабы убедиться, что не сплю.

Мут отчаянно барахтался, вырываясь из моих медвежьих объятий, силясь встать и пойти навстречу манящим его созданиям.

В окне ближайшего дома маячило бледное, смутно знакомое, остроносое лицо. Оно смотрело на нас и точно знало, что его не застрелят.

Махнув Бочке, чтобы он остановился, я придавил беспокойного Мута к земле и огляделся по сторонам.

Док с Петренко остановились у самой обочины дороги, но дальше не шли. И то хорошо. Я хотел предупредить их об опасности, но вместо крика из горла вырвался лишь влажный всхлип.

Барахтаясь и отбиваясь, Мут преболезненно зарядил мне костяшками пальцев в рёбра, заставляя меня скрючиться. Невысокий и достаточно худой, сейчас он, казалось, бросил все силы, чтобы вырваться из моих объятий к своим мучителям. Суча ногами по земле, он скулил и корчился, но я не отпускал его, не смотря на болезненные укусы и тычки.

Помимо страха и оцепенения я испытывал ещё и злость, потому как точно знал, что за существо засело в этой грешной деревне. И даже думать не хотел о том, кто мог стать его верным подручным… Полузабытый кошмар детства обретал форму, происходя наяву. И я был готов столкнуться с ним лоб-в-лоб. Один раз я стал его жертвой. Но не сейчас, не здесь…

Поэтому, хорошенько дав агрессивно настроенному Муту по морде, я оставил его лежать в траве, а сам поспешил вниз по пригорку за полковником и Доктором.

***

Как ни странно, ни Петренко, ни Док не спешили пресекать песчаную дорогу. Они стояли у обочины, о чём-то оживлённо переговариваясь.

— Мут спёкся. — Обратился я к ним. — Бочка с Эдом потащили его на привал, к «фримэнам». Пусть проветрится, драчун. Взял и намял мне рёбра ни за что.

— Я уже написал им, чтобы они приняли пси-защиту и отправлялись к нам. — Ответил полковник.

— Думаю, протектор не поможет. — Замялся я. — Это мутанты. Неужели вы не видели лицо в окошке крайней к нам избы?

— Даже близко — нет. — Замотал головой полковник, и Доктор нахмурился. — Лично меня очень смущает эта дорога. Рядом с ней я слышу хм… нечто смутно знакомое, как тревожный колокольный перезвон. И никаких мыслей в голове… Только яркое, как день, воспоминание. Я, маленький, отдыхаю у бабули в деревне. Звонарь небольшой церквушки, стоящей через дорогу, звонит панихиду. Тогда я, несмышлёный пятилетка впервые столкнулся со смертью. Выбежав из калитки, я поспешил на озеро, за церковь, а меня обогнала траурная процессия. В какой-то момент, поравнявшись со мной, кто-то из мужчин, несущих гроб, запнулся, и домовина покосилась на бок. Оттуда выскользнула бледная, холодная рука и упала мне на затылок. Я испуганно закричал. Взрослые всполошились. Гроб поставили на землю, и я увидел ЕГО — покойника: страшного, серого, с полуоткрытыми глазами. А на лице его, готов поклясться, блуждала кривая улыбка.

— Это кошмарно, — не выдержал я. — Знаете, у меня тоже это место вызывает не самые лучшие воспоминания…

Я собрался с мыслями и решил вывалить товарищам краткое изложение своей собственной истории.

Доктор, выслушав её, возбуждённо покопался в рюкзаке и выудил оттуда большую склянку с настойкой, неприятного, бурого цвета:

— Вот, друг мой, примите. И не будем полагаться на случай. Раз существо уже однажды на Вас воздействовало, определённые нейронные связи навсегда остались в вашем мозгу. Обычный пси-блокатор тут не поможет, а прибор Сахарова не улавливает частоты, испускаемые живыми созданиями. Не бойтесь — это абсолютно безвредно. Сделайте один большой глоток.

Я покорно исполнил просьбу Дока. Бурая, тягучая жидкость обожгла мне горло, и я закашлялся. Доктор спрятал склянку обратно в рюкзак:

— Похоже, у вас с этим созданием — особая связь. Любопытно, что Мут отреагировал на пси-волны слишком уж остро. Вывода может быть два — либо он тоже встречался с этим существом в своём детстве, либо он крайне сильный эмпат. Когда ему полегчает, обязательно расспросим его об этом.