Тайна академика Фёдорова - Александр Филатов

-          День вам известен. Время – ровно одиннадцать тридцать. В метро. На известной вам станции кольцевой линии. Пойдёте к переходу на радиальную. Оттуда к выходу. Вы лично знакомы с тем, кто вас встретит. Ровно в половине двенадцатого. Билет у вас должен быть свой.

Затем связник добавил:

-          Просили напомнить, чтоб от Павелецкого (там метро сейчас закрыто) куда-нибудь по радиальной за кольцевую на пару остановок выскочили, хорошенько проверились. Потом по кольцу до условленной станции! Ну, порядок?

-          Конечно! Спасибо! – протянул Фёдоров связнику руку.

После встречи со связником, завершившейся дру­жеским рукопожатием, Фёдоровым овладело приподнятое настроение. Кажется, наконец-то, дело сдвинулось. Сдвину­лось в нужном направлении! Он понимал, что оснований для радости, тем более для ликования, пока что нет, но вызов в Москву означал наступление фактической возможности для перехода к активным действиям. Таким, которые изменят реальность, предотвратят слом всей жизни в стране и её уничтожение. По крайней мере, хотелось в это верить!

Фрагменты прошлого.

В воскресение 21 ноября вскоре после 11 часов Шебуршин вышел из метро на станции "Комсомольская". Тут всегда было многолюдно. К тому же, люди переходили с одной линии на другую, так как здесь пересекались радиальная и кольцевая линии. С одного из мест, которое генерал называл балконом, было удобно проводить наблюдение, не привлекая к себе излишнего внимания. Сюда, на встречу с ним должен был приехать по кольцевой линии Десятый. Согласно данной ему инструкции, спустившись в метро где-нибудь вблизи Павелецкого вокзала (сама станция "Павелецкая" была закрыта на ремонт), он должен был проехать по радиальной линии за кольцевую и сделать две лишних пересадки, проверяясь на первой. Во время второй пересадки Десятый должен был, как бы по оплошности, в последний момент выскочить из вагона при уже начавших закрываться дверях и перебежать на противоположную сторону перрона. Генерал волновался, сможет ли непро­фессионал обнаружить слежку за собой на первой пересадке, потому и предложил такой способ второй проверки.

Ко дню встречи Леонид Иванович смог убедиться в том, что все "прогнозы" Десятого о содержании "Правды" всякий раз сбывались с удивительной точностью. Собствен­но, само непроизвольно применённое генералом слово "прогноз" выдавало его понятные сомнения и недоверие. Но к дате встречи недоверие полностью исчезло, а сомнения коренным образом изменили свой характер.

Окончательно уверовав в прибытие Десятого из будущего и являясь не только патриотом, но и глубоко порядочным человеком, Шебуршин теперь мучился внутренними сомнениями: будучи аппаратчиком, он испытывал огромные трудности в связи с необходимостью действовать не только вопреки своим многолетним привыч­кам, но и против неписаных правил конторы; а как убеждённый русский патриот он не мог "спустить дело на тормозах" или передать его в чужие руки. За последние пару недель он с ужасом убедился, как много оказалось рядом с ним тех, чьи руки и в самом деле были чужими.

Думая обо всём этом, генерал увидел, как из поезда, когда уже двери начали закрываться, выскочил Десятый и стал с растерянностью провинциала озираться, затем обра­тился с каким-то вопросом к пожилой женщине, удовлетво­рённо кивнул и, вытянув назад и в сторону левую руку, взглянул в том направлении, похоже, повторив свой вопрос. Наблюдая это, генерал невольно усмехнулся: безусловно, Десятый действовал непрофессионально, но довольно изобретательно и, главное, успешно проверяясь. Для того, чтобы заподозрить его в искусственности этой показной провинциальной растерянности, нужно было, во-первых, хорошо знать действительный интеллектуальный уровень гостя из будущего, а во-вторых, поставить его выше себя, что было психлдлгически неприемлемым для большинства сослуживцев генерала из числа москвичей. Генерал пошёл навстречу Десятому. Они встретились как раз в том месте, где было уговорено и где у приезжего мог возникнуть вопрос о направлении дальнейшего пути. Здесь Десятый, как бы случайно выбрав генерала из разношёрстной толпы, задал ему вопрос об улице, которую якобы искал. Вместо ответа генерал произнёс:

-          Здравствуйте! Да не волнуйтесь вы так, Алексей Витальевич! Всё в порядке, я проверил: никому мы с вами тут не нужны!

-          Здравствуйте! – с чувством произнёс Десятый. – Только я думаю, что именно мы-то и нужны всем! Во всяком случае…– Десятый прервал самого себя, почувствовав неуместность этого тона.

-          Ну, поедемте! – Генерал лёгким движением руки прикос­нулся к локтю Десятого, указав тем самым направление движения, и пошёл вперёд.

Вскоре они оказались вне метро, на морозном воздухе и подошли к бежевой личной "Волге" Шебуршина. Проверяясь, генерал обошёл вокруг машины, вроде бы интересуясь состоянием шин. Мелькнула мысль, что, пожалуй, передний фальшивый номер он закрепил вчера вечером чуть криво, не совсем по центру. Усевшись за руль, Леонид Иванович поднял кнопку блокировки замка правой передней дверцы. Десятый уселся на переднее сиденье. Вскоре "Волга" была далеко от "трёх вокзалов". Видя нарастающую напряжённость своего пассажира и прекрасно понимая её причины, генерал решил разрядить обстановку самым простым образом:

-          Я проверял и вас, и ваши сведения. Всё совпадает! В интересах дела вам, пожалуй, будет лучше перебраться в Москву! – Сказав это, генерал, не переставая следить за дорогой, искоса взглянул на Фёдорова.

-          Но прежде всего у меня к вам масса вопросов! – продол­жил Леонид Иванович после некоторой паузы и уловив, что после его первой фразы волнение Десятого начало стихать. – Есть тут у меня ключи от одной дачки, где нам никто не помешает.

Не прошло и часа после выхода из метро, как пасса­жиры "Волги" добрались до ничем не примечательного зимнего домика в одном из подмосковных дачных посёлков. Вскоре в печке весело потрескивали дрова. Мужчины усе­лись за небольшим круглым деревянным столом, стоявшим возле окна. Генерал выжидал, обдумывая ещё раз составлен­ный им план беседы, когда Десятый перехватил инициативу:

-          Завтра, Леонид Иванович, состоится Пленум ЦК КПСС. Кириленко выведут из Политбюро "по состоянию здоровья", а Алиева переведут из кандидатов в члены.

Рыжкова изберут секретарём ЦК. Позже, когда Генсеком станет Горбачёв, его сделают председателем Совмина и… орудием Горбачёва в развале экономики. Манипулировать им будут из-за нехватки компе­тентности и воли. Позже он раскается, так как в душе он патриот.

Обдумывая впоследствии детали своей встречи с Десятым, Шебуршин пришёл к выводу: тот потому и сумел с лёгкостью перехватить инициативу, что был не только хорошо подготовлен к этой беседе, но и просто старше, с бо льшим жизненным опытом и, к тому же, не скован писаными и неписаными правилами поведения в их конторе. Одновременно Десятый, считаясь с разницей в рангах и официальном положении, старался вести себя и отвечать на вопросы так, чтобы генерал как бы самостоятельно приходил к тем выводам и намёткам плана предстоящих действий, которые на самом деле исходили от гостя из будущего.

Ещё одним результатом их конспиративной встречи стало окончательное рассеяние тех сомнений, что терзали Леонида Ивановича в связи с появлением Десятого, а также решимость сделать всё для того, чтобы предотвратить грядущую катастрофу. И, наконец, генерал понял и уже почти примирился с тем, что в их дуэте с Десятым тот никакой не десятый, а Первый, а он сам – Второй. Хотя и такой, без которого и поставленные "Десятым" (а на деле Первым) задачи, и само его физическое существование невозможны. Во всяком случае, уже во время встречи на этой даче Шебуршин определился в стиле предстоящей им совместной деятельности так: они соратники. О чинах и официальном положении в обществе следует забыть. Впрочем, для опытного разведчика, каким был Леонид Иванович, это не являлось ни чем-то новым, ни непривычным. И всё же  генерал был благодарен Десятому за ту его, на первый взгляд, несуразную фразу, которую он бросил напоследок, когда они уже прощались, и глядя ему прямо в глаза:

-          Товарищ генерал! Мне понятны и ваши сомнения, и тяжкие трудности. Но дело ещё в том, что без вас я абсолютный ноль, а вся затея совершенно неисполнима. Так уж получилось, что мы ответственны перед будущим нашего народа. И вы знаете: это не громкие слова. Спасибо вам за поддержку и за… надежду!

Тот план действий, который предлагал Десятый, выглядел довольно разумным. Генерал обратил внимание на то, что в беседе с ним Десятый специально занижал ранг своих предложений, в частности, называя свой хорошо продуманный стратегический план "некоторыми соображе­ниями", а планируемые действия "намётками". Десятый старался говорить так, чтобы невзначай не задеть, не оттолкнуть своего высокопоставленного собеседника, не уязвить его генеральского самолюбия. Это Десятому не всегда удавалось, но генерал видел и оценил само намерение. И вот именно такое сочетание неуверенности с невероятной осведомлённостью Десятого на фоне высказываемых им дельных соображениях побудило Леонида Ивановича окончательно уверовать и в Десятого, и в свою собственную роль в деле предотвращения катастрофы.