Барабаны осени. О, дерзкий новый мир! - Диана Гэблдон

Мы уже почти добрались до той части реки, где больше не ощущалось влияние приливов, и дальше нам предстояло плыть под парусом либо при помощи шеста, и капитан Фриман весьма надеялся хорошо продвинуться вперед на крыльях грозы. И если бы нам действительно так повезло, мы смогли бы наконец немного отдохнуть от жары. Я улеглась на корме, но далеко не сразу смогла уснуть, хотя и было уже очень поздно.

По расчетам капитана, мы должны были добраться до Кросскрика к вечеру следующего дня — или, в крайнем случае, через день. Я и сама удивилась, обнаружив, как сильно мне хочется добраться наконец до места; два месяца жизни в дороге, когда мы перебивались как могли, вызывали страстное желание обрести надежную крышу над головой, пусть даже и ненадолго.

Будучи отлично знакомой со щедрым гостеприимством шотландских горцев, с их привязанностью к любому, самому дальнему родственнику, я ничуть не сомневалась, что встретят нас отлично. Джейми, похоже, вообще не принимал в расчет тот факт, что с данной тетушкой он не встречался сорок с лишним лет, и полагал, что это нисколько не может помешать сердечной встрече, — и я была абсолютно уверена в его правоте. И в то же время я не могла справиться со все нараставшим любопытством — мне хотелось узнать как можно больше о Джокасте Камерон.

Вообще-то на свете существовало пять отпрысков фамилии Маккензи, пятеро детей старого Рыжего Якоба, построившего замок Леох. Мать Джейми, Элен, была старшей, Джокаста — самой младшей из этих детей. Джанет, другая их сестра, умерла, как и Элен, еще до нашей встречи с Джейми, но я была знакома с двумя их братьями, Колумом и Дугалом, и довольно хорошо, и потому не могла удержаться от размышлений о том, что же представляет собой последняя представительница семейства Маккензи из Леоха.

Наверное, она высока ростом, думала я, поглядывая на Джейми, мирно растянувшегося на палубе рядом со мной. Высокая и, пожалуй, рыжеволосая. Они все были высокими — даже Колум, жертва дегенеративных изменений в спинном мозгу, согнувших его, был высоким до начала болезни; да, большинство их них были светлокожими викингами, сиявшими всеми оттенками рыжины — от огненно-красных волос Джейми до шевелюры цвета темной ржавчины, которой обладал его дядя Дугал. Только у Колума были по-настоящему темные волосы.

Припоминая Колума и Дугала, я вдруг ощутила легкий укол тревоги. Колум умер еще до Калодена, умер от своей болезни. Дугал тоже умер, накануне битвы — его убил Джейми. Это было связано с защитой… защитой меня, если уж на то пошло… и оказалось одной из многих смертей, случившихся в том проклятом кровавом апреле. Я понятия не имела, думал ли вообще Джейми о том, что он может сказать, когда после первых радостных приветствий в Речной Излучине милая домашняя болтовня дойдет до неизбежных вопросов: «О, а когда ты в последний раз видел такого-то и такого-то?..»

Джейми вздохнул и вытянулся во сне. Он был способен — и использовал эту свою способность вовсю — спать на чем угодно, и ему приходилось леживать и на сыром вереске, и в душных заплесневелых пещерах, и на каменном полу тюремной камеры. Я даже подумала, что теплая деревянная палуба после всего этого могла показаться ему отличной постелью.

Однако я-то не была ни настолько эластичной, ни настолько твердой, чтобы наслаждаться подобным ложем; и тем не менее усталость постепенно брала свое, и лишь острое любопытство, направленное на наше ближайшее будущее, довольно долго не давало мне заснуть.

Проснулась я от непонятной суеты. Было еще темно, однако вокруг раздавался шум, чьи-то крики, лай… а палуба подо мной дрожала от топота ног. Я резко села, едва не выпрыгнув за борт с перепугу, — мне показалось, что на нас напали пираты.

Потом я окончательно пробудилась, туман в глазах растаял, мои мысли несколько упорядочились, и я обнаружила, что на нас действительно напали пираты. Незнакомые голоса выкрикивали ругательства и приказы, чьи-то чужие ноги грохотали по палубе. Джейми исчез.

Я с трудом поднялась на четвереньки, не обращая внимания на свое платье или что-либо еще. Близился рассвет; небо еще было темным, но каюта на его фоне уже казалась по-настоящему черным пятном.

Когда я наконец окончательно встала на ноги и вцепилась в крышу каюты (меня охватила легкая слабость), меня чуть не сшибли сцепившиеся в драке тела, перелетевшие через эту самую крышу.

Это было нечто вроде вихря из шерсти и белых лиц, криков и выстрелов, и ужасных ударов, и в результате на палубу грохнулся бледный, как пепел, Ян, — прямо на тяжелую тушу Ролло. Какой-то чужак, без шляпы и взъерошенный, пролетевший следом за ними, тут же вскочил на ноги.

— Черт бы его побрал! Он чуть не убил меня! — Явно выбитый из колеи тем, что кому-то едва не удалось отправить его на тот свет, грабитель схватился за пистолет, торчавший у него из-за пояса, и рука его при этом заметно дрожала. Вытащив оружие, он направил его на пса: — Я тебя прикончу, тварь кусачая!

Но тут невесть откуда появился другой человек, повыше ростом, и ударил по дулу пистолета, прежде чем его сотоварищ успел выстрелить.

— Побереги заряды, дурак! — он жестом приказал Троклусу и капитану Фриману подойти поближе ко мне (капитан что-то яростно прошипел сквозь зубы). — Как ты собираешься удерживать их на месте с пустым пистолетом?

Человек пониже бросил на Ролло злобный взгляд, но пистолет сунул к животу Фриману.

Ролло издал странный звук — низкий короткий рык смешался с визгом боли, — и я увидела влажное темное пятно на палубе под его извивавшимся телом. Ян склонился над псом, беспомощно гладя зверя по голове. Он поднял голову и посмотрел на меня; щеки парнишки были мокрыми от слез.

— Тетя, помоги, пожалуйста! — попросил он. — Помоги!

Я непроизвольно качнулась в их направлении, и высокий бандит тут же шагнул вперед и выбросил вперед руку, чтобы остановить меня.

— Я просто хочу помочь собаке, — объяснила я.

— Что? — переспросил коротышка, и в его голосе нетрудно было услышать самое настоящее бешенство.

Лицо высокого человека скрывала маска… они все были в масках, только в этот момент осознала я, оглядываясь по сторонам. Мои глаза уже освоились с предрассветными сумерками. Но сколько их? К тому же… конечно, лицо под маской рассмотреть было невозможно, однако у меня создалось отчетливое впечатление, что высокий человек улыбается. Он ничего не сказал, но коротко взмахнул пистолетом, разрешая мне сойти с места.

— Привет, старина, — тихонько сказала я, опускаясь на колени рядом с собакой. — Не кусайся, ладно? Хороший песик… Куда его зацепило, Ян, ты знаешь?