Корона последней принцессы - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не говори так! – попросил Яков, который брился перед зеркалом. – Черт, порезался... Валечка, ты же понимаешь, я не могу противиться приказанию наркома.
– Меня зовут Василиса! – заявила женщина.
Яков, вытирая остатки пены полотенцем, вылетел из ванной и, схватив ее за руки, прошептал:
– Прошу тебя, молчи! Это смертный приговор для нас обоих!
– Я и так давно умерла, – вздохнула Василиса. – А ты боишься за свою жизнь, за жизнь палача и прислужника убийц.
Яков ударил жену по лицу, затем бросился успокаивать, но Василиса оттолкнула его. Взглянув на часы, Яков побледнел и выдавил:
– Мне давно пора быть в наркомате! Поговорим позже. Только не делай глупостей!
Муж, облачившись в форму со скрипучими ремнями, удалился. Василиса осталась в огромной квартире одна. Понуро побрела в комнату Яшеньки – там повсюду в беспорядке лежали его вещи и игрушки. Женщина принялась собирать их.
Раздалась пронзительная трель звонка. Василиса подошла к двери, распахнула ее, а на пороге увидела того самого настырного журналиста.
– Почему вы встали? – спросил он. – Вы должны соблюдать постельный режим!
Василиса, чувствуя себя чрезвычайно слабой, покачнулась, и Пол вовремя подхватил ее и отнес в спальню. Он собственноручно сделал ей инъекцию, а затем отправился на кухню, чтобы приготовить куриный бульон.
То, что он услышал ночью, потрясло его. Женщина, находившаяся в бреду, беспрестанно что-то бормотала, называла имена, кричала… Пол Мэрфи был превосходно знаком с историей Герцословакии, помнил и прежние времена: когда-то, давным-давно, еще ребенком, вместе с родителями он приезжал на курорты, расположенные у Адриатического моря. Сегодня ночью ушел из квартиры, чтобы не столкнуться с Яковом. Да и требовалось заглянуть в подшивки старых газет, узнать детали…
Он принес в большой чашке куриный бульон, но Василиса уже спала. Журналист вынул из кармана вырезку из старой газеты из архива британского посольства – там имелось изображение королевской семьи по случаю какого-то торжества. Принцессе Василисе, единственной дочери короля Георгия Третьего, на снимке было двенадцать лет. А женщине, которая лежала перед ним, за двадцать. Разве она походит на ту девочку? Пол внимательно изучал лицо Василисы. Конечно, она выросла, изменилась, стала другой. Но в то же время…
У принцессы Василисы имелась крошечная родинка около правого уха. Пол осторожно повернул голову женщины и убедился – так и есть, родинка. Неужели то, что беспрестанно повторяла Валентина Гопак прошедшей ночью, правда? Она разговаривала с родителями, причем по-английски. С братьями по-французски. А еще описывала то, что имело место в подвале дома, где была расстреляна королевская семья...
О том, что Любомировичей ликвидировали, сообщили скупо, всего в трех строках в одной из газет. Причем заявили, что расстрелян только король по приговору революционного трибунала, его же семья переправлена в надежное место. А спустя какое-то время сообщили, что оставшиеся Любомировичи скончались от тифа. В Герцословакии об этом больше не говорили, страна начала строить коммунизм, и ей было не до бывшего монарха и его семейства. А вот на Западе ужасались такому решению товарища Хомучека и сравнивали судьбу Любомировичей с судьбой Романовых.
Пол Мэрфи обладал нюхом на сенсационные истории, причем никогда не гнался за дешевыми сенсациями. Но то, что он случайно узнал, было не просто сенсацией – это был скандал планетарного масштаба. Никто не верил в то, что королева и ее дети умерли от тифа, но руководство Герцословакии упорно придерживалось данной версии. Однако теперь имелся свидетель, который мог доказать, что расстреляли не только короля Георгия, но и всех его близких.
А принцесса Василиса осталась в живых! И сейчас она лежала перед ним, в чем Пол больше не сомневался. О таком чуде мечтает любой журналист, а шанс выпал именно ему… Но что дает ему владение этой информацией? Товарищ Хомучек не позволит, чтобы о трагедии стало известно на Западе. Он просто не выпустит журналиста из страны...
Женщина встрепенулась, приоткрыла глаза. Пол протянул ей чашку с бульоном и решил, что надо играть ва-банк.
– Ваше королевское высочество, вам надо подкрепиться, – произнес он по-английски.
Женщина вздрогнула и уставилась на него.
– Вы ошиблись, я не та, за кого вы меня принимаете… – начала она и осеклась: отвечала она тоже по-английски.
А журналист продолжил:
– Понимаю, что мои слова прозвучат странно и нелепо, но… вы можете мне доверять. Я не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть вашу жизнь опасности. Потому что автоматически подверг бы опасности самого себя, ваше королевское высочество.
Василиса закрыла лицо руками и прошептала:
– Не называйте меня так! Меня зовут Валентина Гопак, я – дочь путейца и прачки, жена крупного чиновника Наркомата внутренних дел. Принцесса Василиса Любомирович давно умерла. Она была убита вместе со своими родителями!
Пол умел ждать и задавать нужные вопросы. В мире полно самозванцев и самозванок. После русской революции Европу и Америку заполонили «чудом спасшиеся» дети русского царя. За век до того глупцов обманывал чудом выживший дофин, сын гильотинированного Людовика Бурбона. Обманщиков и мошенников всегда хватало. Но в данном случае он имел дело с подлинной принцессой. Причем та к тому же сама не хотела признаваться, что является таковой!
Журналист знал: Василисе требуется излить свое горе. Женщина была слаба и только что потеряла сына, поэтому через некоторое время начала рассказывать. А Пол внимательно слушал, делал пометки в блокноте и про себя думал: эта история принесет ему не только всемирную известность, но и сделает чертовски богатым. Настоящая принцесса, спасшаяся от рук большевиков... Дочка последнего герцословацкого короля… Репортер был в курсе дележа заграничных счетов и недвижимости, оставшейся после смерти Любомировичей. Права на многомиллионное состояние предъявляла младшая сестра короля, герцогиня Зоя. Но ведь все принадлежало принцессе Василисе!
Зазвонил телефон. Журналист принес аппарат из коридора и протянул его Василисе. Та выслушала короткие лающие фразы и повесила трубку.
– Яков… моего мужа арестовали… – сказала она тихо. – Звонил нарком внутренних дел. Заявил, что мой муж американский шпион и предатель. И что я… что я должна собираться, через полчаса меня заберет машина. Но я могу выбрать, куда меня отвезут – в тюрьму или на дачу к товарищу Хомучеку…
Пол Мэрфи умел принимать молниеносные решения. Женщине грозила опасность: или ее упрячут в тюрьму, а возможно, и расстреляют как супругу врага народа, или принудят стать любовницей диктатора. Последнее до хорошего тоже не доведет – товарищ Хомучек быстро терял интерес к своим пассиям – некоторых из них расстреливали, другие влачили жалкое существование.
Подав женщине первое попавшееся платье, Пол скомандовал:
– Одевайтесь!
– Что вы задумали? – удивилась Василиса. – Я не собираюсь становиться любовницей мерзкого самодура-диктатора. Мне все равно, что станет со мной…
– Зато мне не все равно! – воскликнул журналист. – Неужели вы позволите бросить себя в тюрьму, расстрелять? Потому что с вашим прошлым вас, конечно же, не пощадят! О вашем муже можно забыть, ему не спастись. Ваш сын умер, что очень трагично, но вовсе не означает, что и вы должны умереть!
Василиса ничего не отвечала. Тогда Пол прибег к запретному приему.
– Вы ведь дочь короля! Что бы сказал ваш отец, узнай он, что вы сдаетесь на милость победителей? Разве это похоже на поступок настоящей принцессы?
Василиса изменилась в лице.
– Вы правы! Я – дочь короля. Прошу вас выйти из моей спальни…
Она была готова через пару минут. Пол помог ей надеть пальто и, выглянув из квартиры на лестничную клетку, сказал:
– Предполагаю, что через главный вход нам уже не выйти – наверняка вахтера предупредили. Ведь они опасаются, что вы можете сбежать. Однако имеется черный ход!
Василиса вздохнула:
– Но в столице не скрыться, меня будут искать. И рано или поздно найдут.
– Не найдут! – ответил Пол, у которого созрел в голове план. – Если мы поспешим, то они не успеют вас схватить, ваше королевское высочество!
– Почему вы помогаете мне? – вдруг остановилась, будто запнулась, Василиса.
Пол замялся. Не мог же он сказать ей, что она – самая большая удача его журналистской карьеры, залог его богатого будущего...
– Потому что сочту честью помочь дочери короля, оказавшейся в беде, – ответил Мэрфи и вышел из квартиры.
Снизу доносились громкие мужские голоса.
– Похоже, за вами пожаловали даже раньше, чем было объявлено, – прошептал Пол и потянул Василису по лестнице наверх.
Оставалась одна возможность – уйти через чердак. Они так и поступили. Пол поддерживал Василису, внимательно следя за тем, чтобы с ней было все в порядке. Он должен беречь ее как зеницу ока! На душе у репортера было паршиво, однако он знал, что поступает правильно. Бросить он женщину не может, а если и рискует ради нее своей жизнью, значит, имеет право получить позже компенсацию.
