Барабаны осени. О, дерзкий новый мир! - Диана Гэблдон

Я подумала, что старший Ян проявил завидную мудрость, храня молчание о своем прошлом, — ведь стоило только глянуть сейчас на лицо Яна-младшего, и сразу становилось ясно, что для него нет более заманчивой перспективы, нежели участие в войнах и сражениях.

— Ну, это, я думаю, маминых рук дело, — заявил Ян с явным неодобрением. — Она бы вообще завернула меня в шерстяную пеленку и связала лямками от своего фартука, дай ей только волю.

Джейми усмехнулся.

— Вот как, дай ей только волю? А как ты думаешь, если бы ты прямо сейчас оказался дома, она бы заключила тебя в объятия и осыпала поцелуями?

Всю надменность с Яна как рукой сняло.

— Ну, нет, пожалуй, — признал он. — Думаю, она бы с меня шкуру спустила.

Джейми расхохотался.

— Ты кое-что знаешь о женщинах, Ян, хотя и не так много, как тебе кажется.

Ян перевел полный скептицизма взгляд с Джейми на меня и обратно.

— А ты о них все знаешь, да, дядя?

Я повела бровью, предлагая Джейми ответить, но он только рассмеялся.

— Мудр тот человек, который понимает ограниченность собственных знаний, вот так, Ян. — Джейми наклонился ко мне и поцеловал во влажный лоб, потом снова повернулся к племяннику и добавил небрежно: — Но мне бы хотелось, чтобы твоя ограниченность стала чуть-чуть шире.

Ян пожал плечами, и вид у него сразу стал скучающий.

— Я же не собираюсь становиться джентльменом, — сказал он. — В конце концов, младший Джейми и Мишель тоже не читают по-гречески, и ничего, прекрасно обходятся!

Джейми потер кончик носа, задумчиво рассматривая непутевого родственника.

— У младшего Джейми есть Лаллиброх. А малютка Мишель прекрасно чувствует себя в Париже с Джаред. Они там и устроятся. Мы сделали для них обоих все, что могли, но когда им следовало бы учиться, у нас не было достаточно денег на путешествия или обучение. Так что у них и выбора особого не было, так?

Он оторвался от поручня и выпрямился во весь рост.

— Но твои родители не хотят для тебя того же, Ян, если есть варианты получше. Они стараются изо всех сил, чтобы ты стал человеком образованным и влиятельным, возможно даже, duine uasal.

Это было гэльское выражение, и я уже слышала его прежде; буквально оно означало «достойный человек». Так называли в Горной Шотландии лэрдов и арендаторов, людей состоятельных и честных, которые ставили выше себя только вождей своих кланов.

И именно таким человеком был сам Джейми до восстания Стюарта. Но не теперь…

— Ну… ну а ты, дядя Джейми, ты стал именно таким, каким тебя хотели видеть твои родители? — Ян вежливо смотрел на своего дядю, и только легкое подрагивание уголков его глаз выдавало его замыслы; парнишка отлично понимал, что ступает на скользкую почву. Да, действительно, для Джейми предназначалась роль duine uasal; Лаллиброх по праву принадлежал ему. Но вместо того Джейми официально передал его младшему Яну — чтобы спасти от конфискации в пользу короны.

Джейми некоторое время молчал, глядя на племянника и машинально потирая костяшками пальцев верхнюю губу.

— Я ведь уже говорил тебе, что у тебя светлый ум, да? — произнес он наконец, очень сухо. — Ну, раз уж ты спросил… Меня растили для двух дел, Ян. Я должен был заботиться о своей земле и людях и опекать свою семью. Я и делал и то, и другое, насколько мог хорошо, — и буду делать впредь, тоже прилагая все силы.

Похоже, младшего Яна наконец-то проняло, он устыдился всерьез.

— Ну, ладно, я же не хотел сказать… — промямлил он, уставясь на собственные ноги.

— Ладно, не мучайся, парень, — перебил его Джейми, хлопая племянника по плечу. И зловеще ухмыльнулся. — Но ты все-таки обязан кое-чему научиться ради своей матери — даже если это убьет нас обоих. Ну, а теперь, я думаю, мне пора встать к шесту.

Он посмотрел на корму, где блестели плечи Троклуса — похожие на смазанную маслом темную бронзу; крепкие мускулы напрягались от тяжелой работы. Джейми распустил шнурки своих штанов — в отличие от других мужчин, он предпочитал не снимать рубашку, становясь к шесту, а наоборот, стягивал с себя штаны ради прохлады, а рубашку завязывал узлом между ног, на шотландский манер, — и кивнул Яну:

— Ты подумай об этом, парень. Младший ты сын или нет, тратить жизнь впустую совершенно ни к чему.

Он одарил меня сверкающей улыбкой, от которой у меня упало сердце, и бросил мне свои штаны. А потом торжественно выпрямился и продекламировал:

Увы, увы, влюблен я в красотку!Она как кедр высока и стройнаНежна, как цветок,Кожа — как лепесток,И вообще — feminine gender.

Джейми церемонно поклонился в сторону Яна, который тут же отчаянно захихикал, а потом поднес к губам мою руку, хитро скосив темно-голубые глаза.

Смогу ли я соблазнить эту нимфу?Ведь голос ее, как у флейты, dulcisИ яркие oculus, marins бела,И вся она, словно морская волна.

О, как прекрасна моя puella,Ее поцелую в secula seculorum;Если мне повезет — она мой uxor,Божественный benedictorum.

Он элегантно шаркнул ножкой, серьезно подмигнул мне — и отправился к рулевому шесту в одной рубашке.

Глава 9

На две трети призрак

Поверхность реки блестела, как пролитая нефть, вода мягко скользила мимо нас, и на ее поверхности не оставалось даже самой слабой ряби. Почти на самом носу по правому борту висел одинокий фонарь, обозначавший нашу лодку; сидя на низкой скамеечке в носовой части палубы, я видела огонек внизу, — он казался не столько отражением, сколько другим фонариком, плывущим под водой бок о бок с нашим плавательным средством.

Луна пока что являла собой тончайший серп, с трудом пробиравшийся сквозь вершины деревьев. За густой полосой леса, окаймлявшего реку, широко раскинулись в темноте обработанные земли — рисовые плантации и поля, засеянные табаком.

Дневной жар впитывался в землю, отдавая невидимую энергию верхним слоям почвы, — да, это была богатая, плодородная земля, мерцающая в черном жаре ночи за завесой сосен и амбровых деревьев, творящая чудеса алхимии из воды и пойманных ею солнечных лучей.

При каждом движении мы обливались потом. Воздух был плотным, осязаемым, каждое его прикосновение я ощущала как ласку на своих руках и лице.

Позади меня послышался в темноте легкий шорох, и я протянула руку, не оглядываясь. Большая ладонь Джейми коснулась моих пальцев, слегка сжала их и отпустила. И даже от этого легкого прикосновения моя кожа моментально повлажнела.

Джейми со вздохом опустился рядом со мной, дергая шнурок, стягивавший ворот его рубашки.

— Мне кажется, я вообще не вдохнул ни глотка настоящего воздуха с тех пор, как мы покинули Джорджию, — сказал он. — Как только я пытаюсь вздохнуть, мне тут же кажется, что я тону.