Песня синей птицы - Барбара Картленд

— С дамой? — осведомился майор Уиндем.

— С дамой, — мрачно подтвердил маркиз.

— Тогда надо, чтобы мы задержали судно, на которое они должны были сесть?

— Вот именно. Ничего не скажешь, Фредди, ты всегда быстро соображаешь. Пошли нескольких самых быстрых всадников, пусть предупредят военных моряков или береговую охрану, — кто окажется ближе, — а те сделают остальное.

— А мне нельзя с ними поехать? — спросил майор Уиндем. — Очень не хочется пропустить самое интересное.

— Нет, пошли субалтерна. Для тебя будет дело поважнее.

— И какое же?

— Как можно скорее отвези тело в свой лагерь, — распорядился маркиз. — Накрой его одеялом или флагом, — что окажется под руками, и немедленно доставь в штаб своего командования. Там его положат в гроб, а крышку пусть заколотят. Понимаешь, Фредди? Никто не должен видеть, что его застрелили. Командующий скажет хирургу полка, что помощник министра иностранных дел умер от сердечного приступа, направляясь в лагерь для инспекции. Хирург с этим согласится. После этого ты с воинскими почестями препроводишь тело в Лондон, где дальше этим делом займутся лорд Хобарт и лорд Хоксбери.

— Господь милосердный, Юстин, на этот раз ты и вправду хочешь устроить спектакль, а? — изумился майор Уиндем.

— В интересах нации чрезвычайно важно, чтобы не было скандала, — коротко пояснил маркиз. — Ты можешь положиться на своих людей?

Тот ухмыльнулся:

— Я пообещаю такое суровое наказание за болтовню, что им не захочется распространяться обо всем этом.

— Тогда действуй. И не теряй времени, Фредди. Чем быстрее это закончится, тем лучше для всех.

— Я все понял, — с неожиданной серьезностью сказал майор.

Он с любопытством взглянул на Сильвину, по-прежнему прятавшую лицо на плече маркиза.

Тот тоже посмотрел на нее, опустив глаза.

— И еще одно, — сказал он. — Я сейчас уведу отсюда мисс: это зрелище не для нее. Оставь одного из своих людей; пусть он держит лошадь и сообщит, когда прибудет моя карета — она ненамного отстала. Потом он присоединится к тебе.

— Будет сделано, — пообещал майор Уиндем, — и… наилучшие пожелания, Юстин.

Маркиз поднял брови, а его старый друг негромко добавил:

— Я еще никогда не видел тебя таким счастливым.

Алтон только улыбнулся в ответ и, подхватив Сильвину на руки, унес в обступивший дорогу лес, деревья которого отбрасывали тени на открытый экипаж с его недвижным пассажиром.

Маркиз отошел туда, где не видно и не слышно было тех, кого они оставили позади, и осторожно поставил Сильвину на землю. Капюшон плаща соскользнул со светлых волос девушки и, крепко сжав ее руки в своих, Юстин Алтон стоял и смотрел на нее, как будто никогда прежде не видел. Лицо ее оставалось бледным, но глаза сияли.

— Все позади, дорогая моя, — мягко сказал он ей, — кошмар кончился. Нет больше ни демонов, ни чудовищ, ни драконов, — ничего, что пугало тебя.

— Значит, я… свободна?! — сказала она дрогнувшим голосом.

— Нет, не свободна, — отозвался он, — ведь я не могу отпустить тебя.

Она чуть подалась вперед, словно ей хотелось опять оказаться в его объятиях.

— О, моя любимая, — прерывающимся голосом сказал маркиз, — я так боялся за тебя! Меня преследовала мысль, что я не успею тебя спасти.

— Он мог… убить тебя, — почти беззвучно произнесла Сильвина.

— Забудь об этом, — повелительно сказал сэр Юстин. — Сейчас я хочу знать ответ только на один вопрос, сердце мое: когда ты выйдешь за меня замуж? Сегодня? Завтра? Клянусь, дольше ждать я не смогу!

Девушка порывисто потянулась к нему, плащ ее соскользнул на землю, и маркиз увидел, что она в том самом зеленом платье, которое было на ней во время их первой встречи.

Ох схватил ее в объятия и сжал так крепко, что ей трудно стало дышать.

— Не заставляй меня ждать слишком долго! — взмолился он.

Сильвина подняла к нему лицо, но в глазах ее была тень.

— Я хочу… быть твоей, — прошептала она. — Ты должен знать, что я хочу этого больше всего на свете… Но… ты такой… знатный… у тебя столько власти… Я боюсь потерять тебя…

Она снова спрятала лицо у него на груди, и маркиз губами нежно коснулся ее волос.

Какая еще женщина, — подумал он, — видела в его титуле и несметных богатствах опасность для своей любви?

— Мы теперь никогда не расстанемся, дорогая, — твердо сказал Алтон, — но я хотел бы тебе кое-что предложить. Я выполнил задание, которое дал мне мистер Питт, и думаю, что теперь честь позволяет мне уйти из министерства иностранных дел. Я боюсь, что эта война не будет ни короткой, ни легкой, и нашей стране жизненно нужны будут продукты. — Он секунду помолчал, потом с глубокой нежностью продолжил:

— Как ты думаешь, не могла бы ты помочь некоему фермеру по имени Юстин обрабатывать две тысячи акров в Алтон-Парке в этом году, а в следующем — больше? В деревне не очень много развлечений, но у нас будут наши собаки, лошади и, со временем, наши дети.

Вздохнув полной грудью, Сильвина подняла к нему сияющее лицо.

— О, сэр Юстин! — воскликнула она. — Мы могли бы… сделать так?

— Этому могло бы помешать только одно, — отозвался маркиз.

— И… что же? — немного испуганно спросила Сильвина.

— Если бы ты меня не любила, — ответил он. — Знаешь ли, счастье мое, ведь ты говорила, что ненавидишь меня, говорила, что благодарна мне, но никогда не говорила, что любишь меня.

Девушка еще никогда не была так прекрасна, как в этот момент. Ее широко открытые глаза лучились от счастья, и в них читалась неизъяснимая глубина чувств. И вновь они ощутили то странное волшебство, которое влекло их друг к другу тем вечером в парке, когда их губы впервые соприкоснулись…

Лицо маркиза было уже у самого ее лица, когда вдруг она вся напряглась, прошептав:

— Слушай… о, сэр Юстин… Ты слышишь? Где-то в глубине леса пела птица.

— Это… синяя птица, — выдохнула Сильвина. — Синяя птица… Она поет о нашей любви. Я это знаю!

После всего, что произошло за это время, маркиз готов был верить во что угодно — даже в синих птиц, — лишь бы только это хрупкое, дивное создание оставалось в его объятиях, а сердце его то трепетало, то замирало от счастья.

— Да, дорогая, — мягко сказал он, — это синяя птица поет для нас. А теперь ты скажешь мне то, что я жажду услышать?

И Сильвина, обвив руками шею Юстина, притянула к себе его голову.

— Я люблю тебя… сэр Юстин, — воскликнула она. — Люблю тебя… и на свете нет ничего кроме нашей любви!

1

Истина — в вине (лат.).