Шумел Камыш (СИ) - Лучезар Ольга

За час до рассвета мои мысли привели меня к тому роковому дню в отеле, который я всё это время безуспешно старалась вычеркнуть из памяти. И перед глазами так и застыла последняя сцена в «Вояж». Причём, так ярко, словно это случилось только вчера.

После оглушающего выстрела я широко раскрыла глаза, ещё даже не подозревая, что пуля не досталась Назару, и мгновенно натолкнулась на холодный взгляд светлой стали. Полковник подался в мою сторону, а я против воли дёрнулась от него, сильнее вдавливаясь спиной в изголовье кровати, и вмиг скривилась от страшной ломоты. Мужские глаза тотчас наполнились раскаянием и болью. А в следующую секунду он ушёл… Так и не коснувшись… Так и не сказав мне ни слова…

– Слава… – успела прошептать ему вслед одними губами и потеряла сознание.

Едва утерпев до первых лучей солнца, я подскочила с кровати и, наскоро приготовив завтрак, собралась на самолёт.

Я чувствовала – по пути в аэропорт, во время полёта и позже, по дороге в ту самую квартиру, – полковник там.

– Что будешь делать, если он там с бабой? – ухмыльнулся мне Саша, поднимаясь на пятый этаж, и остановился возле нужной двери. Кирилл сердито на него зыркнул.

Тяжело вздохнув, я лишь оправила сарафан и молча надавила на звонок.

Потом ещё.

И ещё.

Через пару моих вдохов дверь отворилась, являя нам полковника в одних тёмно-синих джинсах и с пустым графином в руках.

– Добрый вечер! – на лице простецкая улыбка, но глаза… глаза его смотрели трезво и жёстко. – Проходите, – пригласил он, скрываясь в глубине задымлённой квартиры.

Я шагнула внутрь и прошла следом в единственную, имеющуюся здесь комнату. Затормозив, оглянулась: мужчины застыли в арке. А Слава тем временем сел за стол по центру и, подхватив пульт, включил кондиционер. Повеяло прохладным воздухом.

Я вернула внимание полковнику и сразу попала в плен его серых глаз.

Кирилл многозначительно кашлянул и буркнул:

– Ладно, вам надо поговорить.

Сзади послышались шаги, входная дверь захлопнулась, а мы всё так же неотрывно смотрели друг на друга.

Я шевельнулась, но острый, предупреждающий взгляд Славы буквально пригвоздил меня обратно. Показалось, босоножки на высокой платформе стали резко неудобными, и я переступила с ноги на ногу.

– Зачем ты здесь?

– А ты? – струсила я.

– Уходи.

Я отрицательно помотала головой.

– Кара, у нас ничего не выйдет.

– Выйдет, – не уступала.

– Без доверия – нет, – не отводя взгляд.

– Я доверяю тебе, – уверенно ответила и неожиданно поймала себя на мысли, что меня больше не пугала, исходящая от этого мужчины могучая аура силы. Нисколечко. Слава никогда, ни при каких обстоятельствах не нарушит своё слово и не обидит меня.

– Вот как? – его глаза темнеют, превращаясь в настоящий обжигающий лёд. Но я непреклонно стою на месте, не шелохнувшись. Одна я отсюда не уйду.

– Именно так, – хлестнув взглядом.

Секунда…

Вторая…

– Животом на стол, – в голосе мужчины звенит металл, и в первый момент я теряюсь от его слов… Но затем разрываю наш зрительный контакт и делаю бесшумный шаг к столу. Наклонившись, стискиваю губы и опускаюсь на столешницу, прижимая щёку с ладонями к льняной скатерти.

– Посмотри на меня, – звучит властный призыв, которому невозможно противиться, и я подчиняюсь.

Слава перехватывает своими сильными пальцами мой подбородок и пристально буравит взглядом. В его глазах с разбегающимися к вискам тонкими лучиками морщин светится явная угроза, но моё тело отзывается по-своему – лёгкой дрожью возбуждения.

Я так соскучилась… И так хочу сорвать с него эту хладнокровную маску.

Продолжая удерживать мой взгляд, полковник одним слитным движением поднимается. Скользит чуть шершавой ладонью по моей щеке… к шее… Пробегается по оголённому плечу… позвоночнику, укрытому тончайшей тканью сарафана.

По коже бисером рассыпаются сладкие мурашки.

Медленно, по-военному чеканя шаг, он заходит мне за спину и останавливает свою руку на пояснице, ощутимо надавливает. Я глубоко втягиваю воздух. Удары сердца становятся столь громкими, что я практически глохну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

До невозможности хочется обернуться, но я не двигаюсь, в ожидании его дальнейших действий.

– Ноги шире, – чёткий приказ.

Как только я его выполняю, давление на поясницу ослабевает, и Слава сгребает в кулак копну волос на моём затылке, вынуждая немного прогнуться.

– Не двигайся, – цедит сквозь зубы, и холодное лезвие ножа касается моей скулы. Полковник отпускает волосы, и я снова прислоняюсь щекой к столу и замираю. Мне совсем не страшно. Но волнение настолько сильное, что почти граничит с каким-то неправильным, ненормальным возбуждением.

Задрав сарафан, он собирает его в руке. Миг, и в квартире раздаётся треск разрезаемой ткани.

Ветерок кондиционера холодит мою беззащитную кожу, а я вместе с тем испытываю жгучее желание ощутить на себе тепло мужских рук. По спине опять мчатся мурашки, но полковник по-прежнему меня не касается.

Таким же способом Слава с лёгкостью избавляется от трусиков, насквозь пропитанных моим желанием, и те сползают по моим ногам на пол. Я прикусываю нижнюю губу, представляя, какая предстаю перед его взором.

– Раздвинь ноги ещё шире, – более глухо, но не менее требовательно выдыхает полковник.

Повинуюсь, прислушиваясь к тяжёлому мужскому дыханию позади себя… В него вплетается позвякивание пряжки ремня со звуком расстёгиваемой молнии.

От накатывающего горячими волнами вожделения и предвкушения удовольствия мои колени дрожат.

– М-м-м… – вырывается стон из груди, и я призывно покачиваю бёдрами, буквально сгорая от нетерпения, как можно скорее ощутить в себе твёрдую мужскую силу…

Полковник тормозит это движение, впиваясь пальцами в бёдра, и я чувствую, как его напряжённая плоть упирается… чуть выше моего лона. В первую секунду я инстинктивно сжимаюсь и даже перестаю дышать.

Слава меня проверяет… – обжигает догадка. И я немедленно раскрываюсь для него. Веду бёдрами вверх-вниз…

Я доверяю этому мужчине. Полностью.

Только так. И никак иначе.

Полковник издаёт что-то похожее на шипение и перестаёт давить. Вместо этого он скользит своей твёрдостью по этому чувствительному местечку … поглаживает… ласкает… И… Господи… меня это заводит ещё сильнее…

До боли стиснув пальцами края столешницы, я жмурюсь, а мужчина ныряет рукой к моему пульсирующему бугорку, яростно рычит. Я не сдерживаю улыбки, зная, как он всегда шалеет от того, насколько я там мокрая.

Вцепившись в предплечья, он заводит мои кисти за спину, железной хваткой одной руки стискивая оба запястья, и мощным, но плавным толчком, заполняет меня собой.

– Ох… – вскрикиваю. – Да, пожалуйста, любимый…

И он тотчас начинает в меня вбиваться. Жёстко. Грубо. Не давая передышки. Я мгновенно подстраиваюсь. По комнате разносятся мои всхлипы… стоны…

Стол раскачивается… Тарелки с грохотом разбиваются о ламинат, за ними по столу катится стакан. С рыком смахнув его вместе с графином на пол, полковник возвращает свои пальцы на мой возбуждённый клитор. Давит сильнее.

Напряжение зашкаливает… Горячка сжигает…

– Каррра… – хрипит Слава, отпуская мои руки. – Любимая… моя девочка… – вонзает пальцы в ягодицы. И я до сумасшествия хочу его синяков. До умопомрачения желаю принадлежать только ему.

Только с полковником... За его спиной…

Мой родной… Любимый…

Я кричу, срывая голос… Внутренние мышцы ритмично сжимают мужскую мощь, и я обессилено растягиваюсь на столе. Но этот невозможный мужчина не даёт расслабиться: не покидая моего тела, он прижимается к моей спине и толкается, вырывая из меня новый вскрик… После чего обхватывает ладонью подбородок и, повернув моё лицо к себе, впивается в губы жадным поцелуем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поглощая стон за стоном, он таранит мой рот языком, в точности повторяя рывки внутри меня.

Зарычав, Слава вдруг резко выходит.